В 1960 году только за один год компании US Steel и Bethlehem Steel получили прибыли на 30 % больше капитала, который инвестировали в добычу железа в Венесуэле. Сумма этой прибыли была равна всем налогам, уплаченным государству Венесуэлы за десять лет с 1950 года [27]. Поскольку обе компании продают железную руду своим же сталелитейным заводам в США, они не заинтересованы в росте цен; напротив, в их интересах, чтобы сырье было как можно дешевле. Цены на железную руду на мировых рынках, стремительно упавшие с 1958 по 1964 год, в последующие годы относительно стабилизировались и остаются на прежнем уровне. Тем временем стоимость стали не перестает расти.
Сталь производится в богатых центрах мира, а железо – в бедных пригородах; за сталь платят зарплату «рабочей аристократии», а за железо – просто прожиточный минимум. Благодаря информации, собранной и распространенной еще в 1910 году на Международном геологическом конгрессе в Стокгольме, американские бизнесмены впервые смогли оценить размеры сокровищ, скрытых под землей в ряде стран, одной из которых и, пожалуй, самой заманчивой была Бразилия. Спустя много лет, в 1948 году, посольство США создало в Бразилии новую должность – атташе по минеральным ресурсам, работы у которого оказалось не меньше, чем у военного или культурного атташе. Должность была настолько востребованной, что вскоре вместо одного атташе по минеральным ресурсам было назначено двое [28]. Вскоре после этого Bethlehem Steel получила от правительства Дутры богатейшие месторождения марганца в штате Амапа. В 1952 году военное соглашение с США запретило Бразилии продавать стратегически важное сырье, такое как железо, социалистическим странам. Это стало одной из причин трагического падения президента Жетулиу Варгаса, который ослушался запрета и продал железо Польше и Чехословакии в 1953 и 1954 годах по ценам выше, чем предлагали США. В 1957 году компания Hanna Mining Co. купила за шесть миллионов долларов большинство акций британской компании Saint John Mining Co., которая занималась добычей золота в Минас-Жерайсе еще в далекие времена империи. Saint John работала в долине Параопеба, где находится крупнейшее в мире месторождение железной руды, оцениваемое в 200 миллиардов долларов. По закону английская компания не имела права эксплуатировать эти сказочные богатства, как и Hanna Mining, если следовать четким конституционным и юридическим положениям, которые приводит Дуарте Перейра в своем труде на эту тему. Тем не менее, как стало известно позже, эта сделка стала «сделкой века».
Джордж Хамфри, генеральный директор компании Hanna, в то время занимал высокие посты в правительстве США, будучи секретарем Казначейства и директором Экспортно-имортного банка США (Eximbank)[92] – официального банка, финансирующего операции внешней торговли. Компания Saint John ранее подала заявку на получение кредита в Экспортно-импортном банке, но успех пришел только после того, как Hanna завладела компанией. Тогда-то и началось ожесточенное давление на последующие правительства Бразилии. Директора, адвокаты и консультанты компании Hanna – Лукас Лопес, Жозе Луис Бульонес Педрейра, Роберто Кампос, Марио да Силва Пинто, Отавио Гувейя де Бульонес – одновременно занимали высокие должности в бразильском правительстве. Они продолжали работать министрами, послами и руководителями различных служб и в последующие годы. Компания Hanna весьма удачно подобрала себе персонал. Давление усиливалось с целью добиться признания права Hanna на разработку месторождений железа, которые по закону принадлежали государству. 21 августа 1961 года президент Бразилии Жанио Куадрос подписал указ, аннулирующий незаконные разрешения, выданные в пользу Hanna, и возвращающий месторождения железа в Минас-Жерайсе в национальный резерв. Четыре дня спустя военные министры вынудили Куадроса подать в отставку. В его заявлении значилось: «Против меня поднялись ужасные силы…»
Народное восстание, возглавляемое Леонелем Бризолой в Порту-Алегри, сорвало военный переворот и привело к власти вице-президента Жанио Куадроса – Жуана Гуларта (1961–1964). Когда в июле 1962 года один из министров попытался реализовать роковой указ против компании Hanna (указ, кстати, был изменен в El Diario Oficial[93]), посол США Линкольн Гордон отправил Гуларту телеграмму с возмущенным протестом против нападения на интересы американской компании. Судебная власть подтвердила законность указа Куадроса, однако Гуларт колебался. Тем временем Бразилия начала переговоры о создании перегрузочного порта для минеральных ресурсов в Адриатике с целью поставки железа нескольким европейским странам, как социалистическим, так и капиталистическим. Прямая продажа железа стала бы сильнейшим ударом для крупных компаний, контролирующих мировые цены. Хотя этот проект так и не был реализован, другие национально-ориентированные меры, такие как ограничение утечки прибыли иностранных компаний, все же были введены, что способствовало усилению напряженности на политической арене. Роковой указ Куадроса висел как дамоклов меч над компанией Hanna. Наконец, в последний день марта 1964 года произошел государственный переворот, и начался он именно в штате Минас-Жерайс, где находились спорные месторождения железной руды[94]. «Для Hanna, – писало издание Fortune, – переворот, который сверг Гуларта этой весной, стал настоящим спасением, сравнимым с прибытием Первой кавалерийской дивизии» [29].
Представители компании Hanna заняли пост вице-президента Бразилии и три министерских кресла. В день военного восстания газета Washington Star опубликовала пророческую редакционную статью. «Это одна из тех ситуаций, – утверждалось в статье, – когда хороший и эффективный государственный переворот, в духе старой школы, осуществленный консервативными военными лидерами, может наилучшим образом служить интересам обеих Америк» [30]. Жуан Гуларт еще не покинул страну, когда президент США Линдон Джонсон отправил знаменитую телеграмму с поздравлениями председателю Бразильского конгресса, временно исполняющему обязанности президента: «Американский народ с тревогой наблюдал за политическими и экономическими трудностями, через которые проходила ваша великая нация, и восхищался решимостью бразильского общества преодолеть эти трудности в рамках конституционной демократии и без гражданской борьбы» [31]. Прошло чуть больше месяца, когда посол Линкольн Гордон, посещая казармы, произнес речь в Высшей военной школе, заявив, что победа заговора Кастелу Бранку «может быть приравнена к плану Маршалла, блокаде Берлина, поражению коммунистической агрессии в Корее и решению кризиса с ракетами на Кубе как одному из важнейших событий середины ХХ века» [32]. Один из военных атташе посольства США предложил материальную помощь заговорщикам незадолго до начала переворота [33], а сам Гордон намекнул им, что США признают новое правительство, если оно сможет удержаться хотя бы два дня в Сан-Паулу [34]. Нет необходимости углубляться в многочисленные свидетельства о важной роли экономической помощи США в этих событиях, равно как и об американской военной и профсоюзной поддержке [35].
После того как новые власти устали сжигать в кострах или топить в водах залива Гуанабара книги русских писателей, таких как Достоевский, Толстой или Горький, и после изгнания, тюремного заключения или убийства бесчисленного количества бразильцев новая диктатура Кастелу Бранку взялась за дело:
