— Луиза, на вот, попей. Ты первая. — Георг снял с головы шлем, отстегнул патрубок и, зажимая пальцем гибкий шланг, терпеливо ждал когда девушка подойдет.
— Много там набралось? — корсиканка резво подобралась к рослому десантнику. В этот момент она уж очень походила на кошку почуявшую валерьянку.
— Пей, тебе хватит, — баварец ушел от ответа.
— Я только чуть-чуть промочу горло, — пролепетала Луиза. Она встала на цыпочки и быстро сунула в рот пластиковую трубку, которая торчала из воротника боевого комбинезона Георга.
Скорее всего, со стороны она походила на вампира, намертво впившегося в горло своей жертвы. Этакая маленькая хрупкая бестия, сумевшая околдовать свою мощную рослую добычу. И добыча вроде как была совсем не против. Шредер стоял не шевелясь, и даже одной рукой придерживал девушку за талию. Это успокаивало, расслабляло, заставляло почувствовать себя в прошлом. Как будто она еще маленькая девочка, дома, на Корсике, а обнимает ее отец… еще живой отец. Девушка всхлипнула и на глазах у нее навернулись слезы. Прошлое… тот тихий уютный мир, в который она уже никогда не вернется. Грудной ребенок успокаивается, когда его прикладывают к материнской груди, так и Луиза утихла, всасывая в себя струйку теплой, слегка солоноватой влаги.
Она пришла в себя, когда вода перестала течь, и ее приходилось высасывать словно остатки коктейля из опустевшего высокого стакана.
— Как же это я…? — корсиканка в ужасе отдернула голову от шеи Георга. — Почему вы меня не остановили?
— Грех обижать маленьких, — солдаты по-отечески улыбались.
— Но вы же остались без воды!
— Ничего. Еще соберем, — заверил Луизу Микульский. — И, надеюсь, ты нам в этом поможешь.
При этих словах разведчик перекинул майку девушки через руку и полез в широкий наколенный карман своих летных брюк. Оттуда «головорез» извлек раскладную поблескивающую нержавейкой миску, одну из тех, которыми, комплектовался пищевой блок на планетоходе. Микульский не стал протягивать миску Луизе, а отрешенно уставился в потолок, красноречиво постукивая сосудом по своему бедру.
— Извращенцы чертовы, — корсиканка вырвала миску из рук разведчика, одним ловким ударом раскрыла ее и, на ходу расстегивая комбинезон, отправилась вглубь туннеля, подальше от света фонаря.
— На войне как на войне, — крикнул ей вслед Ян и вновь приложил грязную ткань к не менее грязной стене.
— Это что у вас здесь на войне как на войне? — Строгов вынырнул из темноты словно привидение. Он ходил вперед, собственными глазами полюбоваться на завал.
— Да вот, господин лейтенант, опять обсуждаем проблему повторного использования некоторых жидкостей, — громко, чтобы слышали все, особенно сомневающиеся, отрапортовал Ян Микульский.
— А-а-а… — бесцветно протянул Великий Мастер, и по его тону стало понятно, что думает он сейчас совершенно не об освежающих достоинствах отфильтрованной человеческой мочи.
Луизе было плохо видно издалека, однако ей показалось, что Николай что-то держит в руке. Сверток… или может небольшой мешочек. Любопытно, что же он мог там отыскать? Девушка постаралась как можно скорее справиться с возложенной на нее миссией. Меньше чем через минуту она уже двинулась в обратный путь, надежно зажав в руках наполовину заполненную миску. Не дойдя до мужчин метров пять, как раз на границе темноты и света, Луиза поставила сосуд на пол возле стены. После этого она буквально кинулась к трем присевшим на корточки «головорезам». Они что-то там рассматривают. Предатели! Могли бы и подождать!
Протиснувшись между Николаем и Шредером, корсиканка глянула на пол, туда, куда был направлен чахлый лучик запасного карманного фонарика баварца. Раз уж мужчины с таким интересом изучают это, значит, Николай принес что-то очень ценное и любопытство Луизы сейчас будет вознаграждено. Однако какого же было удивление девушки, когда на полу вместо какого-нибудь диковинного артефакта из древней истории Волорда, обнаружилась просто небольшая горка песка, обычного грязно-желтого песка.
— Это что у вас тут такое? — Луиза поочередно переводила взгляд с одного сосредоточенного лица на другое.
— Вот из этой штуки и состоит завал перегородивший туннель, — объяснил Строгов.
— Песок?
— Не совсем песок, скорее измельченный камень. Песчинки разных размеров, есть почти с горошину, с острыми сколотыми краями.
Шредер накрыл кучку своей мощной, затянутой в толстую спецперчатку пятерней. Луиза поняла, что тем самым он прижал крупинки, принесенного Строговым вещества, к датчикам анализаторов внешней среды.
— Состав тот же, что и у всей остальной окружающей породы, — после секундной паузы проинформировал баварец.
— Мне тоже так показалось, — Мастер кивнул. — Поэтому и захватил с собой образец.
— И что все это значит? — не поняла Луиза.
— Я бы тоже хотел узнать, что все это значит, — задумчиво протянул Николай.
Он нахмурился и от этого костные пластины которые покрывали лоб и переносицу практически сошлись, оставив для глаз лишь две узкие щели… щели сквозь которые пробивался синий, едкий как свет неоновых ламп огонь. И Луизе на мгновение стало страшно. Святое небо и это ее милый Николай!
Девушка тут же отогнала от себя эту гадкую мысль, этот унизительный страх. Сделала она это совсем не потому, что Николай мог услышать… нет, она просто не может, не смеет думать ни о чем подобном, не смеет дрогнуть, не смеет придать.
В то время как мысли корсиканки занимали высокие материи, Георг Шредер топтался по грешной земле. Баварец терпеть не мог слово «тайна», поэтому всегда и как можно скорее стремился объяснить все происходящее, расставить все на свои места, разложить по ящичкам и по полочкам. Делал он это исходя из простой житейской логики и собственного богатого опыта:
— Получается, что твердый как гранит камень вдруг, ни с того ни с сего, раскрошился и завалил туннель. — Шредер отрицательно покачал головой. — Не бывает такого!
— Раскрошился или его раскрошили! — вставил замечание как всегда проницательный Ян Микульский.
— Намекаешь, что здесь тоже применяли то самое оружие? — Георг перевел взгляд на разведчика.
— А бес его знает! — честно признался поляк. — Действие похоже, однако до этого нам не встречались примеры, когда «черное облако» так яростно набрасывалось на объекты естественного происхождения. Даже тот туннель, в котором мы раскроили робота, устоял, выдержал, дал нам возможность уйти. А прогрызи это дерьмо стену вокруг силового щита… и я не знаю, состоялся ли бы наш сегодняшний разговор.
— Если сожрало стены, значит жрать ему было больше нечего.
— Э, нет, друг мой милый… это ты погорячился с выводами! — Микульский стал загибать пальцы. — Во-первых, на месте гибели поезда туннель пострадал крайне не значительно. Во-вторых, какого хрена было применять оружие в пустом подземелье. И, наконец, в-третьих, ты что думаешь создатели «черного облака» дураки и сориентировали свое творение на пожирание всего окружающего? Хорошенькая у него была бы эффективность! — Прежде чем продолжить Микульский крепко призадумался. — Нет, я думаю, оно убивает выборочно, тех, кого и положено, тех, кого считает своими врагами.
— Ну, это ты загнул! — хохотнул Шредер. — Что бы знать кого убивать, надо обладать мозгами, пусть самыми примитивными, но мозгами. А какие мозги у газа, втиснутого в баллоны под давлением в несколько атмосфер?
Тут Георг осекся и осоловело поглядел сперва на Микульского, а затем на Великого Мастера. Луиза не понимала значение этого немого диалога, пока Шредер не заговорил вновь:
— Не может быть, чтобы это были морунги, ну или какие-то там их собратья.
— Что, цвет не тот? — Строгов наконец вступил в спор. — Те были прозрачные, а эти черные.
— И цвет не тот, и убивают они по-другому, да и как они могли просуществовать на Воларде такую уйму лет? Чем питались? Ведь излучения Источника Жизни раньше здесь не было!
Шредер умолк, собираясь с силами для главной, финальной фразы. И он ее произнес, с достоинством и пафосом, подобающим моменту:
— Над всем этим надо крепко подумать!
— Глубокая мысль! — зареготал Микульский. — За нее не грех бы и выпить! Эй, мсье бутлегер, потруси задницей, послушаем, сколько там у тебя осталось выпивки.
— Мало, — баварец не прореагировал на шутку разведчика. Он, как Луизе показалось, даже стал более сосредоточенным и задумчивым. — Грамм сто накапало. На троих это вообще ничто.
— А у нас тут есть пополнение наполнения, правда Луиза? — Ян заговорщически подмигнул корсиканке.
— Сами возьмете, — девушка кивнула в ту сторону, откуда только что пришла. — Там… возле стенки.
— И возьмем, мы не гордые. — Микульский стал подниматься на ноги.
— Я вот что думаю, — Георг Шредер не дал разведчику сделать и шага. — Я когда в шлеме был… Ну, когда мы, значит, воду собирали… Вроде слышал какой-то шум.
