– Вот и славно, – потирая руки, сказал Джетт. – Лично меня в эту милейшую деревню уже как-то не тянет, так что давайте сядем вон там, погреемся на солнышке и решим, что делать с этой ледышкой.
Они расселись на плоских камнях у воды и уставились на прозрачный ледяной шар.
– Думаю, подсказка внутри, и она тоже изо льда, – разглядывая его на свет, предположил Генри. – Так что вопрос один: либо ждать, пока шар растает, либо разбить его.
И не успел он договорить, как на шаре проступила надпись, тонкая, едва заметная, будто ее выцарапали иголкой: «Неверно выберете – подсказка исчезнет».
Генри занес руку, чтобы разбить шар о камни, но Хью издал возмущенный вопль:
– Эй, стой! Надо вместе решать!
– Почему? Я и так уверен. Королева два раза повторила, что храбрость нравится и ей, и Барсу.
– Да ты что, тупой? – поморщился Хью. – Если шар разбить, подсказка тоже разобьется! Пусть тает.
– Если люди расходятся во мнениях, вопрос надо решать голосованием, – встрял Джетт.
Генри даже не понял, о чем он, и тогда Джетт, расправив плечи, громко сказал:
– Те, кто за то, чтобы разбить шар, поднимите руку.
– Зачем?
– Слушай, не препирайся. Такая традиция.
Генри пару секунд подозрительно смотрел на него, – может, разыгрывает, не могут же у людей и правда быть такие глупые традиции, – потом нехотя приподнял пальцы одной руки. Джетт сделал то же самое.
– Теперь поднимите руку те, кто за то, чтобы ждать, пока шар растает.
Хью вытянул руку над головой, пнул Свана, и тот сделал то же самое.
– Итак, двое за, двое против. Если мнения делятся поровну, решает случай.
Джетт достал из кармана медную монету, и тут Генри кое-что вспомнил:
– Ты на постоялом дворе говорил мрачному человеку, что за ночлег отдаешь ему все деньги.
Джетт беззаботно пожал плечами:
– Помнишь фокус, который я показал около башни, когда думал, что посланники – это твоя труппа? Они про свой медяк сразу забыли, но не думай, что про него забыл я.
– А ну дай сюда! – Хью выхватил у него монету. – Сам подброшу, такому жулику доверять нельзя. Король или Барс?
– Что? – нахмурился Генри.
– На монетах с одной стороны выбит король, а на другой – Барс, – пояснил Джетт. – Монеты тоже предки сделали: теперь уже никто не знает, как они так тоненько железо ковали, да еще ухитрялись рисунки на нем делать. Если люди хотят поспорить, один выбирает короля, а другой Барса. Потом они подбрасывают монету, и кто угадает, какой стороной вверх монета упадет, тот и прав.
– И люди так решают споры?
– Постоянно.
«В жизни ничего глупее не слышал», – хотел сказать Генри, но вместо этого уронил:
– Барс.
Хью подкинул монету, поймал и разжал руку.
– Ха! Король! Ждем, пока растает.
– Предлагаю передавать шар всем по очереди. У тебя уже все перчатки мокрые, а горячие руки, уж извини, греют лучше, – сказал Джетт.
Генри нехотя протянул ему шар. Джетт подышал на него и передал Свану тот Хью, а Хью отдавать его никому не хотел, пока Джетт не отнял, проявив при этом внезапную ловкость.
– Если б не дело, я бы рядом с таким, как ты, даже близко не сел, – процедил Хью.
Джетт в ответ улыбнулся злой, неприятной улыбкой, подбросил шар на ладони – и не стал ловить. Шар разбился, упав на камни.
– Ох, какая досада. Извините, господин Хью.
– Лед разбился, как тарелка. На кусочки, мелко-мелко, – вставил Сван.
– Прекрати! – зарычал Хью. – Мы уже вышли из леса, так что если услышу хоть один стих…
Но никто уже не обращал на него внимания.
Шар разлетелся на куски одинаковой формы. Пару мгновений они лежали спокойно, а потом какая-то сила притянула их друг к другу, и они сложились в слова: «Верно. Смелость важнее осторожности».
– А где подсказка-то? – буркнул Хью.
– Сами льдинки, – пробормотал Генри.
Льдинки стремительно таяли, и тут на помощь неожиданно пришел Сван. Он покопался в своем огромном мешке, вытащил оттуда мятый лист бумаги и кусок угля и, закусив губу от усердия, перерисовал форму льдинок.
Все посмотрели на то, что получилось: цифра «8», из центра которой вправо торчали две прямые черточки, словно разинутый птичий клюв.
– Понятия не имею, что это. В жизни такого знака не видел, – признался Джетт. Остальные нехотя кивнули. – Ну, отлично. Подсказку мы получили, но что с ней делать, понятия не имеем.
– Может, мы не зря вышли именно сюда, и знак намекает на какое-то место в деревне? – неохотно предположил Генри. В деревню идти ему совершенно не хотелось.
– Здравая мысль, приятель. Вот только, если ты не заметил, там наши портреты развешаны. Соваться туда нельзя, узнают.
Генри повернулся к Хью:
– Дайте нам свои шарфы и шапки.
– С какой…
– Быстро и молча.
Хью выдохнул с шумом, как разъяренный лось, но сорвал шапку и шарф и бросил ему. Сван, растерянно улыбаясь, сделал то же самое.
– Отличные вещички, ребята, – медовым голосом сказал Джетт, намотал на себя полосатый шарф Хью и, не дожидаясь ответа, захромал в сторону деревни.
– А они серьезно подошли к делу, – невнятно пробормотал Джетт из-под шарфа: за то время, пока они шли по деревне, портреты с надписью «Опасный преступник» попались им на глаза раз шесть.
Люди в этой деревне были какие-то беспокойные, и Генри быстро понял, что к их приходу это отношения не имеет. Все спешили, сталкивались, возмущенно переговариваясь. За очередным поворотом Генри ударился ногой обо что-то деревянное, посмотрел вниз и едва не вскрикнул.
Мимо него пронеслось что-то похожее на небольшой пень, только явно живое. Пень ловко мчался на коротких ножках из перепутанных корней, руками-ветками обхватив пухлый мешок. Вслед за ним пронеслись еще двое таких же существ. У одного из мешка торчала удочка, у другого – ручка сковороды.
Генри перепуганно обернулся к спутникам, но все трое, кажется, были скорее озадачены, чем напуганы.
– Что это с ними? Скриплеры никогда толпой не ходят, и на глаза стараются не попадаться, так, потихоньку таскают с чердаков. А уж днем их вообще редко увидишь.
Джетт проводил взглядом очередного скриплера. Тот ловко забрался на чей-то подоконник, обхватил горшок с цветами и теперь пытался втиснуть его в мешок. Другой был занят тем, что стягивал с веревки белье. Еще один выкопал небольшую елку, что росла у чьего-то крыльца, и тащил ее куда-то, раскачиваясь из стороны в сторону. Людям все это явно не нравилось, они бегали за скриплерами с палками и тряпками, пытались отнять мешки, но куда там: пеньки были ловкие, как белки.
