– Хватайте воров, прячьте вещи! – кричали отовсюду. – Имущества лишают! Что ж за бедствие!
– Они все бегут в одном направлении, пошли, – сказал Генри, пониже натягивая шапку.
Скоро они оказались на другой стороне деревни, перелесок подступал здесь прямо к домам. Скриплеры ныряли в щели между корнями, те на секунду раздвигались, чтобы пропустить их, и смыкались снова.
– Ух ты. Так скриплеровы ходы – тоже правда, – протянул Джетт, глядя, как очередной скриплер сначала проталкивает в щель мешок, набитый полотенцами, а потом лезет сам. – В сказках они вечно путешествуют среди корней – они же родственники деревьев, те их пропускают.
Последний скриплер, душераздирающе скрипя, затолкал между корней грабли, свернутый ковер и фонарь, но сам пролезть не смог, застрял: слишком большой был мешок на плече. Он с истошным скрипом заворочался, и тут из-под корней показались несколько рук-веток, ухватили бедолагу и ловко втянули внутрь. Корни бесшумно сошлись, и все стихло.
– Проваливайте, скатертью дорога, имущество будет сохраннее! – закричали вокруг: поглядеть, куда уходят скриплеры, собралась целая толпа.
Было как-то тягостно, и Генри не сразу понял отчего – пышное бледно-серое облако закрыло солнце. Потом он услышал тихие всхлипы и обернулся. Сван горбился, закрыв руками лицо. Его пальцы были мокрые, слезы просачивались между ними и сползали в рукава куртки.
– Ну что еще? – раздраженно спросил Хью. – Что разнюнился?
– Они… они ушли. Они же единственные существа, которые с людьми остались, когда… – Сван захлебнулся слезами. – Когда Сердце потеряли. Они… свои. Я дома всегда слушал, как они топочут на чердаке по ночам. Что, если они везде уйдут? Я хочу домой. И чтобы все было как раньше. А дома нет, и даже скриплеров нет! – И он зарыдал сильнее.
Хью досадливо поморщился:
– Видали? Мне с этим плаксой каждый день возиться приходится.
– Ладно, толстяк, не переживай так. Может, они не везде ушли. Ну, перестань. – Джетт хлопнул Свана по плечу и ловко увернулся от Хью, который хотел его оттолкнуть. – Нам же надо загадку разгадывать, да? – Он вытер Свану лицо своим рукавом. – Доставай рисунок. Предлагаю упростить наш план и спросить, что это такое, у местных. Ну что, приступим? Эй, милая леди, извините, вы не знаете, что это может быть? Может, какое-то место в вашей прекрасной деревне?
Он показал лист с рисунком, но женщина только качнула головой и ушла. Сван вытер глаза и пошел за ним, не слушая протестующее ворчание Хью.
Полчаса спустя все четверо стояли на другом конце деревни, бессильно привалившись к стене. Они задали вопрос о рисунке раз пятьдесят, но люди только рассеянно пожимали плечами – все, кажется, были так взбудоражены уходом скриплеров, что даже не думали о том, с чего по деревне бродят четверо чужаков, и один из них, как и указано в объявлении, хромает. На улицах знак восьмерки с двумя хвостами тоже не попадался. А тучи все сильнее затягивали небо, стремительно темнели, наливались обещанием дождя, и Генри пытался убедить себя, что чувство опасности, которое не давало ему покоя, просто из-за погоды.
И тут Джетт вскинулся, как суслик от резкого шума.
– Видите вывеску? – звенящим голосом спросил он и ткнул в дом на другой стороне улицы.
Над узкой облупленной дверью висела надпись: «Диваны для старых людей». Ничего похожего на восьмерку там не было, и Генри пожал плечами:
– Мы же не старые люди.
– Начну издалека: посланники из отдела поиска ездят по королевству и скупают старинные вещи. Говорят, после потери Сердца они так спасали предметы от Освальда, но на самом деле всякий знает: в королевском дворце хотят жить красиво и удобно, а для этого нужно все старое. Многие просто из упрямства не хотят продавать свои ценности посланникам из дворца, особенно при нынешнем короле – его не особо любят.
– Да как ты смеешь его величество ругать! – побагровел Хью, но Джетт только отмахнулся и продолжил:
– В общем, мало кто это знает, но есть подпольные местечки, где можно продать или купить почти любой старинный предмет. Если тебе понадобилась пила, или игрушка для ребенка, или ты прямо жить не можешь без фарфоровых чашек – пожалуйста! А если быстро нужны деньги – неси свой подсвечник или книгу и получай монеты.
– Это же незаконно, – выдавил Хью, бледнея прямо на глазах, и Генри опять удивился его способности мгновенно менять цвет лица.
– Ясное дело. Поэтому такие места маскируются под лавки, трактиры, постоялые дворы. Но те, кому надо, знают: из букв в их названии всегда можно сложить имя Сиварда. Он же хотел, чтобы дары были для всех, а тут каждый, если нужно, может найти то, что сделано даровитыми предками. Генри, соображай быстрее. «Диваны для старых людей». Тебе показать, где тут буквы, из которых складывается «Сивард», или сам справишься?
– Я не понимаю, как это нам поможет.
– Места вроде этого обычно держат мощные, суровые типы. Их вечно пытаются ограбить, да еще посланники уже сотни лет вынюхивают, как их найти, так что слабакам и тупицам в таком деле не выжить. Они обычно все на свете знают – столько людей и предметов успевают на своем веку повидать, что всякого порасскажут. Если хоть кто-то в деревеньке знает, что это за восьмерка, он сидит за этой дверью. И кстати, Хью, я прямо мысли твои читаю: вздумаешь выдать посланникам секрет, как искать такие места, – суровые типы где угодно тебя найдут.
И с этими словами он зашагал к двери.
– С кем мы связались, – проворчал Хью, догоняя его.
Дверь была не заперта. Внутри оказалось тесное помещение, заставленное обитыми тканью лежанками, – очевидно, они и назывались диванами. Ставни были закрыты, и в полутьме Генри не сразу разглядел сгорбленную фигуру за столом. Человек в натянутом на голову одеяле ловко затачивал ножом куски угля для письма.
– Добрый день, – Джетт поклонился. – Как поживаете? Мы пришли купить диван. Нам какой-нибудь зелененький, в любимом цвете Сиварда.
Фигура кивнула, покопалась в стопке плотных бумажных табличек на столе и подняла ту, на которой было написано: «Четко изложите запрос».
– Мы у вас в деревне проездом, и нам сказали, что у вас есть отличный постоялый двор. А найти его можно вот по этому знаку.
И Джетт выложил на стол лист бумаги с восьмеркой.
Хозяин лавки заметно вздрогнул.
– Если не объясните, что это за знак, мы расскажем посланникам, что у вас тут за диваны, – спокойно сказал Генри, не отходя от двери, чтобы, если что, было куда бежать.
Джетт возмущенно обернулся:
– Ты просто ужасно ведешь переговоры. Послушайте, – он опять развернулся к столу и согнулся пополам, прижав ладонь к груди, – я знаю, такому, как вы, угрожать не стоит. Но нам правда нужно узнать про знак. Он ведь обозначает какое-то место, верно? Скажете нам, заплатим золотую монету.
