— Как себя чувствуешь? — спросил Мэддокс, обхватив мой подбородок пальцами и подняв мою голову, заставляя посмотреть ему в глаза.
Я потянулась, разминаясь, оценивая свое самочувствие. Не чувствовала себя сильно изменившейся, пробудившейся. Чувствовала себя собой, немного болезненной, счастливой и влюбленной.
— Прекрасно, — это была чистая правда.
— Хорошо, — он потерся лбом о мой лоб, его волосы щекотали меня. — Я боялся, что причиню тебе боль.
Я покачала головой.
— Нет-нет. Все было прекрасно.
«И все благодаря тебе», — не осмелилась я сказать вслух.
Мэддокс был добр и нежен со мной, его терпение безгранично. Прошлой ночью все было идеально, не так, как я могла представить свой первый раз. Не часто представляла себе, как это будет, но обычно все было мрачным, неловким и ужасным. Но с Мэддоксом все было идеально, и я понимала, что все это благодаря тому, что мы по-настоящему любили друг друга. Один этот факт менял все.
Я положила ладонь ему на грудь и стала выводить разные узоры.
Неважно, как сильно мне не хотелось бы покидать свое новое убежище, но необходимо было собираться домой. Если мама обнаружила, что вчера я не вернулась домой, то удивительно, что она еще не вынесла здесь двери. Конечно, она вела себя лояльнее других матерей, но все же была моей мамой, так что была бы не в восторге от того, что я ночую у Мэддокса. И, вероятно, у нее был бы сердечный приступ, если бы узнала, чем мы занимались. Да, вероятно, родители были осведомлены о том, чем занимаются подростки, но это не означало, что им хотелось бы, чтобы информацию предъявили им в лицо.
— Наверное, мне стоит пойти домой, — прошептала я, опасаясь произносить эти слова вслух.
Мэддокс схватил меня за руку — ту, которой я выводила узоры на его животе — и переплел наши пальцы.
— Ты права, — я сглотнула от его слов, хотя должна была чувствовать себя хорошо, потому что он согласился со мной. — Но прежде, чем ты уйдешь, я приготовлю тебе завтрак.
— Может, приготовим его вместе? — спросила я.
Он усмехнулся, и этот звук эхом отдался в его груди, к которой было прижато мое ухо. Ровный стук его сердца быстро стал моим самым любимым звуком во всем мире. Он был похож на звучание барабана, бившего только для меня.
— Мы можем делать все, что пожелаешь, — он сел, одеяло сползло к его талии. Без стеснения рассматривал мое тело. Румянец грозил покрыть меня целиком, но я постаралась согнать его. Он изогнул губы в полуулыбке и склонился ко мне.
— Я люблю тебя, Эм.
Мэддокс нежно прижался к моим губам. Я начинала думать, что эти поцелуи нравятся мне больше, чем испепеляющие душу. В этих нежных прикосновениях было что-то такое, что заставляло меня чувствовать себя любимее и желаннее.
Я нежно потянула его за волосы, притягивая ближе.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала ему в губы.
По его лицу расплылась улыбка.
Мне было интересно, устанем ли мы когда-нибудь говорить друг другу эти слова.
Мэддокс поднялся, достал боксеры и джинсы из шкафчика. Ремень он не стал застегивать, и рубашку не надел, позволив мне любоваться его идеально высеченными грудью и руками… Я надеялась, что в этот раз меня не ударят дверью за то, что засмотрелась. Хотя рядом дверей не было, но крыша форта могла вполне обвалиться мне на голову.
От одной этой мысли я переместилась в центр комнаты. Прижимая к телу одеяло, ползала вокруг на четвереньках в поисках своей одежды.
Мэддокс стоял и наблюдал за мной, скрестив руки на груди и забавляясь.
— Что ты делаешь?
— Ищу свою одежду.
Серьезно, где она? Мэддокс срывал ее с меня, как сумасшедший, и она определенно должна быть на полу. Господи, неужели он так далеко зашвырнул ее, что она оказалась в другом измерении?
— Ну… Эм, — он опустился рядом со мной, и я прекратила судорожные поиски. — Она вон там.
Мэддокс указал на кровать, где аккуратно сложенными лежали мои вещи.
— Как они туда попали? — спросила я.
— Домовой постарался, — с усмешкой ответил парень. — Я убрал их раньше, — фыркнул он.
— Ты не мог уснуть? — спросила я.
— Хотел закрыть дверь на случай появления Матиаса, — пожал плечами. — Обычно он не врывается в мою комнату, но все бывает в первый раз. И мне не хотелось бы, чтобы он увидел тебя, — его взгляд потемнел от желания. — Поэтому я и твою одежду убрал по пути, — вновь пожал плечами Мэддокс.
— Ну… Спасибо, — я улыбнулась. Потянулась за одеждой и обратила внимание, что он все еще наблюдает за мной. — Не смотри, — возмутилась я.
Он криво усмехнулся, склонив голову.
— Я уже видел все, что можно увидеть, Эм, так что не стесняйся. Кроме того, ты же видела, как я одеваюсь, — он подмигнул.
Черт бы его побрал.
Я поворчала себе под нос и откинула одеяло. Знаю, что вела себя глупо, но чувствовала себя иначе, стоя перед ним обнаженной прошлой ночью. Тогда у нас был жаркий момент, а сейчас… мы просто были собой.
Мое сердце так сильно билось, что мне казалось, он видит, как оно пульсирует под кожей.
Я одевалась так быстро, как могла, но не отводила от него взгляда.
Когда закончила, он обнял меня за талию и поцеловал так страстно, что у меня закружилась голова. На мгновение я забыла, как дышать, и когда он отпустил меня, я задыхалась, словно пробежала марафон.
Парень улыбнулся, явно довольный своими навыками. Повернулся и открыл дверь. Я последовала за ним по лестнице, все еще не придя в себя. Уверена, что от этого поцелуя несколько клеток моего мозга оказались убиты.
Мэддокс включил свет, и я несколько раз моргнула от яркого освещения.
— Чего бы ты хотела? — спросил он, открывая холодильник. — У нас есть яйца… и хлопья… Достаточно для хорошего завтрака.
— Давай приготовим яичницу, — я потянулась к нему за коробкой. — Хлеб есть? Можно приготовить еще тосты.
— Э… Нет, — он нахмурился. — Пойду, возьму немного. Скоро вернусь. — Проходя мимо, быстро поцеловал меня в щеку, словно это уже было привычкой.
Пока он отсутствовал, я занялась приготовлением яичницы.
— Какого хрена ты делаешь? — раздался громкий голос.
Я подскочила, тоненько пискнув. Миска с яйцами, которые я взбивала, едва не выскочила из рук, но мне удалось удержать ее. Повернулась лицом к Матиасу.
— Очевидно же, что готовлю завтрак.
— Ой, бл*ть, Эмма. Прости, — он зажмурился и выглядел искренним, извиняясь. — Я думал, что это кто-то другой.
Я сдвинула брови на переносице.
— И кто это, по-твоему, мог быть?
— Я подумал, что привел прошлой ночью девку, и она не поняла намека убираться к чертовой матери, — Матиас зевнул, отодвигая один из барных стульев.
Я смотрела на него, тщательно обдумывая сказанное.
— Ты полагаешь, что мог привести девушку прошлой ночью, но точно не помнишь?
— Боже, перестань на меня орать, бл*ть, — простонал он, потирая глаза основаниями ладоней.
— Я не кричу, — огрызнулась. От него исходил безошибочный запах алкоголя, навевая воспоминания об отце.
Матиас простонал, опустив голову на прохладную столешницу.
— Думаю, я слишком много выпил.
— Думаешь?
— Можешь подать мне бутылку воды? — попросил он. — Пожалуйста, — добавил он, смягчив тон и глядя на меня более теплым взглядом.
— Только потому, что ты попросил вежливо, — вздохнула я, открывая дверцу холодильника. Протянула ему одну из бутылок.
— Спасибо, — Матиас благодарно улыбнулся.
Мэддокс вернулся с хлебом, и Матиас поморщился, когда дверь хлопнула.
— Удивительно, что ты уже проснулся, — сказал Мэддокс брату, проходя мимо. — Думал, что ты уже забыл, как просыпаются утром нормальные люди.
В серых глазах Матиаса вспыхнул гнев.
— Если я не нормальный человек, тогда кто я, бл*ть?
— Мудак, — с легкостью ответил Мэддокс.
— Да пошел ты, — ухмыльнулся Матиас. — Я-то думал, что если ты, наконец, перепихнешься, то начнешь радоваться жизни.
Он кивнул в мою сторону.
