Я подавила желание спросить, что это за тумбы и терпеливо дождалась момента, когда Кирилл уверенно подошел к одной из них — той, что располагалась у левой стены. Едва он коснулся ее гладкой поверхности, как вновь раздался тихий щелчок, сопровождающий выехавший вперед ящик.
Кирилл загораживал мне обзор, и я не видела, что он достал из ящика вплоть до того момента, пока маг ко мне не обернулся. В его руках находился медный ключ, украшенный изящной ковкой и разноцветными, завораживающе поблескивающими камнями.
— Это и есть история Большого Дома, — произнес Кирилл. — Так ценимые людьми бумаги дают власть только над зданием, но это — ключ к его сердцу.
Было в интонации мага нечто такое, что у меня по коже мгновенно пробежала дрожь. Герман ничем не выдавал своего присутствия, но я почему-то стала ощущать его еще острее.
— Вы двое, — голос вновь заговорившего Кирилла заставил вздрогнуть, — Будете оберегать ключ наравне с духом-хранителем, Тэйроном и госпожой Санли. Юля, — ко мне обратился взгляд глаз, мерцающих так же ярко, как драгоценные камни. — Вы отдали часть своей энергии на поддержание барьера, поэтому между вами с Большим Домом появилась особая связь. Теперь вы наравне с другими можете прикасаться к ключу и обеспечивать ему защиту.
Наравне со странной смесью трепета и волнения я чувствовала себя несмышленой первоклашкой, не способной понять взрослого и умного учителя.
— Подождите, — я постаралась вникнуть в суть. — Мне известно, что некто по имени Игорь желает завладеть гостиницей. А для того чтобы стать владельцем, нужно обладать не только участком и усадьбой, но и этим ключом, я правильно поняла?
— Правильно, — подтвердил Кирилл. — Но маг, который создал на этом месте гостиницу духов, позаботился и о том, чтобы владеть ключом могли только наследники его крови.
А вот тут мои брови стремительно поползли вверх:
— То есть, вы хотите сказать…
— Да, — Кирилл улыбнулся. — Бывшие владельцы Большого Дома были моими родителями.
— Но как же… — я непроизвольно помотала головой, как будто это могло помочь внести ясность. — Если ключ может взять только потомок, то какую угрозу представляет Игорь?
Уже задавая этот вопрос, ответ я примерно представляла, и Кирилл мои догадки оправдал, сообщив, что пресловутый Игорь приходится ему двоюродным племянником. Когда графиня вместе с мужем ушла из этого мира, здесь у нее осталась сестра, чей внук теперь жаждал заполучить Большой Дом. Каким образом он вообще узнал о духах, Игорь не сказал, но пояснил, что гостиница его интересует прежде всего как источник долгой жизни. Игорь убежден, что его дядя живет так долго не потому, что владеет магией, а поскольку имеет возможность путешествовать в различные миры.
— Все подробности обсудим за ужином, — резюмировал Кирилл, вернув ключ туда, откуда взял. — Герман, Юлия, вы приглашены в нашу скрытую обеденную. Прошу, приходите к восьми вечера и не опаздывайте.
Вот так я и обзавелась новой информацией, подогревшими любопытство вопросами и приглашением на таинственный ужин, который уже предвкушала, потирая ладони.
Когда мы с Германом вышли из кабинета начальства в коридор, уходить я не спешила. Привалившись спиной к стене, несколько раз глубоко вздохнула и перевела взгляд на безликоборца, который тоже здесь задержался.
— Мне вновь проявлять инициативу первой? — глядя на него в упор, осведомилась я. — Учти, гордость у меня есть, и если ты сейчас опять станешь делать вид, что я тебе безразлична, больше тебя не побеспокою. Никогда.
Герман стиснул челюсти и несколько мгновений стоял неподвижно, демонстрируя на собственном примере, как можно застыть каменным изваянием. А затем случилось то, чего я ожидала от него в самую последнюю очередь, если ожидала вообще. Эти как минимум сто восемьдесят сантиметров в мгновение ока оказались передо мной, и голубые глаза стали надвигаться на меня со скоростью внезапно обрушившегося на землю торнадо. Я успела подумать о том, что сейчас их цвет напоминает грозовое небо, затем мелькнула какая-то глупая мысль, что все происходящее — просто плод моего воображения, а затем мыслей не осталось совсем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я сильно заблуждалась, когда думала, что Герман позволил себе оттаять вчера вечером. Нет! По-настоящему его панцирь разбился сейчас, когда он сам — первый! — осознанно и решительно сделал шаг мне навстречу.
И какой шаг! Меня целовали с такой голодной неистовостью и напором, каким мог позавидовать даже дух желания. Я смутно сознавала, что до этого момента не знала Германа таким, не представляла, что его отстраненная угрюмость может скрывать настолько сильный фейерверк. Фейерверк, который взрывался специально для меня.
Духи возьми, а ведь я, незаметно для себя, успела влюбиться по уши…
Никогда не жаловала любовные романы, но в тех, что прочитала по настоянию Ленки, главные героини всегда страдали слабостью колен, головокружением и тахикардией. Раньше считала все это огромным преувеличением, но сейчас понимала, что такие симптомы не составляют и малой части срывающих крышу ощущений.
Не было Большого Дома, Германа, меня самой — только властные губы, руки и прерывистое хриплое дыхание. А после — снова соприкосновение губ, но уже едва-едва, и наши глаза, смотрящие друг в друга.
Я была ошеломлена и неожиданным поведением безликоборца, и своей реакцией на него. Его же чувства до конца распознать не получалось, но в этих все еще грозовых глазах, в этом взгляде читалось такое неприкрытое желание, что на сей раз Най удавился бы от зависти!
«Пропала окончательно», — припечатала моя внутренняя ведьмочка и, притопнув ногой, исчезла, оставив меня наедине с бушующими эмоциями.
Кажется, впервые за время нашего с Германом знакомства я не находила слов. Вообще, никаких. Просто стояла, ощущая все пресловутые симптомы, и чудом держалась на ногах.
— Такая инициатива тебя устроит? — севшим голосом спросил безликоборец.
— Более чем, — с той же интонацией ответила я.
Прежде во время нашего общения мне почти всегда удавалось сохранять ощущение равенства между нами, но сейчас я чувствовала себя перед ним абсолютно беспомощной.
— Пойдем, — обхватив за запястье, он потащил меня за собой.
Обескураженная я сопротивляться даже не пыталась:
— Куда?
Обернувшись через плечо, Герман усмехнулся:
— За мной долг свидания, не забыла?
Я чуть не ляпнула, что свидание мне испортил не столько он, сколько Най, но вовремя прикусила язык и нашла в себе силы улыбнуться. Даже предстоящий ужин мерк перед временем, которое мне предстояло провести наедине с Германом. И не только из-за пробудившихся ярких эмоций, но и потому что он сам волей-неволей дарил мне удобную возможность прояснить некоторые, касающиеся его же моменты.
Оказавшись на улице, Герман решительно направился вперед по залитому солнцем тротуару, а руки моей так и не отпустил. В другой ситуации я, возможно, ощутила бы себя идущей на привязи собачонкой и такой ассоциации бы совсем не обрадовалась, но сегодня все было иначе. Мне почему-то нравилось не знать, куда мы направляемся. Сюрпризы я любила всегда, а Герману, несмотря на все сложности наших взаимоотношений, доверяла.
И все же место, куда он меня привел, знатно удивило. Это была небезызвестная фабрика, где мы когда-то отражали нападение безликих.
— Можешь выходить, — сказал безликоборец, и я не сразу поняла, к кому он обращается.
Но вот прозвучало неповторимое и хорошо знакомое «уи-уи!», с которым из соседних кустов выпрыгнул цыпленок. А что меня удивило еще больше, так это мой собственный рюкзак, который он тащил на плечах! Как тонюсенькие ножки этого хлипкого духа выдерживали такую тяжесть, я просто не представляла, но факт оставался фактом: мне принесли полный набор для рисования. Это обнаружилось, когда я открыла рюкзак и обнаружила в нем блокнот, ластики, карандаши, маркеры и прочие полезные штуки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Недоумевая, я перевела взгляд на Германа и, в который раз за последний час посмотрев ему в глаза, все поняла.
