— Только не говорите, что я оказался прав, — сказал я, когда меня усадили в жёсткое кресло для посетителей. — Вы приготовили для меня запасной циферблат?
Мистер Смит, очередной оживший манекен в облегающем «гидрокостюме», еле заметно улыбнулся и покачал головой.
— Всё не так просто, мистер Бёрн. Теоретически мы могли бы изготовить для вас запасной циферблат, но мы не станем этого делать.
— А я думал, это решают люди будущего. Может, всё-таки посоветуетесь с ними?
Вице-президент рассмеялся.
— Ну вы и юморист, Клей! Мы ведь оба знаем, что никаких людей будущего нет.
— Неужели? — Я картинно выпучил глаза. — Вот так дела.
Мистер Смит ударил кулаком по столу.
— Хватит устраивать клоунаду! Мы просканировали ваш мозг, пока вы были в бессознательном состоянии, и извлекли из него всю информацию. Нам всё известно.
Дело запахло жареным. Теперь уж точно не до шуток.
— Что вы сделали с Симоной? Депортировали на Глизе-3?
— Ну, конечно. С её-то знаниями и устремлениями дать бой Системе? Такие люди слишком опасны.
— Вы её убили?
— Нет. Мы предложили ей на выбор три варианта, — пояснил мистер Смит. — Собственно, их же я могу предложить и вам. Вариант первый: активировать трёхчасовой циферблат, — вице-президент наглядно покрутил его в руках. — По сути, это самоубийство, ведь мы заранее предупреждаем о продолжительности жизни после активации. Вариант второй: стать нашим сотрудником. Причём, далеко не рядовым, а посвящённым во все тайны. У таких сотрудников нет права покидать Прогноз-Сити — закрытый город под землёй. Но они живут полноценной жизнью и даже путешествуют по Системе. Правда, виртуально. Но, поверьте мне, мистер Бёрн, виртуальность в наши дни ничем не хуже обычной реальности. Вообще, за киберпространством будущее.
Он замолчал.
— Всё это чушь собачья. Какой третий вариант?
— Заморозка, — прозвучал короткий ответ.
— Заморозка? — переспросил я. — Чего ради?
Мистер Смит скорчил удивлённую гримасу.
— Что значит — чего ради? Мы не убийцы. Это философия корпорации, пропагандируемая ещё моим дедом — её основателем. Если вы, обладая опасными знаниями, не хотите убивать себя сами или работать на нас, мы можем вас заморозить на неопределённый срок. Скажем, лет на сто или двести.
— А потом?
— Разморозить в тестовом режиме под присмотром сотрудников фирмы. Я не знаю, какова будет ситуация в мире. Возможно, ваши знания уже не будут иметь никакого значения. Вы продолжите жить, если, конечно, у вас это получится.
Я задумался.
— Хм. И что выбрала Симона?
Вице-президент хитро улыбнулся.
— Я бы хотел сначала услышать ваш выбор, мистер Бёрн.
— Так нечестно.
— Не говорите как ребёнок.
Я сделал глубокий вдох, а затем шумно выдохнул.
— Для начала скажите мне вот что — как вашему деду пришла в голову мысль поработить весь мир с помощью этих штуковин?
— Это не порабощение, мистер Бёрн.
— А что же?
— Желаете услышать, как всё было? Хорошо. Я думаю, вы заслужили это хотя бы тем, что стали первым человеком, обманувшим корпорацию. Пусть и неумышленно. Конечно, это был всего лишь досадный сбой, но он уникален.
— Хоть какая-то ложка мёда в бочке всего этого дерьма, — сказал я.
— Вы не успели прочесть историю последнего века? — спросил мистер Смит. — Того самого, который пропустили по объективным причинам.
— Не успел.
— Ничего страшного, потому что в ней мало правды.
Хорошее признание. Мне тут же вспомнились слова Бора Хантера. Он не верил ни в прошлое, ни в будущее.
— Истина сурова, — продолжил вице-президент. — Человечеству открылись небывалые возможности, но они лишь поставили нас на грань вымирания. У людей было слишком много прав и свобод, вы понимаете меня?
Тупиковая ветвь развития появилась ещё на заре двадцать первого века. К сожалению, мы пошли именно по ней. Виртуальная вседозволенность выработала в Интернет-поколении не те качества, которыми следовало бы обладать людям, оказавшимся на пороге большого скачка в развитии цивилизации. Со временем почти каждый мнил себя Богом. Плотность божества на один квадратный метр явно зашкаливала, и это грозило катастрофой. Хорошо, что нашлись те, кто принял волевое решение взять ситуацию под контроль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Дайте угадаю — чета Смитов? — спросил я.
— Верно. С очень влиятельными помощниками, — внук основателя корпорации не обратил внимания на сарказм. — Это был долгий процесс. Величайшая и гениальнейшая мистификация всех времён. Но она стоила того. Уже через два поколения «Прогноз» вылечил гнилое общество. Теперь мы живём как высокоразвитая цивилизация, а не как дикари, случайно покорившие космос. Посмотрите вокруг, — Смит развёл руками. — Ни войн, ни беспричинной агрессии. Все живут мирно и в довольстве.
— Ну да. Очень послушное стадо. И что же стало причиной этого большого скачка?
— Технологии инопланетной расы, обнаруженные на спутнике Сатурна. Возможно, наши покровители сами пожелали, чтобы мы их нашли. Но в дальнейшее они решили не вмешиваться.
Мистер Смит, очевидно, устал ходить по кабинету. Воспользовавшись паузой, он сел в своё шикарное кресло и положил циферблат на стол.
Мой мозг пытался вместить в себя чересчур много информации за столь короткое время. Или я всего лишь ощущал последствия недавней травмы головы.
— Значит, вы считаете, что никого не убиваете, заражая с помощью циферблатов мозги людей сверхвирусом? — задал я провокационный вопрос.
— Мы не убиваем их, а всего лишь определяем продолжительность жизни, — спокойно парировал мистер Смит.
— Ах, ну да. Кому-то всё-таки надо играть роль Бога.
— Это не бессистемное определение. И не жребий. Наши современные программы действительно умеют просчитывать значимость того или иного человека не только в масштабах космоса, но и в масштабе лично-бытовой жизни. И уже на основании этих расчётов мы определяем, кому сколько отводить времени, кому чем заниматься и так далее.
— А если программа ошибётся, как в моём случае, что тогда? — не унимался я.
— Ошибки исключительны, главное — общая картина. Мистер Бёрн, вы уж извините, но я не намерен спорить с вами на эту тему вечно. Я могу говорить об этом часами, но у меня и так масса других, более важных занятий. Поэтому предлагаю вам хорошенько подумать и выбрать один из трёх предложенных вариантов. Буду откровенен, ситуация с вами меня позабавила, но не более. Делу время, потехе час.
Игра окончена, подумал я. Ставки сделаны, пора вскрываться. У соперника флэш-роял. Мой псевдоджокер оказался не долгоиграющей иллюзорной песенкой максималиста. Один против Системы — это иллюзия.
— Я предпочитаю вернуться в капсулу с жидким азотом, — сказал я после минутного молчания. — Ни о каком самоубийстве не может идти и речи, но и работать на вас птицей в золотой клетке я тоже не смогу. Остаётся лишь заморозка.
Мистер Смит понимающе кивнул, и от меня не ускользнуло мелькнувшая на его лице ухмылка. Будто он заранее был уверен в моём выборе.
— Ваше право, мистер Бёрн. Чтобы вам было не скучно все эти годы, я распоряжусь прописать вам долгий и интересный сон, неотличимый от реальности.
— Очень великодушно с вашей стороны. А я буду знать, что это сон?
— Конечно, нет. В чём же тогда суть реалистичности?
Он встал.
— Минутку, — осёк его я. — Вы так и не сказали, что же выбрала Симона.
Вице-президент усмехнулся.
— В отличие от вас, Симона ди Реста родилась в современном мире. Она поняла озвученные мною мотивы и благородно согласилась работать на «Прогноз». А ещё ей хотелось, чтобы и вы присоединились к нам. Может быть, передумаете?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я закрыл глаза и представил себе жизнь божка в «гидрокостюме» в подземных лабиринтах, в свободное от работы время пропадающего в трясине виртуального пространства.
— Нет.
Мистер Смит лишь пожал плечами.
— Что ж, тогда проследуем в лабораторию. Я искренне надеюсь, что при следующем пробуждении мир будущего вас не разочарует.
