Руслан?
Она обращалась к мужу, который заведовал допросом.
– Проверено, из этой деревни беглых нет.
Дарья кивнула Глафире:
– Интересный вариант, но не верный. Еще?
Все молчали. Слово взял я:
– Может, просто шли мимо?
Дарьин указующий перст взлетел вверх:
– Вот! Учитесь! Начинать надо с простейшего. Чем сложнее версия, тем хуже для нее. Сложные планы труднее в исполнении. Сложные причины затмевают разум. Как говорится, за деревьями лес не видится. Молодец, Чапа. Кто еще?
Тишина.
– Что же тогда означал флаг? – заметила Аглая.
Дарья с неудовольствием глянула на дочку: почему не она задала сей напрашивавшийся вопрос?
– Ну, девочки, предполагайте. – Царисса застыла в ожидании.
– Это либо знак кому-то о своем прибытии, либо с помощью флага переданы необходимые вести, – стала накидывать Аглая. – Ведь не просто тряпка, а два рисунка определенной формы. Например: нам нужно два меча. Или: встречайте двух человек. Или: через два дня у треугольника. То есть, на оговоренном месте, которое зашифровано треугольником. На холме или в домике с острой крышей. Хотя в шифре треугольник может значить что угодно: башню, озеро, лес, поляну, развилку дорог.
– Сколько дней назад вывесили флаг? – осведомилась царисса.
– Два, – подсказал кто-то из девочек.
– Что случилось за это время?
– Ничего, – ответил тот же голос, – кроме ложной ночной тревоги.
– Если мы не знаем о событии, это не значит, что оно не произошло, – огрызнулась Аглая.
– Превосходно. – Дарья кивнула ученице, оценив вклад. – Вам с Чапой объединиться – цены бы не было. Самое простое и самое сложное.
Аглая метнула в меня злым взглядом, как кувалдой. Желания объединяться с кем-то в ней было не больше, чем деревьев на полюсе.
– Ладно, следующий вопрос, – громко сказала Дарья. – Что бы вы сделали, узнав все, что сейчас узнали?
Снова задумчивость на лицах и отвод глаз.
Снова Аглая первая:
– Расширить зону поисков. Попросить цариссу Евпраксию быстрее разобраться с известной шайкой. Если нужно, предложить помощь и ударить вместе. Поймать преступников и допросить. Следующие шаги предпринять исходя из ответов.
– Неплохо,– признала царисса, поняв, что после Аглаи больше никто не выскажется. – Но Евпраксия, как любая другая правительница, воспримет такую просьбу как оскорбление. Это повод для войны. Нам нужна война? Нужно быть осторожнее со словами, от них зависят головы.
– Почему же оскорбление? – настаивала на своем Аглая. – Все знают, что сейчас Евпраксия слаба…
– Что ты хочешь этим сказать? – раздался напряженный голос Феодоры.
– Девочки, не ссорьтесь. – Дарья успокаивающе подняла открытые ладони. – Аглая учится мыслить, но у нее еще не получается. Тебе Феодора, тоже иногда может быть неудобно за какие-то слова или поступки. Учитесь прощать. Для того мы в школе. Здесь учимся уживаться и жить по закону так, чтобы потом оставаться добрыми друзьями и столь же добрыми соседями.
Феодора опустила голову. Вряд ли простила, но сделала вид. Я стал понимать, против кого собирается тайная коалиция. Видимо, не в первый раз у них стычки.
– Теперь сделаем так. – Царисса повернулась к царевичу Руслану. – На всякий случай нужно сменить кладовицу и врачевательницу, прежних с мужьями пристроить хорошо, но подальше. Они поймут. Дополнительную охрану из учениц не отменять. Папринцию вменить чаще проводить досмотры комнат и лучше контролировать самих учениц. Следить за их свободным временем. Ночью запретить любой выход из комнат, кроме как в уборную. Отчет по Кудеяровским отправить царберам. Если помощь одной из царисс предложат они, проблем не возникнет.
Она вновь обвела всех нас взглядом:
– Вам понятно, как делать выводы и насколько глубокие принимать решения? Урок окончен. Возвращаемся.
Глава 16
Большинство учениц во главе с Аглаей унеслись вперед. Я никуда не торопился и увидел, как к ехавшей передо мной Варваре подъехала Дарья и что-то долго шептала. Кивнув маме, дочка умчалась догонять подругу, там что-то шептала ей, та внимала сначала с любопытством, затем с неподдельным интересом. В глазах читалась работа мысли, которая пахала на износ, а еще через минуту Аглая отстала и что-то долго предлагала цариссе, кипятясь и доказывая. Со сдерживаемой улыбкой удовольствия Дарья некоторое время отнекивалась. Выискивались и приводились многочисленные причины для отказа, но затем царисса признала правоту девочки и милостиво разрешить соизволила. Интриганка.
Теперь Аглая делилась со всеми нами высочайше одобренной идеей, которую искренне считала своей.
– К крепостным нельзя относиться как к скоту, – обратилась она с речью к ученицам и всем, кто слышит. – Это неправильно и недальновидно. С ними еще жить, от них кормиться. Нельзя вручать ключи от собственной жизни людям, которые тебя ненавидят.
Ее надменное и властное лицо горело энтузиазмом, щеки пылали. Воздев подбородок и расправив плечи, она вдохновенно продолжила:
– Сегодня одним из жителей деревни был попран закон. Помощь разбойникам – величайшее преступление. Виновный справедливо наказан. В то же время, деревенские свидетели наказания считали, считают и будут считать смерть излишней строгостью. Им не дано до конца ощутить глубину слов Аллы-законодательницы, да простит Она нас и примет. Крестьяне, конечно, неправы, но они такие, с этим ничего не сделать. Мудрый правитель должен знать людей и учитывать их настроения. Если гнев копится, он вызреет в бунт. Чувствам требуется выход. Нужно помочь сегодняшней ярости выплеснуться, безопасно слиться и впитаться в землю, словно капли дождя.
Аглая сумела заинтересовать, повернутые к ней головы внимательно слушали.
– Что же делать? – не выдержала самая маленькая из малолеток.
Она младшая, ей простительно. Остальные старались делать вид, что изначально думали как Аглая.
Наша высокомерная предводительница завершила:
– Царисса Дарья согласилась с моей мыслью устроить в деревне забаву. Как бы извиниться и предложить крепостным разойтись миром – решить проблему мячом. Выигрываем мы – они окончательно смиряются с нашим право казнить и миловать как заблагорассудится. Если вдруг выиграют они…
Все напряглись. Упало:
– Они как бы получат законное право нас наказать.
– Как наказать? – взвилась Феодора.
Конь под стройной упрямой царевной плясал и словно рвался в бой вместе с всадницей. Взгляд убивал.
Вызов не приняли.
– Как-нибудь. О столь маловероятной возможности даже думать не стоит.
– А если все-таки? – поддержала соседку-подругу нахохлившаяся Глафира.
– Им все равно как, – отмахнулась Аглая, – лишь бы озвучили возможность.
Она упорно не верила в проигрыш. Она привыкла выигрывать.
– Правитель должен предусматривать все варианты, – подсказала царисса. Она специально подъехала ближе. – Впрочем, не буду мешать. Присутствие меня и свиты вас будет смущать, а крепостных ограничивать в выражении чувств. Благородные девочки для них все же девочки, это снизит накал. Но благородные есть благородные, а это значит, что в расчете на справедливую месть крепостные действительно выложатся до конца. Они решат, что поквитались… то есть
