— … Госпожа Альда…
К чертям все теории! Тот же день — прошлый, кожей чувствую, печенкой!..
— …ждет в гостиной.
Ну вот! Только не меня ждет стриженая, не меня. Ну и мирок! Старина Кронос совсем обнаглел. Или обленился. То ему три раза «сегодня», то дважды — «вчера».
С Акулой так и не потолковали всерьез. Не до меня Акуле — не иначе Бобби-султаны заказами закидали. Но кое-что плейбой все-таки сказал. Лучше бы промолчал, гений джинсовый! Или… Нет, правильно, что сказал…
Ступени послушно прыгают под подошвы, птицы-светильники застывают по стойке «смирно», вот и ковер — серо-буро-малиновый в крапинку. Какая сегодня Альда? Фиолетовая, кажется?
[…………………………..]
Мирца, рыжая сводница! То ее трахни, то у нее!.. Она права, стриженой нужно выбраться в обычный мир… В почти обычный. Синяя кнопка… Зеленая запрограммирована на стоп-сигнал, Творец не желает общаться со своим неудачным творением.
Альду не пустят в Эдем. Альда может не вернуться. Ее мир, ее проклятый файл взбесился, вошел во флаттер. Из обычного сна она выберется, из царства Акулы — нет. Даже не так, в ее владениях стриженая просто исчезнет — без следа.
…Гуманист Джимми-Джон поставил стоп-сигнал. Неужели догадался, что я возьму Альду с собой? Или не догадался — просчитал, спланировал, австралийский он муд… мудрец! Небось, и пергамент готов, и ножик, и Эль-Фано с палитрой.
Файл Мирцы, синяя кнопка… Акула не ответила. Просто не ответила.
[…………………………..]
А вот сейчас мне вмажут — прямым в челюсть! Не мне, конечно, Грейвзу-поганцу, но получу-то я! Как там? «Добрый день, господин Грейвз»? Таким тоном приговор в Нюрнберге объявлять!
— …Добрый день, господин Грейвз.
И вам того же, гр-р-рафиня! Неужели не помнит? Ничего не помнит?
— Я же вам говорила, господин Грейвз, в доме нам лучше не видеться…
Ну почему так? Идешь на свидание к красивой девушке, готов из-за нее с Драконом поединничать (пусть не с Драконом, с Акулой), а как услышишь этот мраморный голос… Что Джимми-бог с нею, бедной, сотворил?
— Добрый день, Альда.
Теперь — хук правой. «Мы же договорились…»
— Мы же договорились. В этом доме я — госпожа Альда!
Фу ты! «День сурка» в «Зеркале для героя». Рявкнуть, что ли?
— Твой дом — дурдом, ясно? Все, мотаем отсюда!..
— Ты!..
Не «Ты…» — именно «Ты!..» А в глазах… Ого!
— …Что себе позволяешь, ничтожество? Кем себя возомнил, Грейвз? Ты для меня — дешевая игрушка, я тебя просто выброшу. Из дому, из моей жизни! Немедленно! Сейчас!..
«Прокричала в праведном гневе гр-р-рафиня и опрокинула графин». Женский роман, предпоследняя глава.
— Вон!
Шагнула вперед, вздернула маленький острый подбородок… Вот-вот укусит — или лакеев с дубьем кликнет. Отволокут хама на конюшню…
Издержки воспитания графинь, что попишешь?
— Редьярд Киплинг, бард империализма. Пиеса «Boots». Подзаголовок — «Infantery columns»…
Отшатнулась. Тонкие пальцы сжались в кулак. Неярко сверкнул тяжелый камень на перстне.
— Нет… Не надо, Эрлих!..
— Это не пароль! — улыбнулся я. — Вторая попытка?
Теперь на глазах — слезы. Еле заметные в фиолетовых отблесках.
— We're foot — slog — slog — sloggin' over Africa —
Foot — foot — foot — foot sloggin' over Africa…
Шагнул ближе. Внезапно почудилось, что Альда закричит. Страшный сон вернулся…
— Видишь, совсем не больно. Неужели сразу не узнала?
— Seven — six — eleven — five — nine-an'-twenty mile to-day —
Four — eleven — seventeen — thirty-two the day before —
(Boots — boots — boots — boots — movin' up and down again!)
There' no discharge in the war!
Теперь ее очередь шагать — назад, к тяжелым белым портьерам.
— Я выучила это проклятое стихотворение наизусть! Наизусть, Эрлих. Но зачем, зачем? Твоего бога нет! Его нет, нет, нет!..
…Она и в самом деле кажется мраморной — дорогим холодным камнем в роскошном фиолетовом платье. Даже слезы светятся острыми гранями.
— Бог есть, Альда! Он, правда, не очень общителен… Но мы что-нибудь придумаем!
[…………………………..]
— Ты меня обманул, Эрлих! Обманул, бросил!.. Нет твоего бога, нет! Ты его выдумал, нарочно выдумал, чтобы мне стало больно. Я же тебе поверила, каждому слову поверила. А ты ушел, оставил меня с этим Грейвзом, с этим подлецом, грязным мерзавцем!.. Да, он мой любовник, ты уже понял, я сплю с ним каждый вечер, мы встречаемся в одном паршивом мотеле, там всегда влажные простыни, какая гадость!.. Не думай, это не из-за тебя, вовсе не из-за тебя, это из-за суки Дайзы. Она, она и мой жених… Зачем я тебе рассказываю, тебе все равно, Питер Пэн, ты меня обманул, ты меня бросил! Убирайся, у меня — своя жизнь, это мой мир, мой собственный мир, мой отвратительный грязный мир…
[…………………………..]
— Погоди… Что-то покажу!
Провела ладонью по мокрому лицу, попыталась улыбнуться.
— Теперь ты точно решишь, что я сумасшедшая… Пойдем, это в соседней комнате.
…Вместо золоченой рамы — грубо сбитые обгоревшие доски. Холст в серых пятнах, нет даже грунта, пространство картины словно разорвалось, пошло клочьями. Там же, где осталась краска… Мертвые дома, пустые глазницы окон, черные квадраты разбитых витрин, развороченный асфальт. И небо темное — без солнца, без звезд.
Убитый город.
— Я купила ее, Эрлих, эту страшную картину. На этот раз — точно из-за тебя! И… не просто купила. Погляди, ничего не изменилось?
Подошел ближе. Изменилось? Старый Берлин, Берлин 1945-го — разбитый артиллерией главного калибра, изувеченный гусеницами танков, расстрелянный реактивными минометами. Еще один погибший город. Почти как мой…
— Радуга, Эрлих!
— Радуга?
…Маленькая, робкая, еле заметная, в дальнем правом углу. Не захочешь — не увидишь. Слишком темно, слишком тесно, слишком жутко…
— Я съездила к художнику. Представляешь, как он удивился? А потом согласился и даже сказал, что теперь в картине появился смысл.
…Мрамор исчез без следа. Альда снова живая, снова настоящая — обычная девушка в нелепом фиолетовом платье… Нет, не обычная — красивая заплаканная девушка с покрасневшими глазами, с платком в правой руке. Девушка, захотевшая увидеть радугу на страшной картине.
Каждый Охотник Желает Знать…
Радуга — символ гибели, Альда! Я читал, что ангелы посылают радугу, как знамение, как занавес над миром. Саван!
— Это придумали очень плохие люди, Эрлих! Радуга — всегда надежда. Дождь кончился, впереди солнце, впереди — синее небо. Радуга не символ гибели, она — знак перемен. Будет нечто новое, непонятное, но будет, обязательно будет!..
— Черный цвет, Альда. Черная полоса!
— Здесь нет черного, Эрлих!
Каждый охотник желает знать, где сидит фазан… Каждый Охотник Желает Знать… Черного нет. Просто радуга, семицветная надежда. Стриженая еще надеется.
…Эксперимент. Недолго, очень недолго…Будь ты проклят, друг Джимми-Джон!
— А теперь расскажи про своего бога.
— Нашего, Альда. Нашего!
— А теперь расскажи про НАШЕГО бога!
[…………………………..]
Голова Альды — на моем плече, щеке тепло от ее дыхания. Будь я чернокрылым Мефисто, остановил бы мгновение, превратил в час, в день, в вечность. Но я не Мефистофель, не бог, даже не Австралийская Акула. Из соседней комнаты доносится еле слышное тиканье часов, секунды бегут, надо решать, решиться.
…Тик-так! Тик-так! Тик-так!
— Значит, пульт у тебя на ладони? Но я ничего не вижу! И… Я его не чувствую, не могу даже нащупать.
— Потому я и боюсь, Альда. Твой мир… Он очень не простой. Ты смогла попасть в мой сон, в мой город, но к Джимми-Джону тебя не пустили…
…Тик-так! Тик-так! Тик-так!
— Думаешь, меня не пустят и к этой… Мирце? Она кто? Твоя…
— Тетушка! Я не этого боюсь. Джимми-Джон может путешествовать по снам, и я могу, но мы люди, мы просто спим. В крайнем случае, увидим кошмар, проснемся. А ты… Не могу пока объяснить, но тебе это опаснее, чем мне, чем всем остальным. Сон Мирцы, ее мир, он не обычный — маленькая платформа над просто сном, над океаном Гипносферы. Но и твой сон, твой мир не такой, как другие. А ведь тебе надо будет вернуться!
…Тик-так! Тик-так! Тик-так!
— Вы люди, вы просто спите, вы можете проснуться… Значит, меня нет, Эрлих? Я — сон, призрак? Такой меня создал твой бог — создал и отвернулся? Ты говоришь, «платформа». Скажи сразу — «Рай»! И что? Меня скинут вниз, в океан? Я не смогу снова стать Альдой Клеви, не смогу выйти с черного хода, поехать в проклятый мотель и отдаться там Грейвзу? Нажимай, кнопку, Питер Пэн! Не смей спорить — нажимай!.. Что ты говоришь?
— Это переводчик, Альда. В твоем файле плохая программа-переводчик… «Ей так хотелось без плана, без карт мчать путями большими. Ей так хотелось ворваться в ад на своей горящей машине…»
[…………………………..]
Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит… Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, СИНИЙ! Синяя кнопка! Зажигание… Пуск!
[…………………………..]
«А души взлетают в небо, где Бог отбирает у них права…»
[…………………………..]
59. СЕРЖАНТ
