потрясающе, – сказала Дженни.
– Надеюсь, и на вкус тоже, – сказала миссис Доусон, оставляя их в маленькой гостиной. По телевизору шла игра «Атланта Брэйвз».
Когда миссис Доусон вернулась из кухни, Джек спросил:
– Что, «Янки» нет?
– Они сегодня не играют, – сказала она. – Я все равно смотрю «Брэйвз», когда по телевизору нет «Янки», что происходит слишком часто, на мой взгляд.
– Вы стали фанаткой «Брэйвз»? – спросил он.
– Ну, они мне нравятся – полагаю, можно сказать, что они моя любимая команда из Национальной лиги. У них есть хорошие игроки.
Она начала говорить об игроках на поле, особенно о Томе Глэвине, питчере.
Наконец она посмотрела на Джека и сказала:
– Как думаешь, они выиграют серию в этом году?
– Миссис Доусон, вы знаете, я не фанат игры. Если хотите поговорить о моих взглядах на реформу гражданских правонарушений, я с удовольствием вставлю свои пять копеек.
Она покачала головой.
– Глупости. Что я знаю про такое?
– Примерно столько же, сколько я про Главную бейсбольную лигу.
– Я никогда не понимала, почему ты ее не смотришь. Ты играл в детстве.
– Мне нравилось участвовать, а не смотреть со стороны.
– Как хочешь, – сказала миссис Доусон и выключила телевизор.
– Однако у меня есть кое-какие новости, и они не имеют отношения к реформе гражданских правонарушений.
– Что такое? – спросила она, потом вдруг посмотрела на Дженни с потрясенной улыбкой. – Вы двое…
– О нет! Ничего такого! – сказал Джек, заметив шокированный вид Дженни.
Тогда миссис Доусон покраснела.
– О, дорогой. Прости. – Она повернулась к Дженни. – Должно быть, я до смерти смутила тебя!
– Не особо. Все в порядке, – сказала Дженни. – Пока у нас нет планов в этом направлении, но возможно, когда-нибудь это произойдет. Будущее все еще туманно. Мы только начали серьезно встречаться.
– Ну, мне очень неловко, – сказала миссис Доусон. – Просто я много лет надеюсь, что Джек найдет кого-то, чтобы остепениться, а кто может быть лучше, чем такая очаровательная молодая леди, как ты?
Джек заговорил, желая уйти от этой темы.
– Нет, кажется, у меня появилась ниточка, чтобы найти моего брата, Рика.
– Правда?!
– Да. Похоже, последнее его известное место жительства в Джексонвиле, и он только недавно переехал оттуда. Я подумываю поехать туда, поговорить с его арендодателем и узнать, не оставил ли он адреса для пересылки.
Он не стал упоминать о письме, которое написал, потому что не хотел ничего объяснять, если так и не получит ответа. У миссис Доусон будет болеть сердце за него, причиняя ей эмоциональную боль.
– Когда подумываешь ехать? – спросила она.
– Ну, у меня тут пара дел, за которыми надо проследить, но как только они закончатся или я смогу взять перерыв, то, наверное, сразу отправлюсь туда и посмотрю, что смогу выяснить.
– Звучит замечательно. Думаешь найдешь его? – спросила миссис Доусон.
– Думаю, шансы хорошие, если только он оставил адрес для пересылки почты или другой способ связаться с ним. Если нет, то, несмотря на то, что почти нашел его, я вернусь к исходной точке.
Зазвенел таймер на плите, знакомый Джеку по детским годам, и миссис Доусон встала.
– Это жаркое. Дайте приготовить мои знаменитые булочки, и мы будем готовы есть.
– Вы испекли булочки? – спросил Джек.
– Конечно. Ты не каждый день знакомишь меня с юными леди.
Дженни засмеялась.
– Ну, я, например, рада это слышать.
Это был второй комментарий, предполагавший некую ревность со стороны Дженни, даже если сказано было легкомысленно, и Джек сделал мысленную пометку поговорить с ней об этом. Если она серьезно ревнует к другим женщинам, он не знал, как с этим быть. Сам он таким не был. Жизнь с ревнивицей создаст проблемы. Он видел достаточно много людей, которые творили ужасные вещи по отношению к своим супругам и близким из-за ревности. Потом Джек подумал, не из-за этого ли страха не рассказал Дженни всю историю о Кармен.
За ужином они болтали обо всем, начиная с собак и заканчивая кулинарными советами. Когда Джек и Дженни наконец собрались уходить, Дженни сказала:
– Большое спасибо, что пригласили нас. Теперь я понимаю, почему Джек так часто вас хвалит.
– Это чудесно, хотя не уверена, заслуживаю ли похвал.
– Заслуживаете, миссис Доусон, – сказал Джек.
– Абсолютно, – согласилась Дженни.
– Что ж, спасибо вам обоим. Я тоже уверена, что Джек нашел чудесную молодую леди.
– Бринкли, ко мне, – позвал Джек и пристегнул к ошейнику поводок, который принес из машины. – Он не так рад уходить, как приезжать сюда, так что поводок необходим, – пояснил он Дженни.
Когда они ехали обратно, Джек сказал:
– Можно спросить у тебя кое-что важное?
– Конечно.
– Ты из тех женщин, которые ревнуют к другим?
– Не особенно. А что?
– Потому что сегодня ты дважды заговаривала о других женщинах, и хотя это было легкомысленно, почти в шутку, я захотел убедиться, что ты не такая.
– Что я сказала?
– Когда мы приехали, ты сказала, хорошо, что ты Дженни, или мне пришлось бы многое объяснять, а позже, что рада слышать, что я не приводил молодых леди каждый день. Как я и сказал: знаю, что ты шутила, но я просто хочу быть уверен, что в этом не было доли истины.
– Нет, Джек. В этом совсем не было истины. Просто я нервничала и пыталась показать, что у меня есть чувство юмора. Тебя правда это обеспокоило?
– Только после второго комментария, хотя не могу сказать, что именно обеспокоило. Я просто хотел убедиться, что ты не ревнивый человек. Я видел несколько ужасных последствий ревности.
– Например?
– Ты правда хочешь знать? Это не самая приятная история.
Она глубоко вздохнула, словно настраиваясь.
– Да, хочу.
– Когда я жил в Новом Орлеане, один мужчина, живший в маленьком городке к западу, поджег свой дом с женой внутри, потому что подозревал, что она ему изменяла.
– А она изменяла?
– Да, но дело не в этом. Даже если она изменяла ему с десятком мужчин, это не повод поступать так. Ему следовало просто развестись с ней.
– Я не имела в виду, что это его как-то оправдывает. Я просто думаю, что все это очень грустно. У них были дети?
– Двое. К счастью, в ту ночь он отправил их к своим родителям.
– Джек, тебе не надо беспокоиться ни о чем таком. У меня здоровое количество ревности, но ничего собственнического или опасного. – Она на секунду замолчала. – А ты? Мне надо задумываться, сожжешь ли ты меня, если увидишь, как я разговариваю с другим мужчиной?
– Конечно нет. Не говори глупости.
– Тогда, может, ты понимаешь, как я себя чувствую, когда мне задают такой вопрос.
– Прости. Я
