вроде той, что была на запястье у Лонни.
Джек улыбнулся:
– Отличная работа!
– Это поможет вашему клиенту?
– Абсолютно. Это его знакомый. У этого так называемого друга татуированный рукав, который заканчивается пятиконечными звездами на тыльной стороне обоих запястий.
– Ну, если бы я был присяжным, то увидел бы, что это явно татуировка. Если у вашего клиента ничего нет на тыльной стороне правого запястья, я бы без колебаний проголосовал за невиновность.
– На это я и рассчитываю, – сказал Джек. – Возможно, мне даже удастся совсем снять обвинения.
– Удачи, и, если понадобится еще что-то подобное, дайте мне знать.
– Обязательно, – сказал Джек и ушел с оригиналом записи и лазерным диском с улучшением.
Прибыв в офис, он подготовил ходатайство о снятии обвинений с Тома Гордона, приведя улучшенное видео в качестве доказательства, что Том не совершал ограбления.
Зайдя в здание суда, чтобы оформить ходатайство и назначить время слушания, Джек зашел поздороваться с Дженни, после чего поехал к Тому сообщить ему о том, что узнал.
Джек постучал в дверь трейлера Тома и вошел, когда тот открыл дверь. На нем были обрезанные джинсы и футболка с рекламой местного бара.
– Ты же не пил? – спросил Джек, показывая на футболку.
– Не-а. С нашей последней встречи трезв как стеклышко. Купил эту футболку прошлым летом. Носил редко, поэтому она не потрепанная.
– Отлично. У меня для тебя хорошие новости, возможно даже отличные.
– Какие? Хорошие новости мне не помешают.
– Я подал ходатайство о снятии обвинений.
Том замер, не моргая, как будто не верил своим ушам.
– Что? Как?
– Человек на видеозаписи ограбления явно не ты.
– Откуда ты знаешь?
– Вытяни руки, чтобы я видел тыльные стороны твоих запястий.
Том послушался.
– У тебя тут нет татуировок.
– Хочешь сказать, что у грабителя там татуировка?
Джек только кивнул с хитрой улыбкой.
Том начал плясать по маленькому трейлеру, улюлюкая и поднимая кулаки в воздух.
– Да!
– Радоваться пока рано, но, думаю, когда помощник окружного прокурора Херндон увидит улучшенное видео, у него не останется выбора, кроме как снять обвинения и арестовать кого-то другого.
– Кого? Ты имеешь в виду, что можешь по видео сказать, кто это?
– Думаю, да. Татуировка выглядит ужасно похожей на луч пятиконечной звезды.
У Тома упала челюсть.
– Лонни?
– Да. Видимо, в тот вечер, про который ты упоминал, когда он пришел и сказал, что оплатит пиво, если ты за ним сходишь, он или нашел пистолет, или уже знал, где тот лежит, и взял его, зная, что ты не станешь заявлять о краже ворованного пистолета.
– Да я даже не знал, что он пропал.
– Лонни возвращался к тебе после ограбления?
– Точно не помню, но наверное. Обычно он заходил пару раз в неделю.
– Ты не припоминаешь конкретный день за последнее время, когда он оставался один в трейлере? Ему понадобилось бы не больше минуты, чтобы вернуть пистолет на место.
– Блин. Ты знаешь, что бывает, когда пьешь пиво. Проводишь много времени в туалете. Он мог сделать это, когда я был там или даже когда сам ходил воспользоваться туалетом. Не то чтобы я обращал внимание на то, как долго он там был.
– Тогда, думаю, он у нас в кармане.
Лицо Тома посмурнело, и Джек понял, о чем тот думает.
– Том, дай закону сделать свою работу. Попытаешься отомстить, и с тем же успехом можем дать тебе сесть за ограбление. Если он подаст жалобу, тебя обвинят в нападении и побоях.
– Но он меня подставил! Ты говорил, что, похоже, грабитель выстрелил специально. Наверное, чтобы пулю нашли и взяли меня за это.
– Подумай головой, Том. Тебе надо перестать делать первое, что приходит в голову, когда злишься. Это почти всегда плохая идея. Когда мы злимся, мы обычно плохо соображаем и часто принимаем неверные решения. Дай себе время остыть. Обещаю, если ты подождешь до завтра, это уже не покажется тебе чем-то, с чем надо спешить и мстить. Скорее всего, он окажется в тюрьме уже к концу недели. Слушание утром в четверг, так что просто расслабься, хорошо?
Том смотрел на него, прищурившись, словно пытаясь что-то разгадать.
– Почему тебя это волнует? Я всего лишь парень, который травил тебя, когда мы были детьми. То есть, полной противоположностью лучшему другу. Ты ведешь себя так, будто я никогда не причинял тебе зла. Я просто не могу понять. С чего тебе переживать, посадят меня в тюрьму или нет?
– Это просто. Я не думаю, что ты должен отправляться в тюрьму за то, чего не совершал, даже если тебе сошло с рук то, за что ты это заслужил. Я считаю, что каждый может исправиться. Даже ты. Если я могу удержать тебя от совершения преступления, помочь наладить жизнь и направить на верный путь, много людей станет от этого счастливее, а больше всего ты. Не будет жертв необдуманных планов Тома Гордона, ты и правда будешь доволен собой гораздо больше.
– Я и так собой доволен! – почти выкрикнул Том.
– Правда? Ты счастлив быть человеком, который сидел в Рейфорде? Думаешь, он какой-то герой?
Том стиснул зубы, и на мгновение Джеку показалось, что он его ударит. Вместо этого его челюсти разжались, и Джек впервые увидел перед собой беззащитного человека.
– Если у тебя такая отличная жизнь, убеди меня, – сказал Джек.
– Она не отличная. На самом деле она паршивая.
– Ладно, тогда скажи мне, что в ней паршивого.
– Лучше не надо.
– Поверь мне, тебе станет намного легче.
Ноги как будто перестали держать Тома, и он сел на стул в крохотной гостиной. Джек сел на диван, подняв облачко пыли.
– Поговори со мной, Том. Что плохо в твоей жизни?
– Когда я был маленьким, лет семь или восемь, я подрался с другим мальчиком. Он побил меня, в основном потому, что я пытался драться честно, а он делал все, что мог: кусался, пинался. Все. Когда я пришел домой, папа спросил меня, кто победил в драке. Я сказал, что другой мальчик, – я даже не помню его имени, потому что вскоре после этого он переехал.
В общем, когда я рассказал папе, что победил другой мальчик, он меня отлупил. Сказал, чтобы не приходил домой, если еще когда-нибудь проиграю в драке. – Том поднял на Джека полные слез глаза. – Я был всего лишь маленьким мальчиком.
Вытерев их, он продолжал:
– После этого я решил, что скорее убью кого-то, чем проиграю в драке. Никогда не проигрывал, но также делал это, чтобы издеваться над теми, кто меньше меня. Я был задирой. По большей части потому, что
