боялся возвращаться домой проигравшим.
– Мне жаль это слышать.
– Ты не виноват. Ты был просто одним из мелких, к кому я цеплялся. В то время Карл тоже подливал масла в огонь. Это была его идея взять спиннинги и катушки, когда ты был один в магазине. Если бы это придумал я, то сказал бы тебе, но нет. Однако я с радостью его поддержал. Это внушало чувство, будто у меня есть власть над чем-то. Выпивка была просто еще одним способом справляться со всем этим.
– Тебе нравится, когда ты пьян? – спросил Джек.
– Не особо. – Том посмотрел на Джека. Слезы прекратились, вероятно лишь усилием воли, но он все еще выглядел огорченным. – Помнишь, как ты приехал и забрал всю мою выпивку?
– Да.
– После того, как ты уехал, я понял, что ты пропустил несколько в шкафчике возле моей кровати. Это был виски, и я пошел в конец трейлера налить себе шот или пять. Тогда до меня дошло. Вот я, твой злейший враг в детстве, и ты делаешь все возможное, чтобы помочь мне. Никто никогда такого не делал, я на полном серьезе. Я начал думать об этом и решил, что, если ты готов сделать это для меня, самое меньшее, что я могу сделать, – это не пить. Было нелегко, но я знал, что справлюсь, потому что в тюрьме не пил.
Еще раз глубоко вздохнув, он продолжил:
– У меня есть дочка. Ты знал?
Джека потрясла эта новость.
– Нет, не знал.
– Да. Ее зовут Линда. Она классная.
– Сколько ей лет?
– Семь.
– Как часто ты ее видишь?
– В том-то и дело. В общем-то, я и не вижу. Только в присутствии ее мамы. Сэди боится, что я напьюсь, если она оставит Линду со мной.
– А ты напьешься?
– Нет. Но это не останавливает Сэди. Она просто думает так, потому что я всегда пил, когда мы были вместе. Каждый день.
– Почему ты думаешь, что не станешь пить при Линде?
– Я счастлив, когда она рядом, так что мне не надо пить. Она вроде наркотика.
– Как думаешь, Сэди поверит, что ты образумился и не станешь больше пить, если бросишь?
– Хороший вопрос.
– Где они живут?
– В Уортоне. У меня нет машины, так что я вижусь с Линдой только когда Сэди ее привозит. Но они никогда не остаются надолго. Может, минут на тридцать.
– Мне кажется, тебе надо хотя бы попытаться. Ты можешь стать хорошим человеком. Как я сказал, каждый может исправиться. Надо просто умнее распоряжаться своей жизнью.
– Я на днях разговаривал с боссом, и у меня больше нет работы. Он говорит, ему нужен кто-то более надежный. Куда мне устроиться? Если капитаны лодок не будут нанимать меня, то кто будет?
– Не знаю, но сначала нам надо снять обвинения. Так ты хотя бы будешь знать, что не отправишься в тюрьму вместо работы.
– Знаю, я уже говорил, но мне очень жаль, что я травил тебя в детстве. Ты этого не заслуживал так же, как я не заслужил того, что ты сделал для меня.
– Пока что все, что я сделал, это пытался. Давай узнаем, что будет с ходатайством о снятии обвинений, прежде чем строить планы, ладно? У меня есть кое-что на уме для тебя в плане работы. На самом деле, я думал об этом всю прошлую неделю.
– Что за работа?
– Я скажу тебе, когда снимут обвинения, потому что если не снимут, то никакой работы не будет.
– Ладно. Спасибо, мужик. – Том на секунду замолчал, раздумывая и посмеиваясь. – Жизнь странная штука, верно? Кто бы мог подумать, что ты окажешься лучшим из моих друзей?
– Да, странная, – сказал Джек, не упоминая, что Том не был его другом. – Не проблема. Я собираюсь заставить тебя изменить свою жизнь, Том. Мы оба будем счастливее от этого. Ты даже будешь здоровее.
– Спасибо.
– Я хочу, чтобы ты присутствовал в суде в четверг, когда я буду представлять ходатайство о снятии обвинений. Я хочу, чтобы все видели, что у тебя нет татуировок на правом запястье.
– Ты заедешь за мной?
– Да.
– Хорошо. Во сколько?
– Будь готов в семь. Я угощу тебя хорошим завтраком, а потом мы поедем в суд.
– Завтрак, а? Обычно я пью только кофе. Это будет объедение.
– Будь готов в четверг в семь. Увидимся. Не лезь в неприятности, и мы вытащим тебя из этой переделки.
Они попрощались, и Джек вернулся в судебное крыло, чтобы забрать Дженни на обед.
Он не говорил о деле Тома Гордона, пока они не сели в «Перрис».
– Думаю, что могу вытащить Тома Гордона.
– Правда? Как?
Ее ответ напомнил ему реакцию Тома.
– Не говори никому. Пока нет полной уверенности, но мое ходатайство о снятии обвинений будет заслушано в четверг. Я заскочу к Ларри Херндону, если он будет на месте после обеда, чтобы дать ему знать, что обнаружил на пленке.
– Что, если он снимет обвинения без слушаний?
– Ему нужно будет увидеть видео, а мне нужно арендовать проигрыватель лазерных дисков, чтобы показать его в суде. Если он будет упираться, я вызову Вэна, парня из видео, чтобы подтвердил достоверность изображения.
Проводив Дженни до ее стола, он отправился в офис окружного прокурора и попросил встретиться с Ларри Херндоном на две минуты. Секретарша знала его и сказала:
– Конечно, мистер Тернер. Позвольте узнать, сможет ли он принять вас сейчас.
Она нажала кнопки на телефоне, соединяясь с его кабинетом, и сказала:
– Привет, Бланш. Мистер Херндон может принять Джека Тернера? Он говорит, это займет не больше минуты. – Мгновение она подождала и сказала: – Хорошо, я пришлю его.
Она положила трубку и обратилась к Джеку:
– Он может принять вас сейчас, мистер Тернер, но у него есть всего несколько минут.
– Без проблем. Спасибо.
Бланш поприветствовала его, когда он вошел в дверь.
– Проходите, мистер Тернер. Он ждет вас.
Когда Джек вошел в кабинет помощника окружного прокурора Херндона, Ларри сказал:
– Джек, я слышал, ты подал ходатайство о снятии обвинений.
– Да. Пленка оказалась очень показательной.
– Правда? Как так?
– На ней ясно видно татуировку на запястье мужчины, который ограбил магазин.
– Ты уверен, что это тату? Это может быть что угодно, нет? Может, грязь. Или даже засохшая кровь от царапины, полученной во время работы в доках.
– Нет. Это определенно тату. Вэн из видеомагазина сказал, что с такими доказательствами без колебаний вынес бы оправдательный приговор.
– Ну, Вэн не присяжный и не будет.
– И все же, Ларри, доказательство неоспоримое.
– Полагаю, посмотрим, что скажет судья в четверг, а, Джек?
