еще раз, пока я не свалил? Сидя на диване, она терпеливо ждала меня, чтобы вернуть мою одежду – футболку и спортивные штаны, в которых я вчера сюда приехал. Они отлично просушились за ночь. Чистыми не стали, но по крайней мере были сухими. По пути к ее спальне я задержался, чтобы поискать свои носки, которые бесследно пропали во время ночного действа.
– Да что такое?
Она скрестила руки на груди.
– Я что-то сделал?
Или не сделал? Лучше сразу поставить вопрос ребром, поскольку было очевидно, что что-то пошло не так, коли я заслужил этот гневный взгляд. Но все-таки я не настолько тупой, чтобы спросить у нее нечто столь же прямолинейное, но менее деликатное, типа: «Почему у тебя такой вид, словно кто-то помочился в твою тарелку с хлопьями?»
– Ты видел новости?
Нет, не видел, хотя мой телефон жужжал все утро, большинство сообщений были от моих товарищей по команде и братьев, которые интересовались, где я и почему не вернулся прошлой ночью домой.
– Нет.
И это не было ложью. Я действительно еще не видел никаких репортажей и обложек спортивных изданий, но чертовски хорошо понимал, что она имеет в виду: наша фотография разлетелась по всем новостям.
– Я думала, что мое лицо просто выведут на большой экран на стадионе и на этом все. Ты мне так говорил.
Я пожал плечами:
– Что ты хочешь, чтобы я сейчас сделал?
Ее глаза чуть не вылезли из орбит:
– Что-нибудь! – Она взмахнула руками. – Знаешь, в каком шоке сейчас мои родители?
Я фыркнул:
– Ой, умоляю. Им-то какое дело? Тебе двадцать один год. Ты что, до сих пор просишь у них разрешения сходить на горшок?
Райан открыла рот. И тут же захлопнула. Из ее носа практически пошел пар.
– Конечно, я не спрашиваю у них разрешения… сходить на горшок, как ты выразился, но было бы неплохо, если бы я предупредила их заранее. Вообще-то, было бы неплохо, если бы и ты предупредил заранее меня. Знать об этом заранее – вот что было бы неплохо!
– Это все устроил мой агент. – Я постарался произнести это как можно более будничным тоном. Но даже для меня эти слова звучали странно и незнакомо. «Это все устроил мой агент».
– Мне пришлось отключить телефон, – заявила Райан с таким возмущением, как будто это стало нарушением ее конституционных прав.
– Ну и ладно. Хочешь, чтобы я и свой отключил?
Серьезно, чего она хочет от меня прямо сейчас? Я не контролирую ситуацию.
Она сощурилась:
– Нет, я не хочу, чтобы ты тоже отключил свой телефон! Я вообще не то имела в виду. Я имела в виду… – Она подняла и бессильно уронила руки. – Я не знаю, что я имела в виду. Я просто… разозлилась.
Она еще больше разозлится, когда прочитает новости в интернете, но лучше решать проблемы по мере их поступления. Скоро все ее и мои друзья увидят новостные заголовки, и меня не касается, почему для людей это так важно. Да кому какое дело, с кем я встречаюсь, или не встречаюсь, или сплю? Почему всех так колышет, с кем я целуюсь на парковке после игры или приглашаю домой, чтобы познакомить с братьями? Почему. Всем. Не. Насрать? Я пересек комнату и сел позади нее на диван, надеясь, что она тоже сядет и мы сможем обсудить все спокойно. Мне не больше, чем ей, хотелось принимать участие во всей этой шумихе. Как бы то ни было, она привлечет ко мне больше внимания, в то время как все, чего я хочу, – просто играть в футбол.
– Слушай, – начал я. – Я тоже удивился, когда увидел вчера на парковке того крысеныша. Честно, я думал, что тебя просто покажут на стадионном экране с подписью «Подруга такого-то», как они делали с девушками нескольких других игроков, потому что толпа обожает такие штуки. Правда.
– Но ты тоже видел парня на парковке.
– Да, я видел его. Вот почему я хотел поскорее увезти тебя оттуда, но к тому моменту было уже слишком поздно.
– Слишком поздно, – отозвалась она.
– Да. Как говорится, ущерб уже был нанесен.
– И что теперь?
– Будь что будет.
– Мы все еще будем делать что-то вместе? Ну… появляться на публике и все такое?
Я неуверенно поскреб подбородок:
– Давай я спрошу у Эли, что теперь от меня требуется.
– Кто это – Эли?
– Мой агент.
Ее губы вытянулись в ниточку:
– О, ясно.
– Он неплохой парень. И желает мне только лучшего.
Райан вздохнула:
– То, что хорошо для тебя, необязательно хорошо для меня.
Я… Не думал об этом. А ведь она права. То, что сыграет мне на руку, может создать ей дополнительные проблемы. Теперь появятся люди, которые будут дышать ей в затылок. А ей нужно ходить на занятия и работать.
– Я просто хочу понимать, как объяснить все моим родителям. Если я расскажу им о том, что притворяюсь твоей девушкой, они сочтут меня придурочной. Я уже сказала маме, что мы не встречаемся, и она была в ужасе, как будто до сих пор живет в пятидесятых, когда девушка не могла поцеловаться с мужчиной, не будучи обручена с ним.
А ее мама милая.
– Моя привыкла к такой фигне.
Райан подняла брови:
– Как это?
– Когда мой старший брат Дюк играл за Нью-Йорк, то всякий раз, стоило ему просто постоять рядом с какой-нибудь девушкой, СМИ тут же объявляли, что у них роман. Это мог быть кто угодно – журналистка, двоюродная сестра, какая-то знакомая, парикмахерша. Так что мама привыкла не обращать на это внимание. Даже не думаю, что она написала мне сегодня.
По крайней мере, пока. У меня никогда раньше не было романтических отношений, так что есть шанс, что ее проймет.
– Ты не против, если я уже поеду?
Мне нужно было в спортзал на послеобеденную тренировку с братьями, и к тому же после матча мы с нашими помощниками тренеров обычно разбираем по видеозаписям то, что происходило на поле.
Райан пожала плечами:
– Без проблем. У меня все будет в порядке.
Ненавижу это выражение, но вынужден был его принять, потому что пора было ехать. В животе у меня разверзлась маленькая черная дыра, которую я идентифицировал как гложущее чувство вины. Но в тот момент я ничего не мог поделать ни с ситуацией, ни с тем, что нужно было уходить. Я не мог позволить себе опоздать только потому, что какой-то говнюк-репортер упомянул на телевидении мое имя.
Глава тридцать первая
Райан
Я выйду замуж за того мужчину, который сделает меня счастливее, чем чипсы, гуакамоле и коктейль «Маргарита». Но игроки в футбол вне очереди.
Сэв
«У меня все будет в порядке». Традиционные слова, с которыми люди расстаются навсегда. Он вышел за дверь и поехал на тренировку, и я отпустила его без единого писка. А что можно было еще сказать? Все равно ничего невозможно поделать с тем затруднительным
