не побежали назад, чтобы найти меня.
Здесь, где туннель сужается.
Замешкавшись, я достаю из кармана гранаты.
«Просто беги, иди с ними», – думаю я.
Но я не могу. Хэппи отследит и поймает нас за считанные минуты. Если они смогут добраться до галереи, то смогут мобилизовать Исчезнувших, а потом, может быть… может быть, мы победим.
Они видят во мне лидера, даже если я сам никогда себя таким не видел – пора научиться доверять им, пора стать лидером.
Я достаю гранаты, прижимаю их к груди одной рукой, напоминая себе, что у меня есть четыре секунды. Вытаскиваю чеки, бросаю все три гранаты на несколько метров и бегу обратно к ванной комнате.
За спиной раздаются взрывы, я слышу, как обрушиваются кирпичи, эхом раздаются крики недоумения. Не знаю, заблокирован ли туннель, но я выиграл достаточно времени, чтобы исчезнуть в городе вместе с Тайко.
Я подхожу к лестнице; оттого, что я ушел от Кины, от своих друзей, на глаза наворачиваются слезы.
Я снова поднимаюсь в затопленную библиотеку. Кровать Абриль размокла под дождем, и мимо меня теперь проплывают книги. Книжные полки упали под потоком воды, осколки разбитого окна блестят, уносимые водными потоками.
Пробираясь к выходу, я замечаю разбросанные в воде личные вещи Абриль. На поверхность всплывает небольшая карточка, я беру ее – это удостоверение личности, допуск на осуществление медицинской практики. Я вглядываюсь в фотографию – это доктор Ортега, но имя другое. Написано: «Доктор К. Сото».
«Доктор Ортега – фальшивое имя? Но зачем?»
Я переворачиваю карточку, читаю: «Терминал. Пятый уровень. Допуск к секретным материалам» и чувствую, как земля уходит из-под ног. Внезапно я вспоминаю выражение лица доктора Прайса перед смертью в тот момент, когда он узнал доктора Ортегу, и страх на ее лице, который она пыталась скрыть.
Они оба работали в Терминале. Они знали друг друга. Более того…
И вдруг картинка складывается. Она была ассистентом доктора Ортеги. Она слила информацию о его исследовании Безопасной смерти. А затем… она придумала технологию исцеления.
Вот откуда она знала об оборудовании в Арке, знала, что именно я должен уничтожить. Это была ее разработка.
Вся эта информация крутится в голове. «Некогда, – думаю я, бросая удостоверение личности обратно в проточную воду, – сейчас не до этого».
Я подхожу к двери, где Тайко все еще стоит, ухмыляясь, под дождем.
– Я было решил, что ты передумал, Лука, – говорит он.
Я качаю головой. Внезапно на меня сваливается тяжесть осознания того, что Под умер, что мне пришлось бросить Кину, не попрощавшись, что я, скорее всего, проживу остаток своих дней в Арке. Я борюсь с болью, неизбежным апогеем которой может быть лишь одно чувство – ярость.
– Акими умерла из-за тебя, Под умер из-за тебя! – говорю я ему сквозь стиснутые зубы. – Мои друзья погибли из-за твоих действий и твоей неспособности признать правду.
– Да, да, – снисходительно отвечает Тайко. – Иди за мной.
Он поворачивается ко мне спиной, и моя первая мысль – убить его, прикончить прямо сейчас, но я заключил сделку с Хэппи, сделку, благодаря которой мои друзья будут жить.
Я следую за невменяемым Совершенным под дождь.
Он идет впереди, я за ним, метров через пять-шесть мы выходим за пределы круглой стены дождя. Странно стоять по эту сторону, за завесой проливного дождя – с этой стороны относительно тепло и спокойно, погода сильно переменчива.
Тайко останавливается так резко, что я едва не врезаюсь в него. С неба беззвучно спускается беспилотный летающий автомобиль и мягко приземляется на дороге рядом с нами.
– Залезай, – велит мне Тайко.
Я подчиняюсь. Тайко садится спереди.
Я тайком достаю из кармана Плодожора, чтобы дать ему зарядиться солнечным светом, проникающим через окно.
День 1 в арке
Автомобиль приземляется недалеко от Арки.
– Что теперь? – спрашиваю я.
– Все так, как и должно быть, – отвечает голос Тайко.
Взглянув на него, я вижу, что его глаза светятся белым светом. Тайко первым выходит из машины, оставляя меня ненадолго одного.
– Плодожор, – шепчу я, дрон оживает.
– Привет, дру…
– Тихо! – велю я ему, и дрон замолкает. – Записывай все и не попадайся никому на глаза.
Огни Плодожора загораются зеленым, затем синим, подтверждая, что он все понимает, затем выключаются, и дрон возвращается в мой карман, выглядывая оттуда ровно настолько, чтобы охватывать и записывать происходящее.
Я выхожу из машины и следую за Тайко.
Мы проходим через тот же огромный вход, через который я въехал на танке чуть меньше недели назад под видом капитана Йоссариана.
Хэппи, с целью продемонстрировать свои силы, заставила всех своих солдат выстроиться в линию до самого здания. Их тысячи, они все стоят по стойке смирно с новейшими УЗ-винтовками, держа их вертикально по правую сторону на уровне груди.
Я молча прохожу через этот издевательский почетный караул, опустив глаза и следуя за Тайко в Арку.
Мы останавливаемся, и меня сканируют два дрона.
– Оружие не обнаружено, – произносит голос Хэппи.
Тайко ведет меня к лифту, нажимает кнопку вызова и ждет.
Мы стоим в неловком и неприятном для меня молчании довольно долго, и я изо всех сил стараюсь не поддаваться чувствам. Если я начну что-то чувствовать, боюсь, мое сердце не выдержит.
Двери тихо открываются, и мы входим в небольшой металлический ящик.
Тайко прижимает большой палец к точке сканирования, лифт движется назад, к центру Арки, и лишь потом начинает подниматься вверх.
Мы едем молча, наконец, лифт замедляется, и мы выходим.
Двери открываются на шестьдесят шестом этаже – та же круглая комната, в которой я был, когда пытался спасти Малакая и Вудса, только сейчас линия производства остановлена, роботизированные руки, создававшие тысячи дронов, застыли на месте.
Пол из темного дерева; между стационарными производственными конвейерами стоит длинный стол, за которым сидят двое мужчин: Гален Рай и Мэддокс Фэйрфакс.
Не могу оторвать взгляд от Мэддокса – он был моим лучшим другом в Аркане, помог мне пережить самый трудный период в моей жизни и многому меня научил. А теперь он Носитель Хэппи, первый из них, и я знаю, что для него это пытка. Знаю, что Мэддокс внутри него хочет умереть.
Когда Гален и Мэддокс смотрят на меня, их глаза загораются.
– Лука Кейн, – произносит Носитель, используя для общения со мной голосовые связки Мэддокса, но в этом голосе нет жизни. – Это начинает входить в привычку, а?
– Что сказать? Не люблю быть взаперти подопытным кроликом, – отвечаю я, пожимая плечами.
Свет в глазах Галена гаснет, а значит, Галену Раю позволено говорить, но прежде, чем он приходит в себя, я читаю боль и отвращение на его измученном лице, а затем он улыбается мне.
– Лука, кажется, при нашей последней встрече я сказал, что мы с тобой разговариваем последний раз. И снова от тебя одна головная боль. Вынужден признать твою изобретательность и находчивость. До тебя никто никогда не сбегал из Аркана, и никто никогда не сбегал из Блока. Тебе удалось и то, и другое. Скажи мне, где ты скрывался, когда исчез?
– В смысле? – спрашиваю я.
– Ты и дюжина других – кажется, вы называете их Исчезнувшими, – вы нашли способ стать для нас невидимыми. Как?
– Я ничего вам не скажу, – отвечаю я. – В сделку это не входило.
– Очень хорошо, – смеется Гален. – Очень скоро узнаем.
– Зачем я здесь? – спрашиваю я удивительно ровным и спокойным голосом.
– Логика подсказывает мне, что
