что извиняться, Мицуо-кун, – мягко проговорила Айко. – Ты можешь остаться в клубе, если хочешь.
Айко убрала с лица прядь красных волос, а Мицуо улыбнулся ей.
– Спасибо, Айко-тян! – Он сел рядом с ней.
Холодный ветер забирался под школьную форму, покрывая тело колючими мурашками. Айко поежилась и внезапно спросила:
– Почему сидишь здесь?
Мицуо заговорил с нею одновременно:
– Ты в порядке?
Айко пожала плечами, а затем кивнула. Она должна быть в порядке, она ведь Президент литературного клуба, даже если душа в смятении. Она ведет их за собой, даже если будущее туманно и неясно. Спустя мгновение Мицуо заговорил снова:
– То, что произошло сегодня. В том доме Сиори-
тян… – Он запнулся, как будто не мог подобраться слова, но все же продолжил уже шепотом. – Она ранила много людей, пусть и злых. Она и убить могла, наверное… А Кэйтаси-кун… Мы нашли его связанным с мешком на голове, там еще был ученик академии Ёсано. Знаешь, Айко-тян, кажется, что они…
Мицуо замолчал в нерешительности, слова так и застыли у него на губах. Айко продолжила их, высказала то, что накопилось в душе:
– Якудза.
В академии Ёсано учатся дети из кланов якудза. Об этом шепчутся на переменах и пишут на форумах. Но не говорят вслух, учителя молчат, словно это так и нужно. Как и в случае с травлей идзимэ, если делать вид, что этого нет, то этого нет.
Кэйтаси и Сиори определенно принадлежали к другому, опасному миру, в отличие от нее и Мицуо. Они пересеклись только благодаря литературному клубу.
– Кэйтаси – это Кэйтаси, – медленно произнесла Айко. – А Сиори – это Сиори.
Она не чувствовала неприязни к одноклассникам, скорее благодарность за поддержку клуба, за то, что Кэйтаси выручал ее много раз. Она, не раздумывая, поможет ему снова, если он опять попадет в беду.
Мицуо встал с лавочки и подхватил ноутбук.
– Сиори – это Сиори, – глухо повторил он.
Они попрощались возле корпусов общежития. Айко пожелала Мицуо удачи в работе над книгой, он поблагодарил ее. Они разошлись по своим комнатам.
* * *
Академия Ёсано преобразилась, когда студсовет объявил по громкоговорителю о начале подготовки к спортивному фестивалю. Ватанабэ отдельно подчеркнул, что это хорошая возможность для учеников сплотиться и лучше узнать друг друга. В школе отменили уроки на ближайшее время, и даже в клубах снизили нагрузку. Каждый класс хотел набрать больше баллов и доказать, что он самый лучший на параллели и Президенты клубов дали им эту возможность.
Мицуо сидел за партой в классе, пока староста Кабасима за трибуной распределяла учеников по дисциплинам. Эстафета, прыжки с шестом и в длину отошли членам клуба легкой атлетики. Мицуо записали в футбольную команду. Он молча согласился, как и в средней школе, когда ему пришлось играть в баскетбол. Все равно Мицуо не знал, куда себя деть, а потому согласился с общим решением.
– На этом объявляю собрание закрытым. После обеда приходите в большой спортзал. Ватанабэ-сан любезно нам его выделил, а потому оправдайте доверие студсовета.
Кабасима сошла с трибуны и вышла из класса в сопровождении свиты. Еще с начала года ее окружали девушки. Мицуо никогда не видел, чтобы она злилась или прогоняла кого-то из них. Кабасима всегда вежливая и добрая.
– Будем, в одной команде, Фукада. – На край парты сел одноклассник Янаки. – Давай постараемся!
Мицуо слабо улыбнулся в ответ. С тех пор, как он пропустил вечеринку студсовета и сбежал с церемонии награждения на соревновании Нэрима, к нему стали относиться иначе. Одноклассники буднично здоровались, практически не общались, да он и сам не стремился. Все свободное время Мицуо проводил в литературном клубе, поэтому его посчитали странным. Никто не догадывался, что он там писал книгу.
– Да, – ответил Мицуо, но сам уже встал и надел сумку на плечо. – Увидимся на тренировке.
Он вышел из класса и поспешил в литературный клуб, а по пути заскочил в столовую, откуда забрал заказ: пиццу и прохладительные напитки – для ребят. Мицуо не терпелось им рассказать о том, что он написал уже половину романа. Не так много участников конкурса дошли до этой отметки. Организаторы прислали ему
письмо, и он нашел свое имя в списке из тридцати человек. В начале их было около восьмидесяти, но не все смогли рассчитать силы. Мицуо не справился бы без поддержки дяди и ребят из литературного клуба.
Первым делом он написал дяде, но Тайко не ответил. Наверное, у него много дел в академии искусств. Мицуо старался не думать о плохом. В далекой Осаке дядя старается ради общего дела, нельзя позволять злым словам брата и странным заголовкам газет посеять в душе сомнения. Все знают, что журналисты специально используют скандальные заголовки, чтобы привлечь внимание, а потом статья может оказаться пустышкой. Мама постоянно жалуется на газетчиков, что те очерняют имена ее подопечных ради внимания читателей и распроданного тиража. Раз с Тайко нельзя разделить радость, то он поделится ею с ребятами. Тем более что теперь они знают о том, что он пишет книгу. Ему стало легче дышать с тех пор, как Айко узнала его секрет. Ребята не отвернулись от него, за что Мицуо был им благодарен.
В библиотеке уже собрались ребята. Айко за партой читала, возле окна Сиори печатала за ноутбуком. Девушка выглядела спокойной и безмятежной, как и всегда, словно не было недавних событий. Мицуо не мог отделаться от образа Сиори с катаной в руках, ему казалось, что он чувствует металлический привкус крови у себя на губах.
«Сиори – это Сиори», – повторил он про себя, но образ не исчез, поэтому он отвернулся от девушки.
За партой возле книжных стеллажей Кэйтаси разглядывал страницы какого-то талмуда и тоже выглядел как обычно, разве что чаще хмурил брови. Куратор Оцука пил кофе рядом с окном. Терпкий аромат заполнил библиотеку.
– Всем привет! – Мицуо подошел к парте.
Айко отвлекалась от книги и поприветствовала в ответ, Сиори лишь кивнула, а Кэйтаси помахал рукой, не отвлекаясь от книги. Неожиданно к ним повернулся куратор Оцука, он обвел их внимательным взглядом и объявил:
– В эту субботу мы идем в центр Ёрубэмэй, прочитаете книги ребятишкам, а нам выдадут благодарственное письмо.
Айко удивленно склонила голову вбок, а затем захлопала в ладоши:
– Хорошая работа, Оцука-сан! Наконец-то вы стали похожи на куратора.
Мицуо согласился с Айко, но вслух не сказал. Куратор проворчал про неблагодарных детей и спрятался за стойку библиотекаря:
– Позже напишу адрес и время.
Айко встала с места, достала телефон и кому-то позвонила. Мицуо вздохнул, кажется, у него снова не получится разделить радость с остальными. В последний момент или что-то случается, или смелость покидает его.
– Утида-сэмпай, ты нам нужен в эту субботу, – обратилась Айко к старшекласснику по телефону. – Почему? Так отмени! Эй, Утида! Алло!
Айко сжала телефон в руке и стремительно подошла к Кэйтаси. Он посмотрел на нее и кивнул в сторону книги, мол, не видишь, я читаю. Мицуо тоже не понимал, что произошло. Даже Сиори перестала печатать. Кажется, только куратор Оцука ничего не заметил, слишком увлекся созерцанием вида из окна. Его концентрации позавидует любой аристократ из Хэйан.
– Кэйтаси-кун, о каком уговоре говорил Утида-
сэмпай?
Айко нависла над Вице-президентом как холм над равниной. Он пожал плечами, а потом буднично ответил:
– Утида-сэмпай обещал просто вступить в клуб. Он призрачный член[88] и нужен, чтобы нас не закрыли.
Айко подбоченилась, от нее исходила агрессивная аура: так воздух накаляется в преддверии бури. Мицуо чувствовал, что ребята сейчас поругаются, и это после того, как установилось хрупкое равновесие. Мицуо сжал пакет в руках, бросил взгляд на Айко и Кэйтаси, а затем на Сиори. Она кивнула ему, словно прочитала его намерение.
– Эм, я принес пиццу и напитки, – затараторил Мицуо. – Спасибо, что поддержали меня. Вчера я написал половину романа на конкурс.
Айко отвернулась от Кэйтаси, но в ее зеленых глазах еще пылали огоньки праведного гнева. Зря Кэйтаси так отозвался об Утиде, ведь для Айко очень важно, чтобы они стали командой, как и для остальных, но вот Вице-президент, видимо, считал иначе.
– Поздравляю, Мицуо-кун!
Айко уже подошла к парте, взяла пакет и вынула пиццу и бутылки с чаем. К ним подошла Сиори, а чуть погодя и Кэйтаси. Мицуо невольно улыбнулся, а по телу разлилось тепло. Здесь он чувствовал себя на своем месте.
* * *
Кэйтаси окружала вязкая тьма, она касалась лица и рук, мягко обволакивала тело, как прикосновение матери. Он брел в ней, следуя за голубыми огоньками. Они то вспыхивали, то угасали, но явно куда-то вели.
«Хозяин… – Низкий голос эхом отдавался в сознании Кэйтаси, он словно
