— Он бросил меня… — вырвалось у Сэма. — Оставил позади, так же как и Вана.
Верно, Арут плевать хотел на подчинённых. Его заботили лишь приказы. Ведь именно поэтому он так быстро нашёл Вану замену. Так же быстро он заменит и Сэма. Но у него ещё оставался шанс помешать этому. Он неосознанно коснулся рукояти ножа и побрёл дальше.
Когда Сэм добрался до леса, уже рассвело. Пусть Тау-Солис и закрывали тучи, вокруг всё же было достаточно светло, чтобы отключить ночной режим линз. Уэллер ожидал услышать типичный для джунглей гомон, но вокруг стояла могильная тишина. Ни трели ящериц-древолазов, ни свиста и трещания каких-нибудь насекомых, даже листва не шуршала. Сэм слышал лишь своё дыхание и время от времени падающие с неба капли.
Шагать стало несколько легче, подействовали лекарства. Идя по следам, Сэм ещё раз убедился, что с базы выбралось довольно много людей. Тут и там попадались сломанные ветки, притоптанные кусты, лоскуты ткани и втоптанные в грязь дикие фрукты.
Миновав холм, он спустился к ручью, снял шлем и умылся. Набрав флягу, Сэм поднёс её ко рту, но глоток так и не сделал. Он замер, увидев на противоположном берегу два жёлтых глаза. Не моргая, на Уэллера смотрел баурузу́х. По красным пятнам на шее Сэм понял, что перед ним стоял самец. Крокодиломорф был не меньше трёх метров в длину. Молодой, но уже весивший больше сотни килограммов. Щитки на его спине покрывали шрамы, несколько он и вовсе потерял в одной из бесчисленных схваток, как и кончик хвоста. Пасть украшали полосы от чужих зубов. Хищник не понаслышке знал, что такое борьба за выживание.
Зверь издал угрожающий гортанный рокот. Сэм медленно опустил флягу. Он так же медленно потянулся правой рукой к голени. Рептилия зашипела, широко раскрыв пасть и демонстрируя длинные зубы. Уэллер коснулся рукояти ножа. В ту же секунду баурузух оттолкнулся задними лапами. Рука Сэма дёрнулась. Клинок шелестнул в ножнах. Подняв в воздух горсть гнилых листьев, хищник перемахнул через ручей. Он повалил Сэма на спину. Уэллер рефлекторно ударил ножом в заднюю сторону шеи. Лезвие соскочило, не пробив жёсткие остеодермы. Баурузух поставил лапу на грудь своей добычи и, прицелившись в незащищённую голову, клацнул челюстями.
— Пошёл ты! — выкрикнул Сэм, выставив перед собой левую руку.
Зубы крокодиломорфа соскользнули. Он не мог прокусить маскировочные пластины. Однако рептилия начала сильно сдавливать руку Уэллера. Из-под зубов послышался скрип трескающегося оргстекла. Хищник принялся дёргать из стороны в сторону, словно хотел распилить панцирь своей добычи. Боясь, что его конечность выдернут из сустава, Сэм опомнился и ударил ножом в незащищённое брюхо крокодиломорфа. Рептилия зашипела и разжала челюсти. Сэм ударил в подмышку, хищник отдёрнул лапу. Уэллер не упустил момента перекатиться на бок. Зубы клацнули о плечо, и он наугад ударил куда-то назад. Клинок соскочил. Сэм дёрнулся вперёд и оказался по колено в воде. Баурузух прижался к земле и снова прыгнул. Глотая речную воду, Сэм понял, что вновь оказался под стокилограммовой тушей. Неспособный прокусить добычу, крокодиломорф решил утопить её. Голова Сэма целиком погрузилась под воду. Он начал отчаянно бить ножом по незащищённой части шеи. Нанёс несколько ударов под челюсть хищника. В нос Уэллера хлынула вода. Нож протыкал плоть в одном месте и тут же вонзался в другом. Рептилия била жёстким хвостом по воде. Зашипев, баурузух снова прицелился в голову Сэма. Уэллер почувствовал, как его грудь сжимается от нехватки воздуха. Широко раскрыв пасть, хищник молниеносно опустил голову.
Ручей окрасился в красный…
Джошуа присел в тени полуразрушенного дома и на минуту прислушался. Убедившись, что поблизости никого, он тихо поднялся на крыльцо и перешагнул порог. Это был простой домик, в котором могла жить любая семья в Берниции. На стенах висели обои с цветастым узором, подоконник занимали горшки с растениями, на кухне царил порядок, в то время как гостиную поглотил хаос из разбросанных детьми игрушек. В коридоре висели живые фото. На первом снимке мальчик стоял на берегу перед отцом и держал за хвост приличную рыбину. Улов дёргался, а ребёнок всеми силами старался не выпустить добычу. Отец посмеивался, но в его взгляде виднелась сдержанная гордость. На следующей фотографии двое ребятишек распаковывали подарки. Старший так удивился содержимому коробки, что мог лишь переводить округлившиеся глаза с брата на оператора. Младший же держал в руках непонятную штуковину и прыгал от радости, глядя на подарок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Джо улыбнулся краем рта, но рассматривать остальные фото не стал. Он прошёл через гостиную в коридор, миновал ванную и поднялся по лестнице. Второго этажа практически не было. Заваленный гипсокартоном пол и кусок торцевой стены — вот всё, что осталось от спален и кладовой.
Рикс включил наводчик и высунулся из-за укрытия. Кругом лежал мусор и обломки, окна в некоторых домах вырвало вместе с рамами, а когда-то ухоженные участки превратились в месиво из сломанных веток и разорванных цветов. Упавший столб перекрыл дорогу, водители бросили свои машины, даже не закрыв двери, но трупов снайпер не видел, а в некоторых домах по-прежнему горел свет. Складывалось впечатление, что город получил меньший урон, чем база, с которой шёл Джо. Он предположил, что дело в размерах. Если удар был один, то он мог прийтись на центр, а вот до пригорода могли дойти лишь остатки ударной волны и осколков.
— Джошуа, — вышел на связь Арут. — Возвращайся, у нас привал.
— Есть.
Что-то было не так. Дорм не планировал останавливаться, пока не дойдёт до госпиталя или городского гарнизона, но приказал остановиться ещё до того, как увидел пригород. Да и голос его звучал как-то сдавленно.
Джо спустился на первый этаж, прошёл в прихожую и, бросив взгляд на разбросанные игрушки, вышел за дверь. Он перемахнул через покосившуюся ограду и скрылся в беннеттитовой чаще.
Тишина и всеобщая подавленность нисколько не удивили Рикса, когда он добрался до остальной группы. Однако он насторожился, когда понял, что никто не сидел, а некоторые сняли свои головные уборы — одни просто сжимали свои кепки и панамы в опущенных руках, другие прикладывали их к груди. Джо проследил за взглядами собравшихся и увидел яму. Вырытая сапёрными лопатками могила уже закапывалась. В дороге они похоронили десятерых, но в этот раз Дорм закапывал сам. Значит, умер Дотс.
Джошуа снял шлем и, протискиваясь через толпу, захотел подойти к другу. Дорм заметил движение и послал Джо предостерегающий взгляд, сопровождаемый едва заметным поворотом головы. Майор всё понял и замер на месте. Полковник работал не торопясь. Он словно намеренно растягивал этот процесс, стараясь подольше прощаться с генералом. Завершив погребение, Дорм передал лопату ближайшему бойцу и, выпрямившись, оглядел присутствующих.
— Смерть — это неизбежная часть любой войны, — начал Дорм. Собравшиеся приподняли головы. — Генерал-лейтенант Дотс был моим командиром, товарищем, наставником и другом. Он сражался в этой войне с её первых дней и никогда не переставал верить в победу. Эта победа оставалась его единственной целью все эти годы. Он шёл к ней сквозь пот и кровь, сквозь грязные окопы и мокрые джунгли. Он знал, что однажды небо над Веренией станет мирным. Он знал, что её леса и поля перестанут гореть. Знал, что среди рек и гор стихнут выстрелы! — Некоторые из присутствующих выпрямились. Их взгляды стали твёрже. — Генерал Дотс знал, что наступит день, когда на Верении воцарится мир! Так давайте же приблизим этот день! Мы явимся за дейрийцами, как ужас в ночи! Страх сожрёт их сердца и заставит молиться всем богам сразу! Они пожалеют о том, что напали на нас, а ваши гневные лица будут приходить к ним в худших кошмарах! — Глаза Джо стали шире, рот слегка приоткрылся, а сам он вытянулся словно струна. — Путь к победе не будет простым. Но он не будет и долгим. Я верю в вас и вашу отвагу! Соберитесь с силами, ведь впереди у нас последний рывок!
Из толпы послышались одобрительные возгласы. Некоторые подняли к небу кулаки. Дорм дал команду готовиться выступать, и бойцы засуетились.
