– Проклятые торгаши! – рассвирепел Карл, с силой вышвыривая медаль из окна в Темзу. – Теперь уж я посчитаюсь с ними за все!
– О, как вы правы, ваше величество! – обрадовано кивал головой преданный министр.
В его кармане лежала вторая медаль, которую он королю не показал. На медали был изображен сам Бенинг, голову которого увенчивала надпись «достойнейший из воров».
Почти в то же время нашлась медаль и для короля Людовика. На ней было изображено солнце (герб короля Франции) вытягивающее лучами миазмы из гнилого болота. Надпись гласила: «Я тебя возвысила, я тебя и уничтожу» Поначалу Людовик даже не понял что к чему.
– Чего это я осушаю какое-то болото? – с недоумением спросил он своих придворных, повертев в руках кусок металла.
Те несколько замялись.
– Простите, сир, но болото – это вы! – наконец, разъяснил смысл аллегории самый смелый из них.
– Что!!!
Король-Солнце нервно одернул хрустящие кружевные манжеты:
– Быть войне!
До сих пор никто так и не установил, кто и где изготовил эти медали. Зачем они были изготовлены вроде бы все ясно. Несколько медных бляшек в одно мгновение свели на нет все хитросплетения голландской политики. Да и в бляшках ли было дело! Повод найдется всегда, когда есть причина.
Теперь уже начала готовиться к неизбежной войне и Голландия. Верховным главнокомандующим (генерал-капитаном) был избран принц Оранский Вильгельм-Генрих, уже объявившийся в Голландии и исподволь приступивший к захвату власти. Влияние Оранских и большое количество их приверженцев, не позволяло Виттам избавиться от появившегося конкурента. Впрочем, принц сразу же дал всем понять, что он дядюшкина добра не помнит, и на Версаль оглядываться не намерен. «Чахоточный мальчик» уже начал показывать свои зубы и выходить из подчинения короля Людовика. Принц готовился играть свою собственную большую игру!
Морские силы с единодушного согласия решено было вновь доверить Рюйтеру. Предполагая, что англичане первым делом нанесут удар по какому-либо из портов, чтобы отомстить за свое сокрушительное поражение при Мидуэе, Рюйтеру было велено, в первую очередь, обеспечить безопасность собственного побережья.
Перво-наперво, Рюйтер распорядился немедленно готовить к выходу легкие суда: фрегаты, яхты и брандеры. Им, до приведения в готовность главных сил, надлежало немедленно выйти в море, чтобы вести разведку и прикрывать порты от возможного нападения англичан. Тогда же по его приказу были предприняты и другие меры по защите побережья: сняты и переставлены все вехи и баканы, а входы в реки и порты перегорожены бонами. Местом сбора линейных сил был определен Тексель, как наиболее выгодный стратегически и удобный навигационно. На вопросы, что он намеревается делать с открытием боевых действий, Рюйтер отвечал:
– Вооружив хотя бы часть кораблей, немедленно идти к Темзе и постараться разбить английский флот прямо там, пока он не вышел. А затем уж приниматься за французов. Если же союзники успеют соединиться, то ждать полного вооружения флота и тогда уже, помолившись, бить всех сразу без разбора!
– Что этому может помешать? – спрашивали его.
– Медленное вооружение нашими адмиралтействами кораблей, что, увы, от меня почти не зависит! – отвечал Рюйтер грустно.
Тогда же стало известно, что в Лондоне вынашивают планы убийства голландского флотоводца. Немедленно для личной охраны Рюйтера была назначена целая рота мушкетеров, обязанных сторожить жизнь лейтенанта-адмирала днем и ночью. Истекали последние мирные дни.
Глава шестая
Бухта Солебей
Успехи французского короля так легко получившего испанские Нидерланды и Франш-Конте, заставили Европу призадуматься. В Англии опасались притязаний французов на Голландию и боялись совместного выступления голландских морских сил с французскими против Англии. Йохан де-Витт заключил в 1668 году тройственный союз между Голландией, Англией и Швецией. Эти три державы заставили Францию, по Аахенскому договору 2 мая 1668 году, уступить их настояниям и удовольствоваться лишь дюжиной важных нидерландских городов.
С этого времени начинается новая политика Людовика, преисполненная ненависти к Голландии, в которой он видел душу этого тройственного союза. Прежде всего, он хотел уничтожить Голландию и начал работать над тем, чтобы ее политически изолировать. В переговорах со шведами он добился успеха, но прошло целых четыре года, прежде чем был заключен договор, по которому Швеция должна была содержать в своих померанских владениях большое число войск для вторжения в государства Священной Римской империи. С Карлом 1I было справиться легче – Людовик ссужал его деньгами и тем быстро привлек на свою сторону. После разрыва тройственного союза из-за соглашения Швеции с Францией, Людовик и Карл быстро объединились. Последний, совершенно против желания своего народа, заключил наступательный союз с Францией. Было решено, что во всех случаях союзным флотом будут командовать английские адмиралы.
Различными мелкими инцидентами на почве морского церемониала англичане старались спровоцировать Голландию на начало боевых действий. В 1672 году Англия посылает Голландии ультиматум с требованием, чтобы голландские флоты салютовали флагом даже самому маленькому английскому военному кораблю. Терпение голландцев иссякло и в феврале Генеральные Штаты приступили к вооружению 75 линейных кораблей. В конце марта английские военные корабли нападают без объявления войны на голландский торговый флот.
А 7 апреля 1672 года Англия и Франция одновременно объявили войну Соединенным провинциям. К этому времени они успели объединить английский флот с французской вспомогательной эскадрой. Того, что Рюйтер расколошматит их морские силы по одиночке, в Лондоне и Версале не сомневались. А потому и решили идти на «папашу Рюйтера» только, взявшись за руки, т. е. объединившись.
В Гааге напряженно подсчитывали баланс морских сил, сможет ли Голландия выставить флот, способный на равных драться с объединенной франко-английской армадой. При этом, одновременно, иметь возможность для отражения французской агрессии на сухопутье. Подсчет показывал, что при крайнем напряжении всех сил померяться силой будет можно, при условии, что голландцам будет сопутствовать успех. Восстановить флот после крупного поражения страна будет быстро уже не в силах. Исходя из этого, особую надежду все возлагали на командующего.
Тем временем англичане перешли от слов к делу. Из хроники войны: «72 коммерческих судна, возвращающихся из Смирны, конвоируемые пятью большими военными кораблями, подверглись в конце марта нападению в Ла-Манше, совершенному по особому приказанию жадного до добычи короля Карла. Англичане, под начальством адмирала Холмса, с 8 большими и 3 малыми кораблями вышли в море; предполагалось выслать 32 корабля, но по небрежности такого количества судов собрано не было. Возвращавшемуся в то же время из Средиземного моря другом английскому адмиралу Холмс ничего не сообщил о поставленной ему задаче, чтобы иметь возможность ее выполнить одному и, следовательно, не получил никакой поддержки. Начальник конвоя, получил известие о грозившей ему опасности у входа в Ла-Манш; он сделал все возможные приготовления и дал вооруженным купеческим судам (их было около трети) соответствующие инструкции.
Бой длился два дня, все время на параллельных курсах. Окончательный результат был сравнительно ничтожен, если учесть, что против 12 английских линейных кораблей и 6 мелких судов, сражались 5 голландских военных и 24 вооруженных коммерческих корабля, причем последние должны были еще защищать своих безоружных спутников. Три голландских флагмана были убиты. Однако лишь один нидерландский корабль был потоплен и три купеческих судна достались в руки англичан – жалкие результаты, добытые к тому же с тяжелыми повреждениями английских судов. Голландцы ушли в полном порядке и, под прикрытием тумана, на третий день вернулись на родину.
Англичане могли рассчитывать на богатую добычу, как видно из того, что за продажу трех купеческих судов они получили очень много. Сколько бы они выручили, если бы им досталось свыше 70 таких кораблей! Из этих цифр ясны размеры торговли с Левантом, превосходившей тогда всю торговлю прочих государств вместе взятых. В Англии это разбойничье нападение, совершенно вопреки всяким основам международного права, заслужило всеобщее порицание. Попытки короля отречься от своего приказа и свалить всю вину на голландских флагманов и их поведение при первой встрече, не удались ввиду категорических опровержений английского адмирала, желавшего защитить свое собственное доброе имя».
Германский историк флота адмирал А. Штенцель в своем фундаментальном труде «История войн на море» пишет: «Витт и де Рюйтер действовали правильно, приложив все усилия, чтобы как можно скорее быть в состоянии противопоставить противнику сильный флот, отчасти, чтобы действовать против каждого из союзных флотов порознь, еще до их соединения, отчасти, чтобы быстрым наступлением уничтожить возможность предполагавшейся грандиозной высадки. Предполагали пойти, как прежде, к устьям Темзы и в Брест. Выполнению плана помешала неготовность флота. Как и прежде, провинция Зеландия сильно отстала в вооружении своих судов. Причина крылась не в плохой организации морских сил и адмиралтейств, а в предательском желании действовать против правительства. Межпартийная рознь в Голландии разгоралась до того, что охотнее подчинились бы самому злейшему иноземному врагу, чем враждебной группировке своей родины. Итак, безусловно, верный в стратегическом и тактическом отношениях план обоих великих людей не мог осуществиться.
