Energy выросли более чем на 20%, с 4,50 до 5,50 долларов за акцию[66].
Даже опытные специалисты по энергетике были шокированы событиями в Бахрейне.
– Надеюсь, Дж.У. не замыслил очередную глупость, за которую будет расплачиваться его отец, – сказал мой друг-юрист, специализирующийся в отрасли энергетики и активно поддерживающий республиканскую партию.
Мы наслаждались коктейлями в баре недалеко от Уолл-стрит на одном из последних этажей Всемирного торгового центра. Он выразил тревогу.
– Неужели оно того стоит? – продолжил он, печально качая головой. – Разве карьера сына стоит того, чтобы рисковать президентским креслом?
Я удивлялся меньше своих коллег, но у меня был особый взгляд на ситуацию, если можно так выразиться. Я работал на правительство Кувейта, Саудовской Аравии, Египта и Ирана; я был знаком с политикой Ближнего Востока; и я знал, что Буш был частью сети, которую создали я и мои коллеги-ЭУ – все они играли роль феодалов и плантаторов[67].
Глава 31. Я беру взятку
В тот период моей жизни я пришел к выводу, что мы действительно вступили в новую эпоху экономики. События, запущенные в те времена, когда Роберт Макнамара – с которого я некогда брал пример – служил министром обороны США, а затем президентом Всемирного банка, превзошли все мои опасения. Кейсианский подход Макнамары к экономике и его склонность к агрессивному лидерству получили повсеместное распространение. Первая волна ЭУ, начавшаяся после Второй мировой войны, расширялась, охватывая управляющих из самых разных отраслей бизнеса. Их, конечно, не нанимало АНБ, и профили на них не составлялись, но функции они выполняли аналогичные.
Единственное отличие теперь заключалось в том, что корпоративные управляющие далеко не всегда участвовали в использовании фондов международной банковской системы. В то время как старая ветвь ЭУ, моя ветвь, продолжала процветать, новая поросль приобрела еще более отвратительные качества. В 1980-е годы молодые люди строили карьеру по принципу «цель оправдывает средства»: главное – результат. Глобальная империя стала всего лишь методом увеличения прибыли. Вторая волна ЭУ набирала силу.
Энергетическая отрасль, где я работал, стала типичным примером новых тенденций. Закон о политике регулирования коммунальных предприятий был одобрен Конгрессом в 1978 году, претерпел ряд юридических изменений и, наконец, был принят в 1982 году. Конгресс изначально задумывал этот закон, чтобы стимулировать небольшие независимые компании, такие как моя, разрабатывать альтернативное топливо и другие инновационные подходы к производству электричества. Согласно этому закону, большинство коммунальных компаний было обязано покупать электричество, произведенное небольшими компаниями, по справедливым и разумным ценам (альтернативные затраты). Эта политика стала результатом желания Картера ослабить зависимость Соединенных Штатов от нефти – любой нефти, а не только импортированной. По своему замыслу этот закон должен был поощрять развитие альтернативных источников энергии, а также самих независимых компаний – символ предпринимательского духа Америки. Однако реальность оказалась совершенно иной.
В 1980-е и 1990-е годы акцент переключился с предпринимательства на дерегулирование. Милтон Фридман из Чикагской школы экономики получил Нобелевскую премию по экономике, утверждая, что единственной целью бизнеса должна быть максимизация прибыли, независимо от социальных и экологических последствий, и что правительственный контроль в целом совершенно не нужен и контрпродуктивен. В сочетании с агрессивным лидерством Макнамары этот принцип вдохновил генеральных директоров думать только о результате. Богатейшие компании энергетической отрасли истолковали эти идеи как право делать все, что им вздумается, чтобы увеличить контроль и долю рынка, а также прибыль, вместо того чтобы выполнять основной замысел Закона о политике регулирования коммунальных предприятий, а именно развитие инновационных подходов и новых источников энергии.
Я с ужасом наблюдал, как большинство других небольших независимых компаний поглотили крупные инженерно-строительные фирмы и коммунальные предприятия. Последние выискали юридические лазейки, позволявшие им создавать холдинги, которые имели право владеть и регулируемыми государством коммунальными компаниями, и нерегулируемыми независимыми энергетическими корпорациями. Многие из них запустили агрессивные программы с целью обанкротить независимые компании и купить их. Другие же начали с нуля и создали свой собственный эквивалент независимых компаний.
Стремление сократить зависимость от нефти потеряло актуальность. Рейган находился в неоплатном долгу у нефтяных компаний; Джордж Г.У. Буш нажил состояние на нефти; и большинство ключевых игроков и министров этих двух администраций были задействованы либо в нефтяной отрасли, либо в инженерно-строительных компаниях, тесно связанных с ней. Более того, нефтяная отрасль и строительство не являлись прерогативой исключительно республиканской партии, многие демократы тоже наживались на этих отраслях и зависели от них.
IPS неуклонно следовала своему видению экологически чистой энергии. Мы соблюдали изначальные цели Закона о политике регулирования коммунальных предприятий, и судьба, казалось, благоволила нам. Мы оказались в числе немногих независимых компаний, которые не только выжили, но и процветали. Не сомневаюсь, что причиной этого были мои прошлые заслуги перед корпоратократией.
События в энергетической отрасли отражали общие тенденции, повлиявшие на мир в целом. Девиз максимизации прибыли Милтона Фридмана продвигался лидерами правительства и бизнеса на всех континентах. Забота о социальном обеспечении, экологии и других проблемах, касающихся качества жизни, отошла на второй план. При этом колоссальное значение придавалось продвижению частных предприятий. Сначала это обосновывалось теоретической базой, в частности, идеей о том, что капитализм во всех отношениях превосходит коммунизм и в конце концов положит ему конец. Однако со временем необходимость в подобном обосновании отпала. Было принято априори, что предприятия, принадлежащие состоятельным инвесторам, по определению лучше, чем предприятия, принадлежащие правительству. Международные организации, такие как Всемирный банк, ухватились за эту концепцию, призывая к дерегулированию и приватизации водопроводно-канализационной системы, коммуникационных сетей, энергосистемы и других объектов, которые до сих пор управлялись государством.
В итоге удалось заразить концепцией экономических убийц большое число людей, отправлять управленцев из самых разных сфер бизнеса выполнять миссии, ранее предназначавшиеся лишь для нас, избранных членов эксклюзивного клуба. Эти управленцы заполонили всю планету. Они искали самую дешевую рабочую силу, самые доступные ресурсы и самые большие рынки. Они были циничны и бесчеловечны. Как и экономические убийцы, бывшие до них, – как я в Индонезии, Панаме и Колумбии, – они придумали вполне логическое объяснение своим злодеяниям. И, как мы, они заманивали в ловушку целые народы и страны. Обещали изобилие и достаток, помогали странам использовать частный сектор, чтобы выбраться из долгов. Строили школы и автомагистрали, бесплатно предоставляли телефоны, телевизоры и медицинское обслуживание. Но в конечном итоге, если они находили более дешевых работников и более доступные ресурсы в другом месте, они уходили. И покинув район или страну, которая возлагала на них столько надежд, они обрекали людей на чудовищные последствия и, судя по всему, делали это без малейших колебаний и угрызений совести – нарастала
