уровне и платить государству налоги». Подумав, китайский бизнесмен добавил: «Мы знаем, что политика Коммунистической партии будет всегда одинаковой. Я не знаю, чтобы было, если бы курс государства постоянно менялся».
То, что в течение шести лет делал Горбачёв, совсем не совпадало с тем, что он декларировал. После 1991 года вышли десятки книг с воспоминаниями людей из команды Горбачёва, специалистов в сфере экономики и политологов. Многие авторы так и не пришли к окончательным выводам: всё, что делал Горбачёв, это были шатания неуравновешенного и неграмотного человека, или он всё делал вопреки интересам государства и людей, исходя из неизвестного нам плана и в интересах США.
Частично на этот вопрос недавно ответил сам Горбачёв из Лондона. Он заявил, что всё что делал, делал правильно, если бы пришлось начинать снова, всё бы повторил.
А теперь давайте обратимся к конкретным фактам и документам.
Один из наиболее информированных руководителей советского государства, бывший премьер-министр СССР, член ГКЧП Валентин Павлов в 1994 году на вопрос журналистов, совершил ли Горбачев ошибку, не использовав проект Явлинского «Согласие на шанс» ответил так:
«В тот период Явлинский понятия не имел о том, какие события негласно разворачивались между СССР и США на самом высоком уровне. Его проект „Согласие на шанс“ был лишь малой частицей в общей мозаичной картине того времени. Явлинский не знал о моих американских встречах с президентом фонда „Призыв совести“ раввином Шнайером и госсекретарем Бэйкером, когда и родилась знаменитая цифра „24 миллиарда долларов“. О существе этих встреч, помимо меня, в СССР легально были осведомлены двое: Горбачев и Яковлев. К тем встречам, кстати, никакого отношения не имел МИД. Между тем именно тогда были расставлены все точки над „и“ в американо-советских экономических отношениях этого периода. Явлинский не знал и о моих конфиденциальных переговорах с Делором о подключении нашей экономики к „плану Люберса“ и плану „зеленой Европы“. Не знал он и о моем секретном докладе на Совете безопасности по вопросам международной экономической интеграции, когда речь пошла о переориентации нашей экономической стратегии с США на Западную Европу. Явлинский в то время вообще не соприкасался с той частью государственной политики, а потому считал себя чуть ли не центральной фигурой событий, происходивших в политико-экономической сфере».
Далее В. Павлов говорит:
«Хочу вновь повторить: отход от рыночных реформ начался после июньского пленума ЦК КПСС 1987 года, когда Горбачев вопреки его решениям дал резкий крен в сторону политического реформирования, приведшего к развалу державы. Назойливые пропагандистские ссылки на консервативность тогдашнего состава ЦК КПСС тут не причем. Я тогда не был членом ЦК КПСС, но могу сказать следующее: как ни парадоксально, как ни удивительно, старые партийные кадры осознали необходимость перемен и проголосовали за Постановление о комплексной ценовой реформе, открывавшей путь к рынку. Но именно Горбачев, несмотря на решение Пленума, всеми силами эту реформу тормозил и в итоге сорвал. Были тайно отозваны уже разосланные на места новые оптовые прейскуранты — вот до чего дело дошло! И никто, никакая пресса — ни гу-гу! Это был чисто антирыночный произвол, который проводили, прикрываясь громогласными призывами к рынку. Полистайте документы того пленума, и вы убедитесь, что я прав. Вот тогда-то и „пошел процесс“»[136].
По истечении 19 лет после целенаправленного и насильственного развала Советского Союза, второй по величине и важности в мире страны, после признательных заявлений многих из тех людей, которые постоянно соприкасались с Горбачевым, можно дать более-менее объективную оценку деятельности этого человека.
Давайте вспомним хронологию решений Горбачева и их последовательность в течение шести лет нахождения на вершине власти. Секретарем ЦК КПСС Горбачев стал при прежних партийных руководителях. И он не мог не видеть всех проблем экономики.
Провозгласив курс на внедрение в СССР рыночных отношений, Горбачев должен был начать свою деятельность по преобразованию экономики Советского Союза. По созданию условий, которые бы способствовали радикальным изменениям, направленным на стимулирование роста производительности труда, на модернизацию оборудования предприятий, на внедрение новейших технологий. С чего и начал Китай.
Следуя принципу надо как можно больше товаров и изделий продавать, продавать все то, что купят, китайское руководство стала скупать новейшие технологии. Внедрение новых технологий позволило руководству Китая быстро и эффективно модернизировать производства, и завалить все рынки мира своими товарами. В 1941 году после начала Великой Отечественной войны ставка Верховного главнокомандующего сумела за 1 месяц демонтировать заводы в европейской части союза и смонтировать их на Урале.
Горбачев же, истратив все валютные запасы, закупив во многих странах без разбору новое оборудование, не озаботился его внедрением. Годами стояли не смонтированные производственные линии. Очень часто оказывалось, что это оборудование давно устарело, что оно не комплектно, и что никто не умеет его запустить в производство.
Казалось бы, модернизировать надо те отрасли экономики, которые поставляют продукцию на экспорт. Ведь Советский Союз довольно успешно продавал на мировом рынке станки и многие виды другого оборудования. Но именно экспортные отрасли не подверглись необходимой модернизации. Как следствие — обязательства Советского Союза по внешним экономическим контрактам стали срываться. Многие страны отказывались от поставленной продукции ввиду его низкого качества. Резко стала сокращаться валютная выручка.
Давайте на минуту представим себе, что Горбачев оказался плохо подготовленным специалистом и, сам того не желая, допустил серьезные просчеты в экономической сфере. Но ведь у него в окружении были неплохо знающие экономику люди. Хотя бы те же Абалкин, Ясин, Явлинский и многие другие, довольно неплохие экономисты. Судя по их более поздним высказываниям, их рекомендации Горбачевым не воспринимались.
Ответ на этот вопрос дают многочисленные исследования курса Горбачева и его деятельности, проведенные после уничтожения СССР. Эти исследования, основанные на конкретных фактах и документах, нас убеждают, что у Горбачева всегда были две политики. Одна публичная, вторая скрытая.
Публично провозгласив курс на экономические реформы, которые должны были улучшить жизнь народа, Горбачев де-факто стал ломать политическую систему государства, что экономические проблемы естественно только обостряло. Сначала он создает абсолютно нелегитимный орган власти съезд народных депутатов, который позволил всем теневикам и противникам социалистического советского государства совершенно легко проникнуть во власть. Тут же меняется Конституция.
Вот что пишет по этому поводу доктор политических наук В. Воротников, который в силу занимаемого в ту пору положения, знал достаточно много, что позволило впоследствии объективно оценить происшедшее.
В. П. Воротников в своей книге
