В дальнем конце комнаты, в дверном проеме, он увидел чью-то тень, глаза незнакомца сверкнули в темноте. Мгновение казалось, что человек собирается напасть, но, увидев направленное на него дуло каливера, он исчез.
Посреди комнаты, прямо на столе, где женщина ощипывала птицу, лежало тело. Ноги и руки жертвы еще дергались в предсмертных судорогах.
Болтфут быстро осмотрелся. У вошедшей следом за ним женщины подкосились ноги, она едва дышала.
Кровь была повсюду. Поскальзываясь, Болтфут бросился к двери, через которую сбежал убийца. За дверью оказалась большая кладовая, где хранились зерно, бобы и прочие продукты. На крюке висела туша индюка. Неподалеку от птицы, покачиваясь на сквозняке из открытой задней двери, со стропила свешивалась крепкая пеньковая веревка с петлей-удавкой на конце.
Болтфут распахнул заднюю дверь, правой рукой крепко сжимая свой каливер. Он оглядел узкий переулок, но никого не увидел. Человек убежал.
Он вернулся к месту кровавой бойни. Женщина сжалась в углу, стараясь не смотреть на лежащее на столе тело Дейви Керка. Конвульсии прекратились. Раны, приведшие к смерти, были очевидны. Его голова была наполовину отделена от туловища, шея с левой стороны рассечена сверху вниз лезвием сабли; кроме того, жертва получила удар клинком в живот.
Болтфут положил каливер и поднял со стола тело. Голова Керка запрокинулась и жалко повисла. Собрав силы, он переложил тело на пол подальше от женщины, затем принес покрывало из кладовой и укрыл труп. Болтфут поднял оружие.
Неожиданно женщина вскочила и бросилась к двери. Болтфут быстро схватил ее. Несмотря на слабость, Болтфут держал ее крепко.
Он развернул ее лицом к себе.
– Мне нужно кое-что знать. Кто вы?
– У нас нет времени. Он убьет меня и вас тоже.
– Кто вы?
– Вы знаете, кто я.
– Элеонора Дэйр?
Она быстро закивала.
– Пожалуйста, я больше не могу оставаться здесь. Видите, что он сделал с Дейви. С вами он сделает то же самое, а меня повесит.
Петля в кладовой. Она ее не видела и все же знала, что ее должны повесить.
Она снова попыталась вырваться. Ужас сменился гневом.
– Это вы привели его сюда! Вы привели его к нам.
Болтфут не стал отвечать ей, забросил каливер за спину, обвязал вокруг талии женщины толстую узловатую веревку и поволок ее в кладовую. Она посмотрела на него со смесью покорности и презрения.
– Думаете, что сможете одолеть его, да, господин Купер? Этого никому не удастся. Только время зря потратите.
Другим концом веревки он обмотал запястье своей левой руки и затянул морским узлом. Между ними было не больше восемнадцати дюймов веревки. Она не сбежит.
Он выволок женщину через входную дверь на пыльную улицу. Она спотыкалась и почти падала, но он крепко держал ее под локоть, затем прошел с ней так четверть мили на восток, мимо тюрьмы Клинк. Увидев подмастерье, она позвала на помощь, но он только рассмеялся.
– Смотрю, у вас хлопот невпроворот, – обратился он к Болтфуту. – На вашем месте я бы сбыл ее с рук. Здесь столько готовых услужить шлюх.
Две женщины, сидящие на ступеньках публичного дома и почесывающие свои язвы, расхохотались, увидев, как он тащит Элеонору. Они подошли к ступенькам причала у Сент-Мэри-Овери. Единственными, кто ожидал лодку, были две строгого вида домохозяйки, которые с неодобрением посмотрели на вооруженного до зубов Болтфута и женщину, всю в пыли и саже, чьи светлые волосы теперь напоминали воронье гнездо.
Болтфут взял лодку и ткнул свою пленницу в спину. Лодку сильно раскачивало, и женщина отказалась ступать на борт. Один из лодочников посмотрел на них с подозрением.
– Он удерживает меня против моей воли.
– Я везу эту грязную шлюху домой, чтобы она накормила детей и перестала шляться, – объяснил Болтфут.
– На вашем месте я бы отправил ее в публичный дом. Такая красотка может заработать пару гроутов, а у тебя на столе всегда будет добрая английская говядина.
Лодочники усмехнулись и принялись грести в сторону Даугейта. Болтфут сел на корме под навесом. У него почти не осталось сил. Женщина рядом с ним молчала, она потерпела поражение и теперь сидела, глядя на восток, словно ждала оттуда подмогу или возможность сбежать.
Болтфут думал только об одном: побыстрей оказаться рядом со своей супругой Джейн, чтобы она была в безопасности, пока не родится их малыш, здоровый и крепкий. Но сначала он должен доставить Элеонору Дэйр – эту так называемую пропавшую колонистку – в Эссекс-Хаус, что на Стрэнде, и передать в руки тем, кто поручил ее разыскать, графу Эссексу или его агенту Чарли Макганну.
Но как быть с телом Дейви Керка в доме на Бэнк-Энд? Об этом позаботится господин Шекспир.
Глава 34
Окутанный утренней дымкой замок Сьюдли походил на сказочный дворец. Джон Шекспир остановил свою усталую кобылу и залюбовался открывшимся перед его взором волшебным видом Глостершира.
На зубчатых стенах и башнях этого величественного строения развевалось огромное множество флагов. Этот замок был связан с королевской семьей еще с тех дней, когда в 1535 году Генрих Великий приезжал сюда с матерью Елизаветы, Анной Болейн, за год до того, как обезглавил ее.
Воздух наполнял веселый колокольный перезвон с близлежащих церквей. Но действительно волнительным зрелищем была длинная вереница повозок и лошадей, которую невозможно было окинуть взглядом. Во главе ехали слуги Елизаветы, блистая великолепием королевских ливрей, за ними – отряд охраны с гордо реющими знаменами. Затем – тридцать ее конюших и камергеров в сопровождении полудюжины членов Тайного совета, среди которых был и сэр Роберт Сесил, не теряющий бдительности, несмотря на изнурительный дневной переход; великий сэр Томас Хинедж, лорд-канцлер герцогства Ланкастер и ближайший друг королевы; седовласый Говард Эффингемский, лорд-адмирал флота и человек, который четырьмя годами ранее вместе с Дрейком уничтожил армаду.
Вместе с ними в сопровождении пятидесяти всадников личной охраны ехал и архиепископ Кентерберийский, Джон Уайтгифт – злейший враг как пуритан, так и католиков. И наконец, непосредственно перед самой королевской каретой ехал лорд-казначей, старина Бёрли, страдающий от подагры и жары.
Елизавета во всем своем блеске и великолепии восседала одна, приветственно махая преклоняющимся толпам селян и городских жителей, что выстроились вдоль дороги, выкрикивая приветствия и размахивая маленькими флажками. Они оставили свои ткацкие станки, мельницы и стада, и пришли сюда, где впервые в жизни их глазам предстало подобное великолепие. Об этом зрелище они будут вспоминать еще многие годы, развлекая своих детей и внуков рассказами о том дне, когда они увидели Елизавету, Глориану, которая вместе со всем своим двором приехала в их маленький городок Уинчкомб и остановилась в замке Сьюдли, чтобы отпраздновать победу над армадой. Проживавшее в замке семейство – Джайлзы, третий лорд Чандос и его супруга Френсис Клинтон, – шесть изнурительных месяцев готовились к этому визиту, чтобы королева провела у них три не имеющих себе равных дня празднеств и увеселений.
Следом за королевой ехал Эссекс, старший королевский конюший. Даже сидя в седле, он был выше любого из всадников процессии. За ним следовали еще члены Тайного совета, две дюжины фрейлин в изысканных нарядах на белых верховых лошадях с дамскими седлами и сотня гвардейцев королевской охраны. Но на этом вереница гостей не заканчивалась, ее продолжало множество представителей знати и рыцарей, придворных и их слуг, сотни мужчин и женщин верхом на лошадях. Среди тех, кто ехал ближе всего к роскошной королевской карете, Шекспир заметил мрачную приземистую фигуру Ричарда Топклиффа. Даже с расстояния двух сотен ярдов, а то и больше, можно было ощутить исходящую от него злобу. Шекспир смертельно устал. Он пересек Англию с востока на запад и с юга на север. Он скакал всю ночь, пока не начал засыпать прямо в седле. Даже теперь, несмотря на открывшееся перед ним восхитительное зрелище, Шекспир был готов упасть с лошади и заснуть прямо посреди поля.
Хотя проделать такой путь его вынудило отчаянное желание догнать королевскую процессию, Джон не мог не заметить местности, по которой он проезжал. Англия, которую он увидел, сильно отличалась от того блистательного зрелища, которое являли собой королева и ее процессия, въезжающие теперь в Сьюдли. Его путь лежал через земли, пребывавшие в отчаянной нищете: высохшие поля, жалкие попрошайки с протянутыми руками, виселицы на каждом перепутье, даже непогребенные тела умерших от голода и болезней, лежащие на обочинах, словно падаль, на радость сорокам и воронам. Увиденное удручало.
Ему нужно подыскать себе жилье. Все сдававшиеся внаем углы в городе были заняты. Он дернул поводья и слегка пришпорил свою усталую кобылу, направляя ее вперед. Сначала он попытается найти Эссекса. Совершенно ясно, что Макганн раскрыл его связь с Сесилом, но сообщил ли он об этом Эссексу?
