ума сошел! Она ведьма! Запутала тебя, а ты и рад плясать под ее дудку.
— Что ты ей дал?
— Новое изобретение против Дара. Теперь ты свободен сын, тебя не держат никакие узы.
— Она умрет? — было едва узнаваемым голосом. Так говорят, наверное, мертвецы и призраки.
— К сожалению нет, — похвастался слишком довольный тан. — Ей плохо, потому что обрывается эта чертова связь.
— Пошел вон, — прорычал сквозь зубы Итан.
— Ты мне спасибо скажешь. Дар навсегда, он связывает танов на всю жизнь. Ты не будешь счастлив рядом с ней. Это болезнь, Итан. Ты просто болен, сын, я принес лекарство. Уже через пару часов, ты будешь абсолютно свободен от этой мерзкой ноши…
— Пошел из моего дома вон, иначе я не ручаюсь за себя.
Тишина снова наступила мне на уши или просто все замолкли, я не знала. Свет пробивался сквозь веки, до боли резал глаза, до слез, до мольбы, чтобы все прекратилось. Воздух поступал едва, невыносимо медленно, а тот, который доходил до легких, корежил все горло. Будто проводился вслед за наждачкой.
— Оставь ее… Итан! Прячь силу… Ты знаешь, я сильнее и сейчас не время меряться силой.
— Итан, хватит я сказал…
— Довольно…
Жалко, я не видела, что происходит. Жалко, я сразу не умерла.
По венам бурлила смесь чего-то опасного. Кажется, вся злость, несправедливость, вся обида и горечь. Болезнь? Я человек! Ведьма? Меня просто полюбили. Избавиться от меня соразмерно вынуть сердце Итана. Спасти его могу только я, как и погубить его могу только я. Потому что он мой. Итан Ласкис, самый молодой командор, лучший боец, просто обаятельный красавчик мой.
Не умру, а просто изменюсь? Вряд ли. Я чувствовала пепел во рту. Я сгорала изнутри вполне натурально и никакая связь не рушилась.
Я слышала мысли Итана. И как бы мне не было тяжело, я не жалела ни одной минуты, проведенной рядом с ним.
Я была всегда одинока, наглухо закрыта к любым эмоциям. Считала, что поддавшись один раз, будешь хотеть защиты и крепкого плеча рядом всегда. Поэтому все проблемы я решала сама. Огрызалась и получала, билась и слизывала раны, кричала до потери голоса.
Родители учили быть сильной. Я и была. Пока не поняла, что влюбилась. Влюбилась в самого невероятного, наглого, самовлюбленного эгоиста. Влюбилась сама не знаю как. Просто потеряла голову. Просто доверилась.
И не зря.
Потому что я счастлива.
Лежа на холодном полу в одной пижаме в собственном доме и в своей кухне, закрытыми глазами в белый потолок, сгорая изнутри я была абсолютно счастлива.
Более того, счастлива больше остальных вместе взятых.
Я готова повторять и повторяться бесконечно.
Жаль, что бесконечно для меня настанет совсем скоро. Я уже не дышала.
— Вэй, нет, прошу…
Итан, мой муж, не надо. Все шло к этому. Я не жалею.
— Вэй, ты не умрешь. Не дам. Ни за что.
Все пять лет ты ни разу меня не обидел, даже повода не дал усомниться в твоей честности, в твоей любви. Я чувствовала ее каждым сантиметром души и тела.
— Вэй, моя рыжая бестия, я люблю тебя.
Я тоже тебя люблю. Сильно. И потому не жалею, что лежу сейчас и не чувствую твоих, уверена, горячих рук. Люблю, потому и пошла за тобой. Осталась вопреки всем силам мира, которые смеялись угрожающим оскалом. У которых в глазах блестела скорая расправа.
Я ведь просто влюбилась. Ты этого хотел услышать?
— Да, это, — прозвучало в унисон моим мыслям.
“Я говорила сотню раз”.
— Нет, ты ни разу не признавалась в этом.
“Я умереть готова за тебя.”
— Не надо умирать, надо жить со мной. Это в сто крат сложнее.
“Гад!”
— Рыжая…
“Я люблю тебя!”
— Вэй, открой глаза. Прошу…
— Я не могу..
Было странным слышать свой голос. Причем так чисто.
— Можешь, — голос Итана изменился до неузнаваемости. В нем сквозило и радость и боль, неверие и уверенность, нежность и тихая угроза. — Это на самом деле лечение. Только наши врачи ни хрена не умные…
— Что произошло? Что вообще происходит?
Я попробовала раскрыть веки, до этого так сильно причиняющие боль. И получилось. И чуть не отшатнулась.
— Итан? Что произошло?
— Вспылил немного, все брехня, не обращай внимание. Ты должна встать. Так, аккуратненько.
— Итан, мало того, что у тебя короткий ежик вместо сильно отросших, да к тому же они белые. Ты седой! Как? Твой огонь не может причинить тебе же вред.
— Вэй, малышка, рыжая, все не важно. Я так испугался, так боялся тебя потерять… — он терялся, путался в словах. — Абсолютно все неважно. Главное, ты жива.
— А почему?
Я уже сидела на низком диване, боковины которых были немного опалены. В сердце екнуло. Если был бой, должен быть победитель и проигравший.
— Он ушел и теперь не скоро вернется. К нам даже не посмеет подойти, не посмотрит в нашу сторону.
Не знаю почему, но от сердца отлегло. Не желала я отцу мужа смерти, даже если это желание действовало наоборот. Да и не знал он, чем обернется тот напиток.
Наверное именно с этого момента я могу считать, что жизнь моя изменилась.
— Итан, — позвала я тихо. — Что случилось? Я ведь слышала тебя, а что еще удивительнее, ты меня слышал.
— В мире появился еще один танос.
— Я стала таносом? Теперь что, мои глаза такие же желтые как у тебя?
Я чуть было поднялась и не побежала за зеркалом. Захотелось срочно выявить изменения.
— Это невозможно, — улыбнулся Итан.
И мое сердце вновь екнуло. С этого момента, можно сказать, что изменилась не только я. Провела по небритой щеке ладонью, посмотрела на белые волосы и захотелось тут же попробовать их на ощупь. Такие же… мягкие, только седые.
“Мне так жаль!”
“Привыкну!”
— Почему невозможно?
— Таносом надо родиться, — ответил все такой же улыбчивый и счастливый танос.
— Но ты сказал, что появился новый тан, — непонимающе протянула я.
— Скоро будет, — Итан положил ладонь на мой живот. Моя челюсть так и отпала. Это невозможно, просто невозможно!
— Почему невозможно? Не ты ли утром хвасталась, что спать не даю и ночами бужу? Между прочим, между ножками у тебя очень даже горячо. Я проверял и не раз. Да и к тому же, только ребенок мог спасти твое тело от того яда, который ты выпила. Ребенок еще маленький, но сильный, это видно сразу. Это он сжег распространившийся по твоим венам яд.
— Итан, я боюсь… — взмолилась я. — Ведь…
Меня обняли. Сильно.
— Все будет хорошо.
“Я в этом уверен. У нас все будет хорошо.”
Больше
