Суббота, 24 августа 1940 года <…> Мне предложено на выбор: 1. В Скапа, нашем первом пункте назначения, сойти с парохода и вернуться в расположение дивизии для перевода в диверсионно-десантные войска; 2. Стать офицером разведки бригады; 3. Стать офицером батальонной разведки; 4. Стать зам. командира четвертой роты. Остановился, хоть и не сразу, на варианте номер три: во-первых, не хочу покидать батальон перед боевыми действиями, а во-вторых, вариант номер четыре означал бы, что Фаррер вновь становится младшим офицером, что заслуженно, но малоприятно. Возникают некоторые сложности с моим чином, но решили, что, ввиду предстоящих потерь, смогу оставаться капитаном «без места». Похоже, задачи, которые теперь перед нами ставятся, будут более скромными и потребуют меньше времени. Что-то сомневаюсь, чтобы мы пошли в тропики. Отплыли в десять. Вышли в море и двинулись в конвое. Пять миноносцев. В шесть сбросили глубинные бомбы – без видимого результата. Холодно, серо, безветренно.
Скапа-Флоу – Фритаун,
суббота, 31 августа 1940 года
Отплыли около одиннадцати; дождь, туман, сильный встречный ветер, на море волнение. В письмах солдат женам и подругам только одно слово: «ЦЕЛЮ» («Целую, люблю»). Или: «ЦЕННО» («Целую нежно»).
Понедельник, 2 сентября 1940 года Ветер немного стих. Идут разговоры, что вокруг шныряют подводные лодки. Работаю над батальонным «Военным дневником». Сочли, что мой развед. отчет не вписывается в отчет дивизии. Впал в немилость: не прочитал приказы о бригадных учениях.
Суббота, 7 сентября 1940 года
До вчерашнего дня волнение и туман. Сегодня тихо, тепло. К нам благополучно присоединился ливерпульский конвой. Не торопясь, наношу в музыкальной комнате наш маршрут на карту. Вчера пришло сообщение: у противника батальоны, а у нас только роты. Соответственно меняются планы. Командиры рот озадачены, ведь в случае успешного исхода операции «Угроза» мы примем участие в тропической кампании против противника, прошедшего акклиматизацию и значительно более многочисленного. Запланированы всевозможные развлечения для солдат. Прочел им лекцию об Абиссинии. Состоялись дебаты на тему: «Тот, кто женится до тридцати, поступает глупо». Абсолютное большинство с этим не согласно. Дискуссия вылилась в истории из личной жизни с ссылками на жен и матерей. Офицеры сдают экзамен по французскому языку. Покер и повальное пьянство. Побывал у главного инженера, читаю детектив. Разрешение отращивать бороды отменено. Азорские острова миновали 6 сентября. Учения: командиры рот выходят из себя. Дигби-Белл отпилил ствол у винтовки. Послеобеденный концерт на палубе. Пение в микрофон, чечетка, похабные анекдоты сержанта, потасовка, сентиментальные песни. Капеллан пытается утихомирить свою паству: «Сделайте одолжение, садитесь, а то ведь сидящим сзади ничего не видно. Пока не сядете – не начнем». Сержанты разыграли забавную сценку светского приема, где все подчиненные – бобы: Глупый боб, Черный боб, Чертов боб и т.д. В центре – Главный боб, все остальные бобы оказывают ему знаки внимания. Глупый боб спел две довольно старые и непристойные песенки. «Когда я ходил в школу, у нас это так называлось». Чертов боб расплачивался фантами. Если верить Хедли, в этой игре есть что-то общее с игрой «Где поп, а где приход».
Субботний вечер: все пьют до потери пульса и играют в лотерею.
Воскресенье, 8 сентября 1940 года Совершенно безмятежный день. Я предложил, чтобы Ламонд прочел офицерам лекцию о французской политике; идея повергла всех в ужас. Утренняя молитва для католиков и англикан: молятся порознь, но никакой разницы. Пьян до обеда. Сон. Физическая подготовка – проводит Тилинг. Адъютант ругает младших офицеров за развязный тон.
Фритаун,
вторник, 17 сентября 1940 года
Прибыли во Фритаун 14-го; прохладнее, чем ожидалось. Увольнительных не дают, но вчера всем батальоном прошли семь миль до пляжа, выкупались и вернулись той же дорогой. Рад, что опять в Африке, среди черномазых. На обратном пути жара дала себя знать: несколько человек вырубилось. Сильно потеем, но следуем рекомендациям доктора Уотсона и налегаем на спиртное.
Врачи запугали нас желтой лихорадкой и «в поте лица» трудятся над москитными масками. В пятницу пришло сообщение, что шесть французских кораблей вышли из Средиземного моря. Наш конвой с генералом (Де Голлем. –
А. Л. ) на борту вышел им навстречу, однако вчера вечером вернулся – безрезультатно. Продолжаем разрабатывать операции «Завоеватель» и «Уильям и Руфь», а тем временем прошел слух, что кампания отменяется. <…> В воскресенье обедал с двумя французскими офицерами; цитировали Паскаля.
Фритаун,
пятница, 27 сентября 1940 года
Сегодня утром на рассвете вернулись во Фритаун. Вот как проходил бой за Дакар. Нашим вооруженным силам была поставлена задача водворить в Дакар генерала де Голля и «Свободную Францию» [326] . Наши силы состояли из бригады Королевской морской пехоты, отдельной роты, а также радиолокационного взвода, моряков и т.д. В мощный военно-морской десант входили «Барэм», «Решительный», «Королевский ковчег», «Девоншир», «Камберленд», кроме того, миноносцы и французские военные шлюпы. Силы «Свободной Франции» разместились на двух транспортах, на «Уэстморленде» вместе со штабом и на «Пентланде»; мы – на четырех: на «Кении», «Собески», «Эттрике» и «Каранье». Имелась также юркая отважная «Белгравия» с деликатесами от английского народа французскому.
На рассвете 23-го мы подошли к входу в залив Мадлен. Утро тихое, туманное. Туман, вопреки прогнозам разведки, не рассеялся. Очень жарко и влажно. Установлено табло для сигнализации, моя рота отвечала за ведение вахтенного журнала. Около 10.30, судя по обмену сигналами между адмиралом – командующим гарнизоном, и генералом де Голлем, стало понятно, что прием де Голлю был оказан не самый радушный. Мы дали команду французским кораблям и подводным лодкам не выходить из порта. де Голль призвал французов в него не стрелять. Ответ: «Отойдите на двадцать миль». В одиннадцать до нас донеслась мощная канонада. Кто-то из прислуги утверждал, что слышал залпы еще на рассвете. Как впоследствии выяснилось, так оно и было, но никто этому не поверил.
Наш план разрабатывался с учетом трех ситуаций. «Благоприятная» – если де Голля встретят мирно; «неблагоприятная» – если «Ришелье» или береговая артиллерия откроет огонь; «плохая» – если на переговоры не пойдут и будет оказано решительное сопротивление. В случае «неблагоприятной» ситуации предполагалось обстрелять с наших кораблей заранее намеченные цели, после чего последовала бы высадка французов. В случае «плохой» ситуации французы отходят, мы же обстреливаем город, после чего берем его штурмом. В середине дня была объявлена ситуация «неблагоприятная», и нам было предложено реализовать план «Чарльз»: высадка «Свободной Франции» в Рюфиске, где солдаты противника будут, скорее всего, настроены сочувственно. Де Голль был убежден, что против него выступит только флот. В тот же вечер нас предупредили, что план «Завоеватель» – высадка в Рюфиске и Хамме, может быть реализован на следующий же день. Однако к ужину стало ясно, что высадка Свободной Франции в Рюфиске успеха не имела, кроме того, появился сигнал, что береговые батареи остановили «Уэстморленд» в двух милях от берега. Мы отошли подальше от порта в надежде высадиться на следующий день где придется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
