навредить Эроану? Что такое страшное может произойти, если я еще немного задержусь рядом, как ты сам говоришь?
— Ничего. Ты ничего ему не сделаешь. Только зря потратишь его и свое время.
— Я так понимаю, Эроан не ищет для себя императрицу.
— Если бы даже искал, это была бы не ты.
— Конечно, не спорю. Но судя по всему, Эроан ищет развлечений. Раз уж женщины ни на что больше не годны. Тогда что он теряет, ухаживая за мной? Не думаю, что есть какие-то сроки: «Переспать с двести девятой девушкой до конца месяца».
Даррэн фыркнул. Я продолжила:
— Тогда какая разница, как быстро Эроан ко мне охладеет? Прямо сейчас или через пару недель. Чем рискует Эроан и чем рискуешь ты?
— Мы не рискуем. С тобой — нет.
— Тогда в чем причина для такой ненависти? Я не смогу навредить Эроану. Не смогу отнять его драгоценное время. Если бы он искал достойную императрицу — тогда, понятное дело, зачем отвлекаться от поиска на меня. А так… получается, что вы оба ничем не рискуете. Хочет Эроан за мной ухаживать — пусть ухаживает. Я не понимаю, почему это так задевает тебя.
— Ты рассуждаешь здраво. Мне удивительно, что ты не хочешь попытать удачу в надежде занять место императрицы. Может быть, ты врешь, а может, на самом деле понимаешь, насколько ты далека от статуса императрицы.
— Даррэн, но ведь ты — глава службы безопасности. Уверена… нет, не просто уверена — вижу, что ты не просто так получил эту должность. Не сомневаюсь, ты можешь определить: вру я или нет, когда говорю, что не надеюсь на трон императрицы.
Темный маг с подозрением всмотрелся в мое лицо. Какое-то странное упрямство боролось в нем с профессиональным чутьем.
— Хорошо, я тебе верю. На трон императрицы ты не метишь. Тогда что тебе нужно?
— Мне нравится Эроан, — я улыбнулась. — Нравится проводить с ним время. Только и всего. Но я понимаю, что задевает именно тебя. Только дело не во мне. Дело в раахе. Ты же сам прекрасно это понимаешь: если бы не яйцо рааха, тебе бы не пришлось целыми днями сидеть в моем доме. Но ты сторожишь не меня, а рааха.
— Конечно. Ты не так важна, чтобы сторожить именно тебя.
Наконец-то!
— Тогда предлагаю немного потерпеть. Зачем нам враждовать? Я ни на что не претендую. А если начну выпрашивать что-нибудь этакое… драгоценности или оплату аренды жилья, так даже лучше. Эроан быстрее разочаруется и найдет себе новое увлечение. Поэтому… я предлагаю прекратить вражду и смириться с тем, что какое-то время нам с тобой придется находиться в одном помещении. Ради рааха.
Даррэн молчал. Секунду, две. Три…
— Хорошо, Вивьена. Признаю, ты меня раздражаешь одним своим видом. Но, как ты верно заметила, я не просто так занимаю должность главы службы безопасности. Я смогу контролировать себя и не выказывать свою раздражительность столь явно. И раз уж мы заговорили о раахе… для него будет лучше, если ты привыкнешь к темной магии как можно скорее. Или все же тянешь специально?
А вот это уже не очень хорошо! Не успела возрадоваться победе, как угодила в ловушку. Но Даррэн — тот, кто он есть. Конечно, он не может упустить такую возможность и не загнать меня в угол. Или… только попытаться.
— Ты видел мою реакцию на тьму, — заметила я.
— Видел.
— Мне холодно, страшно и просто плохо. Трясет с кошмарной силой! Хотя я стараюсь терпеть. Конечно, я могу быть коварной обольстительницей, которая специально тянет время за счет рааха. Но неужели ты не допускаешь и мысли, что мне может быть банально страшно?
— Я не стану тебе вредить. С тобой ничего не случится.
— Но ты сам говорил, что твоя цель — заставить меня поверить, будто я могу умереть. Там, в моменте, мне будет так страшно и плохо, что я буду с жизнью прощаться.
— А ты не прощайся с жизнью. Ты к магии обращайся и защищайся наконец.
— Никто никогда не знает, как поведет себя в стрессовой, опасной для жизни ситуации.
— Это так. Но с магией все более предсказуемо. Нам нужно пробудить твои инстинкты. Твой свет пробудится, если погрузить тебя во тьму.
— Хорошо. Я согласна обсудить этот метод с тобой и Эроаном, когда он придет.
— Предлагала мир, а теперь не доверяешь мне?
— Доверие из воздуха не берется. Тебе ли этого не знать?
— А к Эроану доверие откуда взялось? Я не понимаю тебя, Вивьена. А может быть, как раз понимаю. Ты умная, сообразительная, хитрая. Но ты — всего лишь юная девушка. Тебе хочется романтики. Ты хочешь верить, будто Эроан защитит тебя, не даст в обиду злому темному магу. Эроан на самом деле тебя бережет, но лишь до поры до времени. Если встанет вопрос: ты или раах, он выберет рааха. Если нужно будет действовать быстро — он сам попросит меня погрузить тебя во тьму. И спокойно будет наблюдать, как ты кричишь и корчишься от ужаса. Если нужно будет забрать рааха силой — он сделает это. Даже если разрыв связи с раахом приведет к твоей смерти. Эроан — император. И этим все сказано.
Они еще удивляются, почему это женщины не видят в Эроане мужчину — только императора.
Конечно, озвучивать свои мысли не стала. У меня иная цель.
— Я прекрасно осознаю, что благополучие империи важнее, чем жизнь какой-то девчонки, — спокойно заметила. — Мы с тобой договорились потерпеть друг друга и не враждовать. Я верю, что ты не собираешься мне вредить. Не из отношения ко мне, а из верности своему императору и его приказам. Но гораздо лучше будет, если во время эксперимента рядом окажется сторонний наблюдатель. Он сможет подкорректировать происходящее и в крайнем случае прекратить. Я за то, чтобы у меня была страховка. Хотя бы даже в виде императора, который, в первую очередь, думает об империи.
В задумчивом молчании я зажевала еще одну печеньку. И пододвинула к Даррэну блюдо:
— Попробуй. Жанна печет прекрасное печенье.
— В свете последних договоренностей, надо полагать, что оно не отравлено? — Даррэн кривовато усмехнулся. Шутит — прогресс!
— Договоренностей мы достигли только сейчас, а печенье я принесла с кухни несколько раньше, — улыбнулась хитро. — Так что рекомендую просканировать магией.
А он взял и просканировал! Я с интересом наблюдала, как Даррэн направляет щуп тьмы к печенью и погружает в него. Содрогнулась, представив, что тьма может точно так же погрузиться в меня.
— Не отравлено, — констатировал маг.
— Но есть его после таких издевательств будешь сам, — сказала
