Воронин.
Эл уставилась на него с таким ошеломленным видом, как будто Артем обвинил во всем ее любимую бабушку, а не какого-то малознакомого Полукрылого.
– Глеб Александрович? – воскликнула она. – Да с чего ты это взял? Не может быть…
– Мне тоже не хотелось бы, чтобы это оказалось правдой. Он показался мне приятным человеком. Но преступник не обязан выглядеть, как злодей. Во всяком случае, в фильмах так и бывает, – добавил Титов, смутившись.
– Понятно, в детектива, значит, решил поиграть. Ну и чем тебе не угодил Воронин?
– В той аудиозаписи, которую похититель нам включал, были слышны странные щелчки на заднем фоне. Очень похожие на звук, который издает маятник Ньютона.
– И?
– И в кабинете Глеба Александровича я как раз видел такой маятник. Прямо на столе у него стоит. Он мог по привычке запустить маятник, когда записывал сообщения. А потом так и переслал своему ее Крылатому помощнику, со щелчками на заднем фоне.
Вихрева закатила глаза.
– О да! Больше ни у кого таких маятников нет! Этот единственный в своем роде. Слушай… – она оживилась. – А может, это Антон Сергеевич? Он тоже тогда на физику притаскивал маятник. Наверняка, он и есть тот самый таинственный предатель-Полукрылый!
Артем поморщился.
– Ну перестань, я же серьезно. Да, я понимаю, что это может быть просто совпадение. Но что-то уж слишком много этих совпадений… Он и работает в Елизаветинке, так что мог все легко организовать. Маятник опять же. И потом, я вот сейчас вспомнил, что Глеб Александрович на открытии олимпиады как раз слышал, что мама – каладрий.
Эл с сомнением покачала головой.
– Не хочу тебя расстраивать, Тем, но это все чушь. Мне кажется, что кидаться такими серьезными обвинениями, основываясь лишь на звуке, который ты принял за маятник, довольно глупо.
– А я и не кидаюсь! Пока. Я понимаю, что это очень слабое доказательство…
– Да это вообще не доказательство! – воскликнула Вихрева.
– Знаешь, что… Не веришь и не надо, – разозлился Артем. – Я сам со всем разберусь.
Эл вздохнула.
– Ладно, не обижайся. Я не имела в виду, что… в общем, неважно. Так какой у тебя план?
Но Титов демонстративно отвернулся и с недовольным видом уставился в окно.
– Те-е-ем… – протянула Вихрева и подергала его за рукав. – Ну не дуйся. Что ты как маленький. Я не утверждаю, что ты не прав. Просто неожиданно это как-то. Расскажи лучше, что ты собираешься дальше делать.
Артем искоса взглянул на девушку. Она смотрела на него с виноватой полуулыбкой и всем своим видом выражала раскаяние.
– Ну-у-у… если я прав, и это действительно Воронин организовал, – начал Титов, решив сменить гнев на милость, – то было бы неплохо заставить его признаться. Потому что доказательств у меня нет. Но как это сделать…
Он замолчал, собираясь с мыслями.
– Короче, плана у меня никакого не было. Но теперь, после того как ты рассказала мне про Песнь правды… и про завтрашний слет… Кое-что стало вырисовываться.
– А если это не он? Ты осознаешь, что за применение Выпевания, да еще и на взрослом Полукрылом, тебя по головке не погладят? Вдруг тебе способности заблокируют! Споют запрет или что-то в этом роде… Я слышала, что такое бывает!
– Осознаю. Но я готов рискнуть! Речь о моей маме, Эл. Ты же видела, что они с ней сделали! – Артем сжал кулаки. – После такого я просто не могу сидеть сложа руки… Если придется пожертвовать птицей, чтобы вывести похитителя на чистую воду, значит, так тому и быть.
– Да, это… – Элла запнулась и отвела глаза. А когда продолжила, голос ее звучал сдавленно. – Я понимаю тебя, я бы поступила так же.
В палате на несколько минут воцарилось молчание. Каждый думал о чем-то своем. Наконец Вихрева поднялась и подобрала с пола рюкзак:
– Так, вроде теперь все обсудили… Ну я пойду тогда, чтобы медсестру не нервировать.
– Нет, не все еще… – Артем замялся. Он специально отложил кое-что напоследок. Сам не понимал, почему. – У меня еще есть вопрос…
Эл усмехнулась, села обратно и скинула с плеча рюкзак.
– Ну давай, жги!
– Так… э-э-э… Что у меня за птица? – выпалил он наконец, и его глаза загорелись в предвкушении.
Он даже приподнялся с подушки в ожидании ответа, а вот Эл неожиданно смутилась.
– Я боялась, что ты спросишь, – пробормотала она. – Если честно… я не знаю.
– Как это не знаешь? – разочарованно протянул парень. – Ты же сказала, что видела трансформацию.
– Да, видела, но что за птица, не поняла.
– Ну, а перья-то хоть какого цвета были?
– О-о-о… перья… ну-у-у… на руках они были алые, словно языки пламени, и как будто даже иногда с золотисто-оранжевым отливом. А на лице вроде бы другого цвета, то ли зеленого, то синего… И они еще переливались. Но может, мне показалось. Некогда было, знаешь ли, перышки твои рассматривать. А потом ты – бах! – и засветился!
Артем фыркнул и откинулся на подушку.
– Красно-зеленые? Попугай какой-то… – он задумался. – Я знаю несколько птиц с красным оперением. Это и греческие Фениксы, и египетские Бенну, и шумерские Арабу. Еще у Семаргла, кажется, есть красный цвет в перьях, но я не уверен. Но чтобы еще и зеленый…
Артем в который раз пожалел, что не существует какой-то Крылопедии, где можно запросто найти информацию по всем ветвям Полукрылых.
– Но я не знаю, у кого какие способности, да и про Песнь правды впервые слышу, – с досадой добавил он.
– Вот и я тоже не знаю. Может, у мамы спросишь? – Эл снова поднялась и выжидающе уставилась на Артема. – Ну что, если вопросов больше нет, то я пошла, да?
– Да, давай. И спасибо, что зашла проведать.
– Я и завтра приду, – ухмыльнулась Вихрева, – ты же мой парень.
Внезапно Элла шагнула к нему и, наклонившись, поцеловала в щеку. А затем быстро отстранилась и, больше не глядя в его сторону, выскочила из палаты, словно Артем мог ее догнать и укусить. Он уставился ей вслед, ошарашенно дотрагиваясь кончиками пальцев до скулы.
Глава, в которой слишком много совпадений
Когда одноклассница ушла, Артем попробовал позвонить маме, но ее телефон по-прежнему не отвечал. В этом не было ничего удивительного, учитывая обстоятельства, так что в этот раз он не стал паниковать. Остаток дня пролетел быстро и по большей части в кровати. Титов часто проваливался в сон без сновидений, пару раз прогулялся по отделению, чтобы размяться, а ужин ему неожиданно привезли прямо в палату.
– Это мне? – удивился он, когда дверь раскрылась, и в проеме показалась тележка с установленными на ней
