еще одна, как невозможная молния, высоко в космосе.
— Что она имеет ввиду? — прошипел Люго Гаунту, дрожа в неотапливаемом воздухе высокого сада.
— Межкорабельный огонь. Флот атаковали. Атака на планету началась.
— Уверен, что нет,— сказал Калденбах. — Нам бы сказали...
— Она только что началась,— сказал Гаунт. — Распространите приказы, сэр. Приготовьтесь к наземной атаке.
— Ох, преждевременно! — усмехнулся Калденбах. — Командующий Флотом Эсквин защищает наши интересы. Четыре корабля в обороне... Омниа Винцит в одиночку может...
Гаунт проигнорировал его. — Леди?
— Они здесь, Ибрам. Сейчас ты мне нужен. Ты защитишь меня, не так ли? Ты и твои Призраки? Ты будешь меня защищать, пока дело не будет сделано здесь?
— Даю вам слово, леди.
Младший офицер в форме личных сил Люго поспешно зашел на террасу позади них, зажав планшет.
— Лорд Генерал! Сообщение от командующего флотом, сэр. Его атаковала боевая вражеская группа, сэр, и...
Люго неожиданно взял у него планшет. — Я уже знаю. Свободен.
Когда младший офицер отступил, смущенный, Люго прочитал планшет и передал его Калденбаху.
— Четыре корабля архиврага. Сильные, но Эсквин сможет остановить их.
— Не сможет. Ее голос был мягким, почти шепот.
Гаунт посмотрел прямо на Люго. — Приготовьтесь к наземной атаке,— твердо повторил он.
Люго пристально смотрел несколько секунд. Гаунт почти мог видеть, как его мысли мечутся между вероятностями, необходимостями и возможностями. Люго закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Делай, как он говорит,— сказал он полковнику своих личных войск.
— Лорд Генерал, я...
— Сейчас же! — рявкнул Люго, и Калденбах повернулся и побежал.
Теперь это все становилось интересным.
Считыватель жизненных показаний Шумлена показывал, что его пульс находится на самом высоком уровне за семнадцать лет. Уникальная запись в бортовой журнал, подумал он.
Он только что совершил такой резкий поворот, что сила гравитации сокрушила и ослепила его на пятнадцать секунд. Он сильно моргал, чтобы сфокусироваться.
Где, черт возьми, была эта летучая мышь?
Он ударил по двигателям и завертел свою птицу для уклонения. Стремительный огонь и вражеская канонада ярко вибрировали в темноте, снаружи его кабины. Он видел Молнию далеко слева от него с двумя летучими мышами на хвосте. Двадцать седьмой? Это был Либхолтц?
Лазерный огонь, розовый и вибрирующий, усеивал темноту и пропадал. Молния упрямо уворачивалась, но летучие мыши были все еще позади нее.
— Двадцать седьмой, двадцать седьмой, захожу слева,— сказал Шумлен по воксу, пока летел под противовоздушным огнем. Летучая мышь, которую он даже не видел, с крючковатыми крыльями и сверкающими подфюзеляжными орудиями, пролетела над ним. Запищали предупреждения о повреждениях на приборах, и он выключил их.
На дисплее, у него на голове, перекрестие прицела плавало и перемещалось, когда он поворачивался.
— Они повсюду! Повсюду! — орал по связи Либхолтц.
— Поворот один-девять-один и резкое уклонение,— сказал Шумлен.
Его большой палец дрожал на кнопке открытия огня на рычаге управления.
Он летел прямо к ним. Он разогнал двигатели на полную, пересекая путь Молнии, летящей с другой стороны. Ближайшая летучая мышь, прямо у нее на хвосте, попала ему на дисплей, и целеискатель зафиксировал ее. Перекрестие прицела стало ярким и начало моргать. Зазвучал пронзительный нарастающий звук захвата цели.
Он нажал на кнопку, и грохот стал отзываться эхом в кабине. Он чувствовал толчки своей пушки, ритмичный скрип заряжателей.
Летучая мышь превратилась в яркий огненный шар. Осколки застучали по его корпусу и кабине.
Либхолтцу все еще угрожала опасность. Он пытался уйти с горизонтального вектора.
Типичный воздушный мальчик, думал Шумлен. Либхолтц был великолепным пилотом, по-настоящему одаренным, но он пришел из планетарных воздушных сил, как и большое число пилотов. Он все еще думал в терминах верха и низа, права и лева.
Здесь нет всего этого. Любой настоящий пустотный боец знал это. И Шумлен был настоящим пустотным бойцом. Ну да, можно было сослаться на близость к планете или сверхтяжелым кораблям, как на гравитационный элемент, но это была всего лишь часть игры. Для пустотной схватки, нужно было думать сразу в трех измерениях.
Шумлен бросал свою птицу вверх и вниз. Либхолтц пытался оторваться, но летучая мышь следовала за ним.
Целеискатель Шумлена рыскал влево и вправо.
Он увидел мышь. Истребитель-перехватчик типа Цикада с тигровой окраской. С длинным носом, раздвоенным хвостом, усаженный шипами. Подфюзеляжные орудия уже подписали Либхолтцу смертный приговор.
Нечленораздельные последние слова Либхолтца разнеслись по воксу. Его птица разлетелась в яркой желтой вспышке.
Шумлен был на хвосте у летучей мыши. Убийце. Она виляла туда-сюда, но он держал ее в видимости. Боже-Император, но ее пилот был хорош.
Шумлен попытался выстрелить, но промазал.
Он убрал большой палец, чтобы поберечь оставшиеся боеприпасы. Их оставалось тридцать семь процентов. И одна ракета.
Оставалось двадцать два процента топлива.
Цикада сделала петлю, уходя по спирали в другую сторону.
Умно... но не достаточно. Шумлен пролетел мимо нее, и начал следовать прямо к широкой поверхности боевого корабля архиврага, дразня орудийные батареи, когда Цикада заскользила за ним.
И они не подвели его. Как и летучая мышь.
Батареи начали стрелять сразу же, когда он пролетал перед ними, но он был слишком быстр, чтобы они попали.
Они все еще стреляли, когда летучая мышь погналась за ним, голодная до птицы Шумлена.
Летучая мышь превратилась в горящие газы и обломки корпуса.
Шумлен опять отлетел от корпуса, почти мгновенно взял на прицел и уничтожил на развороте еще одну летучую мышь барабанной дробью из своих пушек.
Непонятно откуда прилетевшие снаряды пробили его левое крыло и резко развернули прямо к противоистребительному огню.
Шумлен кинулся в сторону, уходя в глубокий, открытый разворот. Мышь пронеслась мимо него, и он взял ее на прицел. Его пушки содрогнулись.
Мышь взорвалась, как цветок, фюзеляж превратился в серебряные куски. Он видел,
