— Так с чего нам начать? — выпалил Бонин. Толпа снова зашлась хохотом.
— А меня она вылечит? — тихо спросила Чирия.
Колеа посмотрел на ее лицо со шрамами. Она никогда не была красоткой, но он знал, что шрамы на ее лице были самым худшим, что с ней когда-либо происходило. Он вздохнул.
— Кто знает? Я спрошу ее.
Чирия улыбнулась. Нэсса обвила свои руки вокруг нее.
— Я думаю, что ты захочешь свой взвод назад, Гол,— сказала Крийд.
Колеа помотал головой. — Я вижу, что ты делаешь отличную работу, сержант. Для меня будет честью служить. Последовали возгласы одобрения. Крийд покрылась румянцем, и Каффран смотрел на нее с улыбкой гордости.
— Хотя, я обязан тебя поблагодарить,— сказал Колеа, и шум затих.
— Меня? — спросила Крийд. — Должно быть все наоборот. Ты меня спас, дважды, и первый раз тебя... ранили.
— Может быть. Но второй раз вылечил меня.
— Что?
— Я не много помню об этом, как ты, без сомнения, понимаешь, но когда я подобрал тебя на той улице, у тебя была та... та фигурка в кармане. Глиняный бюст. Фесово страшная штука.
Крийд кивнула. — Старик дал мне ее. Пилигрим. Это было в Стекольном Заводе. Он пытался поблагодарить меня за то, что я присматривала за ним.
— Я нашел ее. Она напомнила мне... напомнила моей тупой башке, как все было. Заставила меня подумать о Святой и о том, как она лечила людей. Я думаю, что она заставила меня забрать Вена в купальню.
— И ты продолжал говорить об этой фесовой штуке,— подтвердил Маквеннер.
— В любом случае, она твоя,— сказал Колеа, смотря на Крийд. — Я просто присматривал за ней. Она пожала плечами. — Мне она не нужна. Гаково бельмо на глазу. Просто рада, что ей нашлось применение.
— Я бы хотел посмотреть на это, если можно,— неотчетливо сказал Цвейл. Толпа вежливо расступилась, чтобы пропустить доктора, и старика, которого он вез на каталке. Цвейл сидел под странным углом, половина его лица была необычно слабой.
— Конечно, отец,— сказал Колеа.
— Обычно, я бы не беспокоился о таких безделушках,— сказал Цвейл, осторожно проговаривая каждое слово, — но мои братья настаиваются, чтобы каждая деталь, окружающая явное чудо была исследована. Это священный порядок вещей.
— Фигурка в моем ранце,— сказал Колеа. Он оглядел солдат.
— Я принесу ее, сарж,— сказала Крийд. Она вырвалась из объятий Каффрана и пошла сквозь толпу.
— Ну и, как это ощущалось? — произнес Фейгор своей горловой воксовой коробкой. — Было больно?
— Что?
— Чудо, фес тебя.
— Да,— сказал Цвейл, кивая. — На что это было похоже, Гол?
— Я и сам размышлял над этим,— добавил Дорден.
— Ну... — начал Колеа.
Позади нее, они смеялись и выкрикивали. Крийд шла между рядами пустых коек. Он могла чувствовать улыбку на своем лице. И она не пропадала. Колеа вернулся. Колеа вернулся! Это должен был быть почти самый лучший день в ее жизни. Наравне с днем, когда ее произвели в сержанты, и днем, когда Кафф сказал, что любит ее.
Она даже не представляла, как скучает по Колеа, и она отлично знала, что всем обязана ему. Если бы не он, она бы умерла на улицах Уранберга.
Она нашла койку Колеа, и копалась в его ранце. Все было так четко и точно, все сложено и упаковано. Колеа бы ее гаково возненавидел за тот беспорядок, который она делает.
Признаков фигурки не было. Она перевернула ранец и вытряхнула содержимое на матрас. Одежда, боеприпасы, набор для бритья, вакса для сапог, игральные карты, пачка гололитических принтов в пожелтевшем конверте.
И фигурка. Уродливая гакова вещь. Пестрая раскраска была еще хуже, чем она помнила.
Она отложила ее, и начала складывать вещи обратно в ранец. Принты выпали из старого конверта, когда она взяла его.
Она посмотрела на них.
Мужчина. Женщина. Маленький мальчик. Ребенок. Групповые фото, индивидуальные. Отец держит новорожденного. Мать и ее дети.
Мужчиной был Гол Колеа. Моложе, ясное дело. Опрятный. На одной он был одет, как шахтер.
Она замерла.
Хотя они были и на годы моложе, он узнала лица детей. Далин и Йонси.
И мать. Она видела мать всего лишь несколько минут. На железнодорожной станции С4/а, улей Вервун. Крийд пыталась помочь ей с ребенком и коляской. А потом начали падать снаряды.
Гак! Она видела, как умерла эта женщина, эта женщина на фотографиях. Мать детей, которых Крийд сейчас считала своими.
Так какого черта эти фотографии делают в ранце Гола Колеа –
— Нет,— сказала она. — Святой Император, нет!
Она поднялась и упала, опрокинув открытый ранец с койки. Вещи Колеа упали на пол. Она начала собирать их и заталкивать в сумку.
Тревога начала выть, так громко, что она подпрыгнула.
— Извините, что прерываю вас, леди,— кричал Роун, звуча как угодно, но только не с извинениями. Он проталкивался сквозь толпу Призраков вокруг Колеа. Сирены выли.
— За работу. Архивраг на орбите и высаживается, и мы ожидаем массированную наземную атаку в течение часа. Оденьтесь, снарядитесь, приготовьтесь и выдвигайтесь. Если вы верующие, просите Императора о благословении. Если вы миряне, то зажмите голову между ног и поцелуйте себя в задницу. Вот так. Именно так. Толпа Призраков немедленно рассыпалась, солдаты побежали к своим койкам, натягивая одежду, приготовляя оружие.
— Так плохо? — спросил Корбек, вставая рядом с Роуном.
— Хуже, чем ты даже можешь представить,— ответил майор.
Они подошли. Инкарнадин, Шрам, Путь Зла. Двигаясь рядом, друг с другом, как охотничьи собаки, под углом в двадцать градусов к плоскости эклиптики. И Ревенант? Где же он был?
Заходя сбоку, по направлению к солнцу, они уничтожали корабли пилигримов. Все транспортники конвоя уже были испепелены.
Эсквин
