знаешь, кто я?
— Нет.
Щуплый на мгновение повернулся от окна, словно ослышавшись. Под мужчиной в клетчатом пиджаке скрипнули стулья.
— В определенных кругах я очень известен, — сказал он.
— Я же не из этих кругов.
— Неуважительно, — качнул головой мужчина. — Меня все знают как Марика, я держу половину города в его, скажем так, неофициальной части. Здесь все так или иначе подо мной, вплоть до ментов. Ты можешь звать меня Константином Ивановичем, поскольку Костя я только для близких друзей.
— Хорошо, — сказал Лаголев.
— Ну, вот, уже лучше. Теперь представься ты.
— Александр Степанович.
— Замечательно! — Марик поерзал на стульях. — Дошли до меня слухи, Александр Степанович, что вы здесь… — он замялся. — Как бы сказать? В общем, что вы тут обладаете семейным чудом. Ты же не будешь этого отрицать?
Лаголев пожал плечами.
— Угу, — Марик наклонился вперед. — Ты не мог бы мне его продемонстрировать? Я хотел бы оценить, насколько твое чудо — чудо. А то на словах — это одно, а в действительности оказывается все совсем другое. Не люблю, знаешь ли, Александр, покупать кота в мешке. Говорят, для этого ты должен держать человека за руку. Что ж, я не против.
Он протянул розовую, пухлую ладонь.
— Пап, — произнес Игорь.
Лаголев улыбнулся.
— Все в порядке, сын.
— Я о нем слышал, — сказал Игорь. — Он — бандит.
— Это не важно.
Марик растянул рот в улыбке.
— Слушай, что отец говорит, — погрозил он пальцем Игорю, — а то так и до беды недалеко. Мать твоя грамотная, молчит. О чем это говорит? О том, что она жизнью научена, когда можно рот раскрывать, а когда нельзя. Краси-ивая.
Лаголев шагнул к бандиту.
— Обойдемся без угроз.
— Хорошо, — Марик запахнул полы пиджака, — а то я смотрю, что ты топчешься. Дай, думаю, заставлю пошевелиться. Вставать надо?
— Нет.
— О, вообще замечательно. Витя, ты на контроле.
Мужчина в водолазке кивнул.
— Как мы договаривались, — добавил Марик.
Охранник кивнул еще раз. В руке его появился пистолет.
— Это зачем? — спросил Лаголев.
— Предосторожность, — улыбнулся авторитет. — Если что-то нехорошее со мной случится, Витя тебя убьет.
— Не случится.
— Ну-ну.
Лаголев сцепил пальцы на ладони Марика. Тепло лизнуло пятки, золотистой волной поднялось выше. Закружило, вымывая из головы тревогу, вызванную непрошеными гостями.
— Стоп!
Марик дернулся, высвобождая руку. Свечение, будто краска, сползло с его лица, но оскал остался.
— Действительно, — сказал он, отпихнув Лаголева к семье, — эффект наблюдается. Интересный эффект.
Он повертел шеей, пошевелил плечами.
— Получается, никакого вранья? — Марик с минуту сидел неподвижно, видимо, оценивая идущие в организме процессы. — Сука, так и хватку потеряешь… И на всех действует?
— Да, — сказал Лаголев.
Марик задумчиво потрогал подбородок.
— То есть, допустим, если я приглашу сюда на пару рюмок коньяка человечка, а ты его обработаешь, он станет… ну, как бы… уже другим человеком, так? Без жесткости? Добреньким, да, прямо скажем?
— Да.
Марик нашел взглядом охранника.
— Хочешь попробовать, Витя? — спросил он, выдирая из внутреннего кармана плоскую фляжку.
Мужчина в водолазке выразил равнодушие в изломе правой брови.
— Могу, Константин Иванович.
Его хозяин рассмеялся и, свинтив крышку, глотнул из фляжки.
— Нет, Витя, ты так квалификацию свою похеришь. Был спец, а станешь… не знаю, кто. А ты мне еще нужен.
— Все? — спросил Лаголев.
— Почему — все? — выпятил губы Марик. — Еще мне сказали, что ты, Александр, и раны вроде как заживляешь.
— Не я, место, — сказал Лаголев.
— Это место? — указал на пол и стулья бандит.
— Да.
— Но посредством тебя?
— Посредством меня.
— Угум, — Марик уставил на Лаголева глаза-пуговицы. — Знаешь, интересно было бы посмотреть. Витя.
Охранник шагнул в сторону Натки и Игоря. Казалось, мигнул свет. Мгновение — и раздался хруст, а сын вскрикнул.
— Сделано, — сказал Витя, отступив обратно к подоконнику.
— Уроды! — крикнула Натка, обнимая Игоря.
Сын, бледный, с искаженным лицом, одной рукой поддерживал другую, на которой неестественно, в стороны, кривились пальцы. Игорю было больно, и он, морщась, с присвистом дышал.
— Зачем? — спросил Лаголев, скрипнув зубами.
— Ну надо же мне было выбрать кого-то для опыта, — сказал Марик, удивляясь глупости вопроса. — Не из своих же. Вот тебе сын, лечи.
Лаголев посмотрел на гостя, но ничего не сказал.
— Игорюшка, — позвал он сына.
Игорь встал.
— Вы за это заплатите, — прошипел он.
Марик фыркнул.
— Какая киношная фраза! Хочешь, Витя проломит тебе череп? Боюсь, после этого никакое лечение не поможет. Мне подвинуться?
— Да, — сказал Лаголев.
Он подтянул сына ближе к холодильнику. Авторитет, глотнув из фляжки еще раз, перебрался на стул правее.
— Ну, я готов. Вы это, повернитесь, чтоб я видел.
— Пожалуйста, — сказал Лаголев.
Он поставил Игоря боком к Марику.
— Смотри на меня, — сказал он ему. — Просто смотри на меня.
Сын мотнул головой, но потом коротко кивнул. Боль и злость мешались в его глазах. Лаголев молча, одним взглядом передал: не надо. Он взял Игоря за руку чуть повыше запястья, решив и дальше показывать бандиту, что только он один и умеет обращаться с островом. Так было безопаснее и для сына, и для Натки. Так создавалось пространство для маневра, если вдруг кому-то из них повезет незаметно завлечь на остров одного из подручных авторитета. Лаголев потихоньку думал об этом.
— Вить, ты тоже смотри, — сказал Марик, — пригодится.
— Зачем? — спросил Витя.
— А вот если какой Колтырь тебя вновь подстрелит, чтобы знал, к кому обратиться. Через меня, конечно.
— Учту, Константин Иванович.
Лаголев смотрел на Игоря. Тепло облекло его с ног до головы, густое, как мед. Злость из глаз ушла почти сразу, но боль несколько задержалась. Он услышал, как потрескивают, срастаясь, пальцы, как сын дрожит, как в груди у него звенит обида. Лаголев зачерпнул от острова ясного спокойствия и послал сыну.
Обида улеглась.
— Ты смотри, смотри, Витя, — будто из другого пространства вещал Марик, — на пальцы смотри. Видишь?
— Вижу, Константин Иванович.
— Бывают же в жизни чудеса.
Лаголев отнял руку.
— Так, малой, — сразу распорядился Марик, — брысь на место. И не отсвечивай. Да, пошевели пальчиками.
Игорь, повернувшись, сжал руку в кулак. Разжал. Сжал снова. Лаголев чувствовал, как ему хочется превратить простое движение в неприличный жест. Молодец, удержался. Сел.
— Хорошо, — кивнул бандит. — Александр, ты тоже… Можешь воссоединиться с семьей. Постой в уголке.
— Что дальше? — спросил Лаголев.
Он встал сбоку от Натки, мельком тронув ее плечо: держись, родная.
— Дальше мы ломаем пальцы твоей жене, — заулыбался Марик. — Надо же закрепить чудо экспериментальным образом. Вдруг у тебя сын просто уникальный, все на нем, как на собаке…
Лаголев, шагнув вперед, закрыл Натку собой.
— Только попробуйте.
Витя со скучным лицом выдвинулся ему навстречу.
— Ну-ну! Тише! — крикнул Марик, предупреждая драку. — Шутка
