— А ты сам?
Кирт виновато потупился:
— Простите, господин, но сам я ещё не успел воспользоваться зельем.
Я лишь улыбнулся. А я сам, можно так сказать, выпил лишь половину фиала. Если уж Точтал и остальные старшие вынуждают меня двигаться выше, то глупо использовать Единение Воды здесь. Ведь наверху есть отличное место, где можно сделать это с большей пользой. И глупо делать возможные испытания для себя лишь сильней. Я так думаю. Хотя и обхожу в мыслях своих стражников.
А вот Кирт забыть мне о них не давал:
— И, господин, вы до сих пор не сказали, как поступить с деньгами мёртвых.
Улыбку стёрло с моего лица в один миг. Но размышлял я недолго.
— Воспользуйся ими сам. И сам реши, кому из своих людей добавить зелья.
— Вы думаете, так можно?
— Ты и Гавал старшие отряда. Погибли ваши люди. Это их наследие. Только вам и решать, как распорядиться этими деньгами. Для надежности можно отложить их до выхода из города, как это сделала Ория.
— А вы, господин?
Я припечатал:
— Только вам.
Кирт на этот раз молча коснулся кулаком ладони.
Следующей, к кому я подошёл, стала Виликор.
Она поняла меня без слов и кивнула:
— Всё получилось. Спасибо. За мной долг.
И снова я лишь улыбнулся и покачал головой:
— Так мы долго будем передавать этот долг друг другу.
Виликор ответила мне улыбкой:
— Не самая плохая традиция.
Мне оставалось лишь кивнуть:
— Согласен.
Про её успехи я спрашивать не стал. И так отлично видел, как изменилась её глубина силы. Она прибавила две звезды, не меньше. Теперь, после принятого Стихиального зелья своей стихии... Помедлив, я всё же закончил свою мысль. Теперь она едва ли не самый сильный идущий нашего отряда. Она и до этого, благодаря таланту, в сражении с големами была лишь немногим слабей меня. Теперь же, когда к талантам сражений и меча она добавит новые техники...
Будет интересно сойтись с ней в схватке. Не всё же Точталу и Ирае оттачивать свои навыки? Еще бы добавить в схватке техники...
Теперь у нас стало больше шансов дойти до этажа с Павильоном Здоровья. Или их осталось столько же? Ведь города Древних каждому дают испытание по плечу. И уж от Духа города невозможно утаить, насколько каждый из нас стал сильней. И он настолько же сильней сделает наших противников.
На миг я ощутил вспышку недовольства. Глупая забава, глупое испытание, у которого я не вижу смысла.
Но затем осадил себя. Много ли смысла видели мои подопечные на Поле Битвы? Когда я заставлял Озия, едва стоящего на ногах после ловушки, глотать зелье, делавшее боль от ран непереносимой?
Это Зора, на клинке Богомола потерявшая разум от боли и не сумевшая продолжить бой, могла бы понять, для чего нужны такие испытания и тренировки. И то... Я невольно глянул в её сторону. Не уверен, что она хоть что-то поняла.
Так что не мне сетовать на бессмысленность сражений в городе Древних. Если так подумать, то испытания в Миражном были даже более жестокими. Умереть от жажды и голода? Это гораздо хуже, чем погибнуть в сражении. Особенно если ты даже не знаешь, будут ли вообще эти сражения? Что изменил дух в городе?
Напоследок, собираясь уходить, скользнул взглядом по спящему Эрасту. А так и не скажешь...
И снова мысль оборвалась, даже не завершившись. Скажешь и ещё как. Я отчётливо ощущал, что передо мной не Закалка, а Воин. Я... Буквально ощущал, что теперь в нём появилось средоточие. Не знаю как, но я мог сказать это уверенно, хотя раньше определял это только по опасности для себя. Очень интересно. И этому может быть только одно объяснение. Сброшенные с плеч года.
Очень хотелось развернуться и вернуться в свой угол, проглотить второй фиал. Но я был не один здесь и не мог позволить себе этого. На моих плечах не только годы сожжённой жизни, но и жизни других в моём отряде. А я ещё даже не проверил старших учеников и своих соучеников.
— Римило?
Я повёл рукой, успокаивая Виликор. Мол — ничего, так, задумался.
Справа, от моих соучеников грянуло смехом. Ну, глупо было бы думать, что зелья Древних могут не пойти впрок. И всё же.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Двинул к ним. Подсел рядом, подражая Ирае, сунул в рот травинку. Только не такую дебелую, которую и угрызть-то невозможно, как её Ржевица, а Серебряный Мирт. Он вполне безопасный, его можно даже сжевать без особых последствий. И, кстати, он, оказывается, приятно кислит.
![]()
Улыбнувшись вздёрнувшей бровь Ирае, я спросил:
— Ну, как у вас дела?
Кария наклонилась ближе, всмотрелась в меня:
— Ты как-то изменился. Странно изменился. Что за зелье ты вытащил из этого света? Одно, это Стихиальное, а два других, тех, что одинаковые? Я не помню таких в трактатах.
Зора прищурилась, вглядываясь в меня. Я же откусил кусочек стебля, наслаждаясь кислинкой, и кивнул:
— Ага. Два. А каких — не скажу. Тебе тоже захочется. А тебе нельзя.
Риола тут же поддакнула, потянулась ко мне:
— Конечно, захочется! У тебя такая кожа стала, что просто завидки берут...
Я отбил её руку, погрозил пальцем:
— Но-но!
Хахпет, который сидел напротив и кривил губы, глядя на нас, процедил:
— Ещё полугода не прошло, как Берека убили, а она уже лезет к другому...
— Ах ты, тварь!
Риола диким Зверем метнулась к Хахпету. Сверкнула сталь, хлопнуло.
Хахпет одним движением отшвырнул от себя Риолу, она даже не успела применить Опору. Не Павильону Котла сходиться кулак к кулаку с Павильоном Меча.
— Ты!..
Что хотел сказать Хахпет так и осталось неясным. На ноги вскочила Ирая. Уже с обнажённым мечом. На этот раз засияла техника и в Хахпета ринулись десятки призрачных мечей.
Он закрылся защитной техникой.
А через мгновение между ними уже стоял я.
— Довольно!
Выплеснутая сила хлынула из меня во все стороны, накрывая и Хахпета, и Ираю, и сумевшую встать Риолу, и вообще всех моих соучеников, вскочивших на ноги.
— Вы в своём уме? Хотите, чтобы пара тысяч големов Древних стёрла с лица земли нарушителей спокойствия Павильона? Хотите убить нас всех?
Ирая дёрнула губами, словно пытаясь что-то сказать, но лишь молча опустила меч и погасила технику. Риола же несколько мгновений лишь повторяла:
— Да он, да он, да он же...
А затем швырнула меч себе под ноги.
Я кивнул и потянул в себя духовную силу. Риола выпрямила спину и бросилась прочь.
Ирая проследила за ней взглядом и наконец разжала губы:
— Хахпет, ты недостоин называться моим соучеником. Едва мы выйдем из Павильона, я отрублю тебе руку. А пока, пошёл прочь и не смей даже приближаться к нам.
Кария тут же добавила:
— И забудь, что рядом есть лекарь. Все твои раны отныне лишь твоя забота.
Сказав это, шагнула прочь, явно собираясь догнать убежавшую Риолу.
Хахпет криво ухмыльнулся, развернулся и молча двинулся в противоположную сторону, к старшим ученикам.
Я потёр лицо. Вот так сходил навестить соучеников. Спросить, как поживают.
Ирая, негромко процедила вслед Хахпету:
— Подожди-подожди. Дай нам только отсюда выйти.
Виомат покачал головой:
— Не стоит его убивать. Он всё же...
Ирая отмахнулась:
— Я лишь обещала отрубить ему руку. Не меньше, но и не больше. Даже его язык оставлю на месте. Тот самый, с которого буквально капает желчь. Когда-нибудь он либо захлебнётся ей, либо отравится. Насмерть. И я не буду к этому иметь никакого отношения.
Мне оставалось лишь вздохнуть.
Виомат неожиданно возмутился:
— И, Римило, в следующий раз соизмеряй силу. Или свой гнев. Я уже было думал, что придётся просить Карию выводить из меня стихию. Мы всё же не из Павильона Меча, я даже не успел защититься.
Я нахмурился. Чего?
Ирая хмыкнула:
— Ты за это путешествие уже должен был бы забыть, что кузнец.
— Ну прости, что не оправдал твоих надежд. Мне до твоего Г... — Виомат замолк не договорив. Вскинул руки. — Прости. Что-то я заговорился. Пойду, займусь медитацией.
