лицо его осталось привычно бесстрастным, Эйдер расплылся в радостной улыбке от этого знака внимания. А я перехватила короткий взгляд Брандерона на брата – сколько же в нём было тоски и зависти. Миг – и он снова смотрит себе под ноги.
Пользуясь тем, что дракон стоит совсем близко ко мне и чуть впереди, я незаметно подёргала его за рукав и, когда он на меня оглянулся, глазами указала на Брандерона. Встретила непонимающий взгляд, постаралась скорчить более выразительную гримасу, снова указав на малыша.
Меня всё равно не понимали, тогда я, одними губами, беззвучно велела: «Похвалите». Наконец до него дошло. Дракон сверкнул на меня недовольным взглядом, а потом спросил:
– А как твои успехи, Брандерон?
Тот вскинул голову, недоверчиво посмотрел на отца – такое чувство, что тот едва ли не впервые напрямую к нему обратился, – а потом робко ответил:
– Тренер сказал, что у меня стало лучше получаться.
– Я рад этому, – кивнул дракон. Я, не удержавшись, ущипнула его за спину и, получив ошеломлённый взгляд, намекающе погладила Силли по головке.
Взгляд дракона сулил мне страшные кары, но меня это почему-то совершенно не пугало. В конце концов, я его успокоительное, и обижать меня – не в его интересах. Не получалось у меня его бояться, может, потому, что я точно знала, какой он под этой ледяной маской и сверкающими глазами. Настоящий.
Лорд Корбед сделал шаг к младшему сыну и неловко погладил его по макушке.
– Я горжусь тобой, сын, – эти слова дались ему явно нелегко, но он их всё же сказал. И был вознаграждён широкой сияющей улыбкой и обожающим взглядом мальчика.
У меня аж слёзы на глазах выступили – как же мало нужно было заброшенному малышу для счастья. И я тут же дала себе слово, что постараюсь наладить отношения между отцом и сыном. Потому что, ну, нельзя же так! Да, дракон когда-то пережил страшную трагедию, но малыш Брандерон не заслуживает такого отношения от единственного оставшегося у него родителя. Особенно когда перед глазами будет Эйдер, проявлять привязанность к которому лорд Корбед не боится.
– Кстати, – дракон огляделся, увидел стоящую в сторонке няню, – миссис Эмул, а Брандерону ещё не пора спать?
– У него есть ещё семнадцать минут до вечерних процедур, ваша светлость, – сделав книксен, ответила женщина.
– Тогда, думаю, вы можете ещё поиграть, – лорд Корбед обратился к детям. – Мисс Лиор, за мной.
И, раздав указания, дракон снова широко зашагал к двери. А я, извиняюще улыбнувшись детям и шепнув Луки, что встретимся в нашей комнате, потрусила следом за хозяином, чувствуя себя дрессированной собачкой, которой дали команду. Но почему-то меня это совсем не обидело, даже странно.
Ну и, в любом случае, поговорить с драконом мне нужно, поэтому я послушно следовала за ним до малой столовой, где, по его распоряжению, лакеи моментально добавили для меня посуду и, опять же, по короткому приказу герцога, оставили нас наедине с накрытым столом и сервировочным столиком, полным разных блюд. А учитывая, что ужинала я с драконом не в первый раз, особого удивления в глазах лакеев я не заметила – или же они очень тщательно его скрывали.
Поначалу ели мы молча. Дракон поглощал поданные блюда в огромных количествах – большой, здоровый и откровенно голодный мужчина и должен столько есть. Потому что, если меня хотя бы чаем с печеньем напоили, то в кабинет императора ничего подобного не проносили, а если там и были какие-то запасы на перекус, то вряд ли особо сытные.
Дракон магией подогревал блюда, которые, так же магией переносил на обеденный стол с сервировочного, ему и правда лакеи были без надобности, и то, что блюда успели остыть, ожидая его, тоже проблемой не оказалось.
Видимо, догадываясь, что вернуться хозяин может нескоро, кухарка наготовила блюда, которые можно есть холодными или же легко подогреть магией, не испортив. Мне кажется, это было уже чем-то привычным – такие вот задержки герцога по работе и поздние одинокие ужины. А так как наготовлено всё было с запасом, мне хватило наесться досыта, и ещё осталось порядочно еды. Может, лорд Корбед иногда приглашал кого-то из друзей или коллег на такой вот поздний ужин, и матушка Риада готовила в расчёте на подобных визитёров? Наверное, так и было, и вот сегодня таким визитёром оказалась я.
Наконец на столе оказалось сладкое, а на моей тарелке – несколько крохотных корзиночек из теста с фруктами и такого же размера шариков с кремом. Себе же дракон взял по штучке того и другого и больше внимания на два больших блюда с лакомством не обращал – ел фрукты.
Съев корзиночки и один шарик, я оглядела пяток шариков, оставшихся на тарелке, потом несколько десятков их же на блюде и робко подала голос:
– А можно мне ещё вот этих, кругленьких?
Дракон даже взгляд на меня не поднял, нарезая грушу, но десяток кругляшков перелетели на мою тарелку. Отлично. Раз на моей тарелке – значит, моё, могу делать что хочу! Поэтому я взяла салфетку и стала перекладывать на неё вкусняшки.
– Настолько любите профитроли? – послышался насмешливый голос. Подняв глаза от своего занятия, я обнаружила на себе пристальный взгляд дракона.
– Вы же прекрасно понимаете, кому я их беру, – не прерывая своего занятия, пожала я плечами.
– Думаете, тарталетки Луки и Силли не понравятся? – дракон поднял брови.
– Думаю, что я не донесу их в салфетке, не раздавив в кашу.
– Возьмите вместе с блюдом, – и оба блюда с пирожными оказались передо мной. – И поешьте сами, здесь достаточно и вам, и детям.
– А вы? – на всякий случай решила уточнить, перекладывая профитроли – вот как они, оказывается, называются, – обратно на блюдо. Просто третьей руки для узелка у меня не было, а в кармане раздавятся.
– Я к сладкому равнодушен. Ешьте.
А я что? Я стала есть. Тут и правда было много, а я-то, в отличие от дракона, к сладкому была далеко не равнодушна, просто обычно старалась для младших приберечь. Но тут нам всем троим хватит досыта наесться.
– Кстати, о детях, – заговорил мой работодатель, дождавшись, когда я наемся, наконец, непривычной вкуснятины, и сыто отвалюсь от стола, задумчиво глядя на вазу с фруктами, размышляя, что из там находящегося всё же поместится в мой
