— Вот и замечательно. А сейчас мы пойдём и заберём оттуда Сабрину.
— Пошли! — радостно вскочила бодрая сибирячка. Такое впечатление, словно ей совершенно всё равно, куда идти и зачем, лишь бы со мной. Именно такой соратник и был мне сейчас нужен горячий, бесстрашный и уверенный во мне на все сто!
— У тебя есть план? — серьёзно спросил Капрал.
Плана в его понимании (то есть чёткого, логичного и стратегически обоснованного), разумеется, не было. Но было ощущение… Какая-то смутная интуиция, позволяющая едва ли не на ощупь разглядеть в тумане очертания зыбкой мечты и сделать её реальностью. Я улыбнулся. Может быть, впервые за многие годы, и возможно, мой оскал скорее походил на гримасу масок греческой трагедии, пусть! Я чувствовал, как сердце ускоряет ритм и все страхи становятся пустыми…
— Но мне понадобится твоя помощь.
— Э-эх, х…ма, к…ма, с…ма, т…ма твою туда же… Погнали!
— Разумеется, но не всё сразу.
* * *
Примерно через час мы во всеоружии стояли у Житной башни. В ней находились третьи, самые маленькие ворота в Кремль. На входе в главные, Пречистенские, нас наверняка поджидали. Вторые, Никольские, смотрящие прямо на Волгу, были уже года три как забиты наглухо. А вот третьи, хоть и запирались на висячий замок, представляли собой всего лишь крупную деревянную решётку — её при некоторой сноровке преодолеть не так трудно. Я очень надеялся, что с наружной стороны «случайных» часовых из Ордена мы не встретим. Один парень, с рукой на перевязи, всё же стоял неподалёку, но был так увлечён беззаботной болтовнёй с двумя девчушками, что явно потерял бдительность. Мы проникли внутрь незамеченными, без «снятия часовых», лишнего шума и помпы. Маскируясь под обычную влюблённую парочку, скрываясь меж елями и берёзами, исподволь пробрались к бывшей гауптвахте. Тёмно-вишнёвый «феррари» виновато стоял у входа…
— Четверо, — шёпотом доложила Ева, поправляя на носу сиреневые солнцезащитные очки. В длинном джинсовом сарафане, ярко-красной маечке и широкополой соломенной шляпке она выглядела настолько соблазнительно, что совершенно не привлекала внимания. Астрахань — город красивых девушек! Лучше замаскировать суровую дочь сибирских медведей было просто невозможно.
— Отлично. Сумеешь их как-то отвлечь?
— М-м… не знаю. Дать одному в глаз и убежать, остальные бросятся в погоню, а вы в это время…
— Нет, не пойдёт. Вдруг тебе дадут сдачи прежде, чем ты успеешь удрать? — категорически запретил я, хотя в целом идея была неплоха.
— Может быть, как-то припрячь к этому делу милицию… Но их никогда нет, когда надо, и наоборот. А если… я возьму вон тех? — Ева деликатно показала пальчиком на группу молодых казаков, о чём-то воодушевлённо спорящих на лавочке у входа в войсковое управление.
— Вряд ли. Казаки никогда не станут заступаться за вампира.
— Аза меня? За меня, такую обалдюче-красивую, станут!.. — Охотница гордо выпятила декольтированную грудь, сделала романтические глазки и, отставив ножку, похлопала ресничками. Не Сабрина, объёмы не те, но для семнадцатилетних юнцов — Лоллобриджида! — У нас тоже такие попадаются, причём даже форма одинаковая. Значит, они у вас ка-за-ки-и… Ну что ж, мальчики, если я правильно помню, это делается примерно так…
Зеленоглазая бестия, вздёрнув нос, пошла иллюстрировать очередную лекцию на тему «Власть над мужчинами». Волна эротического магнетизма окружала её всепоглощающей аурой, не оставляя ребятам ни малейшего шанса. Но к ним она подкатилась самой провинциальной скромностью, я бы даже сказал, воплощённой невинностью, опустив глазки и застенчиво теребя складку летнего сарафана. Её встретили с недоверчивым восхищением, но после короткого рассказа о прадедушке, забайкальском есауле, она уже сидела на лавочке своя в доску, всесторонне окружённая слушателями в погонах и лампасах.
— А что, станичники, кто эти люди, вон у тех развалин? Навродь как бритоголовые, в цепях да справе воинской. Уж очень со скинхедами схожи… Мой дед, командир кубанского конного корпуса, таких наглых фашистов при всех в капусту рубил, не глядя!
Умница! Девочка откровенно стяжала мои бурные аплодисменты. Ева так легко и высокопрофессионально дёргала за те единственно верные ниточки, что предугадать дальнейшее развитие сюжета мог и ребёнок.
Жарко, едва ли не до поцелуев, распрощавшись со всеми, практикующая интриганка чарующей походкой направилась прямо к гауптвахте. О, как она шла! Даже привередливая Сабрина наверняка не отыскала бы ни одного изъяна и была бы законно горда своей ученицей. Бёдра покачивались, как борта голландской яхты, каблуки выбивали марш Мендельсона, а из-под распушившихся ресниц выпрыгивали изумрудные молнии, отскакивающие от асфальта и теряющиеся в солнечных кронах деревьев.
Я побежал в обход, занимая выжидательную позицию за углом управления. Меж тем неугомонная охотница гордо встала перед носом первого часового. Он её не узнал. Это неудивительно, если вспомнить, в каком виде обычно ходили девушки-Гончие… Ева, ласково улыбаясь, напомнила — кто она, зачем пришла и кем разыскивается. Недалёкий юноша решил совершить подвиг пограничника, в одиночку задержав злостную предательницу. Когда он стал заламывать ей руку за спину, она картинно упала на колени, издав прощальный крик и проливая горючие слезы в сторону остолбеневшего казачества. Что в этот момент могли подумать крепкие астраханские парни в исторической форме? Они сдвинули фуражки набекрень и поверили собственным глазам:
— Секи фрицев!
Часовой едва успел побледнеть и воззвать о помощи, как был смят казачьей лавой. На выручку из окон гауптвахты бросились последние силы Ордена. В воздухе замелькали осиновые колья и плетёные нагайки. Гончие были лучше обучены, но молодые казаки брали числом и «верой в правое дело»! Ибо что же могло быть «правее», чем спасение бедной правнучки царского есаула от оборзевших скинхедов?! Парни насмерть стояли на астраханской земле, по мере сил избавляя её от скверны.
На шум драки подоспели оба «кондора», из управы бежали атаман с подручными, от колокольни спешила милицейская охрана. Быстро собиралась толпа любопытствующих, плавно перетекающая в непосредственных участников, потому как просто так смотреть — скучно…
Я успел выдернуть Еву за пару минут до того, как события стали неуправляемыми. Мы влезли в оконный проём, легко проникнув в старое здание на проклятом месте. Никому и дела не было до того, кто там куда лезет, — народ вершил завтрашние губернские новости.
Как и предполагалось, внутри царил мрак, грязь, вонь и разруха. Если бы не «феррари», я бы ни за что не поверил, что интеллигентная Сабрина могла решиться хоть шаг ступить в этом гадюшнике.
— Там дверь, — шумно дыша мне в ухо, кивнула гроза вампиров, её глаза горели, как у легавой во время охоты на уток.
Мы толкнули проржавевший лист кровельного железа, попав в полную темноту. Даже мне понадобилось несколько секунд, чтобы должным образом сфокусировать зрение.
— Здесь ничего нет.
— Совсем ничего? — зачем-то уточнила ни зги не видящая напарница. Она вцепилась в мой ремень обеими руками, но не от страха — скорее от распирающего любопытства. Хотя, похоже, одного она всё-таки опасалась: что я брошу её в самый неподходящий момент и разберусь со всеми врагами сам. Честно говоря, такие мысли у меня были…
— Тупик. Пустая комната. Совершенно непонятно, зачем они сюда забрались?! — Я шагнул вперёд, и что-то гулко громыхнуло у меня под ногами. Крышка люка! — Осторожно, скорее всего, это ход в подземелье.
— А можно я первая?
— Можно. Там темно и уж точно масса ловушек. Ты получишь просто неоценимую практику, если…
— Спасибо, поняла. Это не то место, куда женщин обычно пропускают первыми.
— Правильно.
Я рывком откинул крышку, старая пожарная лестница вела вниз, где-то далеко слабо отсвечивало пламя. Немного напоминает спуск в Преисподнюю, но окончательное сходство определится на месте.
— Может быть…
— Нет! Я иду с вами.
— Я ничего не могу тебе гарантировать, особенно безопасность. Это всё-таки моё дело.
— Понимаю, но, может быть, мне самой это нужно ничуть не меньше, чем вам?..
Я взял её маленькую руку и нежно поцеловал между большим и указательным пальцем. Она вздрогнула, на миг прижавшись ко мне всем телом. Дальнейшее уже мало зависело от неё или меня. Как я ни представлял себе иное течение событий, Судьба вела нас собственным путём, нисколько не сообразуясь с нашими взглядами, желаниями и чувствами. Я первым спустился в смрадно дышащую неизвестность…
* * *
— Здесь темно и страшно… — тоном опытного специалиста доложила Ева. Я помог ей спуститься, стискивая зубы, когда она ухитрилась наступить мне на ногу острым каблучком. — Ай! Изви…
Пришлось прикрыть девушке рот. Объяснять, что мы здесь не особо званые гости, времени не было.
