Но тот, очевидно, из-за шума воды не расслышал его зов. Тогда Чеслав, прыгнув на валун, который был ближе к берегу, и таким образом хоть немного приблизившись к сидящему в воде отроку, позвал его вновь. Теперь Благ таки услышал призыв, открыл глаза, посмотрел в его сторону и вопросительно кивнул: мол, чего тебе?
Чеслав, понимая, что перекричать реку будет сложно, поманил парня к себе. Тот, недовольный, что блаженство в воде закончилось, нехотя выбрался на ближайший валун. Потом перебрался на следующий, осторожно прошел по дну реки к другому, взобрался на него и, перепрыгнув на ближайший, оказался на том, где его ждал Чеслав.
— Чего? — спросил он недовольно, стряхивая с себя капли воды.
— Спросить о чем-то хочу...
— О чем?
Чеслав ответил не сразу, предложив отроку присесть на валун.
— О чужаках, что были в нашем городище... — продолжил он, когда тот примостился рядом.
— А чего спрашивать, были и были... — пожал плечами Благ, но в глазах его промелькнуло что-то сродни легкой тревоге.
Чеслав, внимательно следя за отроком, заметил это, а потому многозначительно проронил:
— А после их мертвыми нашли...
— Так пошесть свела... — дрогнувшим голосом ответил Благ.
— А ты, я слышал, дружбу свел с одним из них, с младым, Луцием, — решил зайти с другого бока Чеслав, больше предполагая, чем зная наверняка.
Лицо юноши стало напряженным. Он больше не отвлекался на стряхивание сбегающих по телу капель, не отбивался от тут же налетевших комаров и мошек. Отрок притаился, как маленький зверек перед внезапно возникшей и пока непонятной опасностью, ожидая, чем же она ему грозит.
— Он ведь тебе и про свою сторону сказывал, и про то, что по свету повидал, пока к нам они с другом шли... И про многое другое... — продолжил Чеслав, не сводя с него глаз.
— Откуда знаешь? — поспешно спросил отрок, и по тому, что теперь в его словах было не только любопытство, но и явный испуг, Чеслав понял, что Благ не желал, чтобы о его дружбе с чужаком знали.
— Дух лесной поведал, — как можно серьезнее ответил он. — А еще поведал, что знать ты можешь, отчего смерть свою они нашли в нашем лесу.
— Так пошесть же... — начал было Благ, но, запнувшись, так и не договорил.
— Не было никакой пошести, и ты, я думаю, об этом тоже знаешь...
— Ничего я не знаю...
Но Чеслав с полной уверенностью в голосе дал понять, что ведает об обратном:
— Значит, думаешь, да только сказать отчего-то боишься.
— Благ! — раздался басистый голос из ивовых зарослей.
Благ обернулся на тот голос, но не отозвался. Чеслав
смотрел на него с ожиданием, а отрок, так и не взглянув на него в открытую, казалось, раздумывал, что ответить.
— Благ, помоги! — снова позвал тот же голос, но уже более требовательно.
— Иду! — ответил на зов отрок и, бросив Чеславу: — Я сейчас вернусь, — поднялся с камня.
Чеслав хотел было удержать его, но в этот момент из гущи ивовых ветвей выскочили два пострела-молодца и с диким гиком влетели в воду. Это озорство отвлекло Чеслава, и когда он вновь бросил взгляд на Блага, тот уже, ловко прыгая по камням, был почти у противоположного берега, а сделав еще несколько шагов, и вовсе скрылся за деревьями. Ну не гнаться же следом! Чеславу оставалось только ждать его возвращения.
Неожиданно над рекой появился юркий зимородок. Перелетев с одного берега на другой, он уселся на веточку и, подергивая хвостиком, принялся высматривать добычу в быстрых водах лесной речки. Покрутившись во все стороны и ничего не присмотрев, птах, сияя бирюзовой спинкой, перелетел на другую ветку, которая располагалась над местом, где течение было не столь стремительным, а благодаря камням образовалась небольшая заводь. Снова покрутившись, пернатый охотник свистнул-пискнул, взлетел, трепеща крыльями, завис на какое-то мгновение в воздухе, прицелился и камнем бултыхнулся в прозрачные воды... Но вынырнул он с пустым клювом — охота оказалась неудачной. Через мгновение зимородок стремительно унесся вниз по течению, словно пытаясь догнать ускользнувшую рыбешку...
Наблюдение за маленьким охотником и его досадным промахом породило в душе Чеслава смутное беспокойство. Он перевел взгляд в сторону берега, куда ушел Благ, и начал медленно приподниматься, а через миг, спеша успокоить свое предчувствие, уже мчался, перепрыгивая с камня на камень, вздымая вихри брызг и перебегая по мелководью.
Спрыгнув с последнего лежащего в воде валуна, молодой охотник в три широких шага влетел под сень густых ив. Здесь с десяток отроков деловито складывали в кипы нарезанные прутья и, ловко перехватив поперек несколькими лозинами, делали вязанки, чтобы легче было нести их в селение. Блага среди них не было.
— А где Благ? — кинулся Чеслав к ближайшему из них.
Тот, не отрываясь от своего занятия, лишь недоуменно пожал плечами. Чеслав спросил и у другого паренька.
— Да вроде тут был... Вот только... — ответил тот и, оставив свою вязанку, оглядел поляну. — Благ!
Но в ответ — лишь птичий щебет. Для верности Чеслав решил обследовать округу, но, обойдя все прилегающие к поляне заросли, лишь удостоверился, что Благ ускользнул от него. Ускользнул, как ловкая рыбешка от пернатого охотника зимородка.
Побег отрока только подтвердил предположение Чеслава, что тот знает о чужаках больше, чем готов рассказать, а возможно, и причина их гибели для него не тайна. Он и сам уже смутно догадывался, что могло быть этой причиной. Однако то были лишь догадки, и подтвердить их, скорее всего, мог только Благ. Но где теперь его искать?
Благ был сиротой. Волхв Колобор подобрал его еще совсем мальцом, когда на один из дальних хуторов налетела кочевая ватага, которых по лесу шаталось немало. Они убили старших в семье, которые как могли пытались отстоять свой кров, а младших, очевидно, забрали, чтобы сделать рабами и обменять на что-то более полезное для кочевого воина. Заплаканного и дрожащего Блага нашли в яме, куда, скорее всего, спасая от гибели и плена, его успела спрятать мать. Малец только тихонько поскуливал, не в силах кричать и плакать от страха. Жрец пристроил осиротевшее дитя в одно из семейств, чтобы доглядели несмышленыша, а когда тот подрос, взял себе в помощники.
И опять Чеслав пришел к капищу...
Он постарался подойти к святилищу незамеченным, не выходя на открытое пространство и оставаясь под прикрытием деревьев и кустов. На первый взгляд пристанище, где смертные говорят с Великими, показалось ему безлюдным. Лишь легкий ветерок беззаботно пробегал между идолами и стоящими чуть поодаль хатками жрецов, возможно, унося в лесную глушь шепот мудрости от деревянных воплощений богов. Но вот молодой следопыт заметил, как со стороны жилища помощников верховного жреца появился младший жрец Миролюб. Он сосредоточенно прошел в сторону идолов, а остановившись перед ними, приложил руку к груди и поклонился. Какое-то время он самозабвенно что-то шептал, а после, прикрыв глаза, долго прислушивался к чему-то. Лицо его было напряженным и даже отрешенным. После этого, подойдя к деревянным изваяниям, жрец принялся осторожно сметать с них что- то еловой веткой, которую принес с собой. Очевидно, тонкие нити паутины, которой многопалые труженики пауки бесцеремонно оплетали святые изваяния.
Голос, прозвучавший совсем близко, заставил Чеслава вздрогнуть.
— Чего по кустам таишься, Чеслав?
Чеслав обернулся. За его спиной стоял Горазд. На его лице, словно вырезанном из дерева, как у идолов, блуждала снисходительная улыбка.
— Все ищешь кого-то, высматриваешь...
— Так я ведь охотник, — ответил ему тоже с улыбкой Чеслав, скрывая досаду от того, что был замечен в тайном наблюдении.
«И как этому жрецу удалось так незаметно и бесшумно подойти?»
Горазд улыбнулся еще шире.
— У нас здесь дичь не водится... — Но тут же улыбка слетела с его уст, и он вполне серьезно добавил: — Если только за кем-то не охотишься.
— Ты прав, Горазд, сюда за истиной ходят... — в тон помощнику волхва ответил Чеслав.
Краем глаза он заметил, как из хижины, о чем-то беседуя, вышли Колобор и Стоян.
«Что это ему от жреца понадобилось?» — застучало в голове молодого охотника.
Завершив разговор, Стоян кивнул жрецу и пошел в сторону селения.
— Я к Колобору пришел, — нашелся, как ускользнуть от дальнейших расспросов допытливого мужа парень.
Горазд снова улыбнулся, но Чеславу показалось, что в этом вроде бы искреннем выражении приязни проскользнуло какое-то сомнение или недоверие к его словам.
«А не поверил ведь!»
— А вон и ведун очи Даждьбогу-батюшке выказал... — тоже заметил жреца Горазд и, указав в ту сторону, пошел в сторону идолов.
Чеслав неспешно направился к Колобору, по дороге обстоятельно шаря взглядом: не видать ли сбежавшего Блага? Но мальчишки нигде не было...
