— Я бы не сказала…
Он закрыл ее рот быстрым нежным поцелуем.
— Тебе нечего сказать. Все, что я сделал, — это лишь причинил тебе боль.
— Только чуть-чуть, — запротестовала Эллис. — А кроме того, в начале… — Ее голос задрожал, а щеки запылали еще сильнее.
— Вначале я и впрямь сумел разбудить тебя, — прошептал он. — Ты просто огонь в руках мужчины… Ты даже не представляешь, что делаешь со мной.
О Боже, вздрогнула Эллис, припомнив те минуты, когда жадная страсть Нейла заставила ее трепетать. Она прекрасно понимала, о чем он говорит, и одного лишь воспоминания об этом хватило, чтобы снова почувствовать жар и слабость.
Нейл увидел, как она взволнованно затаила дыхание, и понял, что она сохранила в памяти эти блаженные мгновения. Прекрасно! Значит, ему все же не удалось убить в ней желание, она все еще полна надежд на чудо.
Он поцеловал ее в губы и еще раз чуть повыше ключицы. А потом прижался бедрами к ее бедрам — легонько, как бы случайно, и широко улыбнулся, услышав хриплый вздох.
— Вот так, Эл, — шепнул он ей на ухо. — Давай-ка займемся тем, что не успели закончить.
Он приподнялся и опустился, потом еще раз и еще. Эллис рванулась прочь, спасаясь от того, что совсем недавно принесло ей столько разочарования.
— На этот раз все будет хорошо, Рыжик, — успокоил он. — Расслабься, и пусть произойдет то, что должно произойти.
Продолжая двигать бедрами, Нейл накрыл рукой грудь Эллис и начал ласково теребить пальцами выпуклый сосок. И, к собственному удивлению, почувствовал, что снова возбуждается. Черт возьми, Нейл Морфи, неужели тебе снова пятнадцать?! Разве так бывает в тридцать восемь?
— Положи руки мне на спину, Эллис, — прохрипел он. — Держи меня, как тогда!
Она повиновалась, наслаждаясь ощущением твердых мускулов, перекатывавшихся под ее пальцами. Нейл все еще был в ней, с каждым движением он заполнял ее все больше и больше, но почему-то сейчас в этом не было ничего пугающего. Нет… теперь это становилось все более и более приятным.
— Больно? — задыхаясь, спросил он.
— Нет… нет.
— Хорошо?
— М-м-м.
Эллис больше не лежала безжизненно и безучастно, как в начале, теперь она задвигалась сама, устремляясь навстречу Нейлу. Голова ее металась по подушке, руки до боли стиснули его ягодицы — он почувствовал острое покалывание ее ноготков. Электрический разряд пронзил тело Нейла, исторгнув глубокий стон.
— Нейл!
Он узнал этот крик. С прошлой ночи он был выжжен в его душе, с того самого раза, когда он впервые довел Эллис до вершины блаженства. Он просунул руку между их телами и, коснувшись Эллис, заставил ее снова вскрикнуть.
— О, Эл, тебе хорошо, правда? Позволь этому свершиться по-настоящему. Только позволь…
Он дышал как марафонец на последнем километре… Неужели это можно выдержать? Эллис Гудинг возбуждала его, как ни одна другая женщина никогда в жизни… Да, он был абсолютно уверен, что ни разу не испытывал ничего подобного.
Он чувствовал, как женщина напряглась под ним, неистовой яростной волной выгнувшись всем телом. Ее крик пронзил сердце Нейла. Ее руки стискивали его все крепче и крепче, ее ноги обвились вокруг его тела и… и мисс Эллис Гудинг увлекла своего Князя тьмы в пучину безумного наслаждения. Оно длилось долго, бесконечно долго. И каждая минута этого блаженства была похищена с небес.
В два часа ночи Эллис лежала в огромной старинной ванне с когтистыми лапами вместо ножек, погруженная до подбородка в теплую воду и ароматную пену.
Лениво приоткрыв один глаз, она посмотрела на спину Нейла — обнаженный, он стоял перед зеркалом, безуспешно пытаясь сбрить щетину найденным у нее лезвием. Оказывается, он вовсе не стесняется своих шрамов, по крайней мере с тех пор, как понял, что они не внушают Эллис отвращения. Она несказанно радовалась этому. Сходя с ума при мысли о страданиях, которые он перенес, она оставалась абсолютно равнодушной при виде его шрамов.
— Ч-черт! — пробормотал он. — Что за мерзость эти женские бритвы?! Как можно пользоваться такими тупыми лезвиями? И как они могут так затупиться?
— Возьми новое под раковиной, — протянула Эллис и подумала, до чего же хорошо чувствовать себя падшей женщиной.
Как прекрасно расслабленно лежать в густой ароматной пене и слушать, как абсолютно голый мужчина ворчит по поводу тупого лезвия. Ох, Эллис Гудинг, до чего же быстро пристрастились вы к подобным безрассудствам!
Нейл обернулся и посмотрел на нее, держа в руке бритву.
— Ты еще смеешь смеяться надо мной? — Он грозно сдвинул брови. — Между прочим, я бреюсь исключительно для тебя. Заруби себе это на носу!
— Я знаю. — Щеки ее горели, и их слегка саднило — и это тоже было ново и прекрасно. Интересно, со временем женщина привыкает к наждаку мужской щетины или нет? Эллис одарила Нейла ослепительной улыбкой. — Кстати, я, кажется, уже сказала тебе, где лежит новое лезвие.
Бросив бритву, он промокнул лицо полотенцем.
— Я уже закончил, Рыжик. — Опустившись на колени перед ванной, он приподнял пальцем ее лицо за подбородок и повернул к себе. — Как ты себя чувствуешь? Только честно.
— Парю, как бумажный змей, — со всей искренностью призналась она.
Его лицо разгладилось.
— Да? — ласково переспросил он и, перегнувшись через край ванны, нежно поцеловал Эллис в губы.
Она выпростала руку из душистой пенной воды и тронула пальцем его щеку. Как прекрасно, что теперь можно так свободно и просто прикоснуться к нему. Как чудесно сознавать, что этот мужчина с радостью встречает твою ласку. Конечно, эйфория скоро пройдет, Эллис прекрасно понимала это, но она понимала и то, что не променяла бы эти минуты ни на что на всем белом свете.
Хрипотца в голосе Нейла сейчас была еще заметнее, чем обычно.
— Ты скоро, Эл?
— Можешь присоединиться.
Он невольно улыбнулся.
— Возможно, я так и сделал бы, если бы вода не пахла розами. Впрочем, этот запах очень скоро все равно пропитает меня насквозь.
Эллис почувствовала, что горло ее сжалось от волнения… Неужели она опять тонет во взгляде этих всепонимающих глаз?
— Правда? — прошептала она.
— Держу пари, — шепнул он в ответ. — Этот запах въестся в каждый дюйм моего тела. Наша ночь не закончена, леди. Далеко не закончена.
Ей очень хотелось бы, чтобы эта ночь вообще не кончалась. Никогда-никогда. Но, конечно же, этого не будет. Несмотря на всю эйфорию, здравый смысл подсказывал Эллис о неизбежности конца. Но сейчас, этой ночью, она хотела жить в воздушном замке, где мужчина может любить бесплодную женщину, где мечты обретают плоть и кровь и где никогда не наступит рассвет.
