Нортон был так близко, что я изо всех сил боролась с желанием отодвинутся подальше.
Уж не знаю, что за привязанность питала к нему Сабрина, но я пока не воспылала даже дружескими чувствами, никак не могла избавиться от напряжения, находясь рядом с ним, и не переставала думать о возможном разоблачении.
"Я Сабрина, я Сабрина, я Сабрина..." — повторяла про себя, вспоминая совет Эрика.
— В прошлый раз мы обсуждали условия, на которых возможен наш брачный союз, и разошлись во взглядах, — уведомил Нортон. — Отчасти я готов пересмотреть свою позицию, но и от тебя ожидаю уступок.
Хорошо, что о притязаниях Нортона я уже знала от Арлеты, иначе они повергли бы меня в шок. Впрочем, я и сейчас была растеряна от такой прямолинейности.
— И это в твоём понимании "вернуться к началу"?
— А что не так? — он действительно казался удивлённым.
— Хотя бы то, что для меня ты сейчас чужой человек. Брачный союз? Серьёзно? О чувствах невесты спросить не забыл?
— Они мне известны. За последние дни я изучил достаточно материалов о бассейнах грёз и поговорил с экспертами. Все сходятся на том, что твои воспоминания блокированы, но исчезнуть никак не могли, ровно как и твоя личность. Ты ведь продолжаешь работать и похожа на себя прежнюю. Значит, скоро станешь собой, а с нашим отношением друг к другу мы давно определились.
— Правда?
— Любви между нами не будет, зато возможен взаимовыгодный договор, который одобрит твой отец.
— Тебя что, совсем не смущает моя болезнь?
— Ещё как смущает. Я считаю, что тебе нужно проконсультироваться с врачами на Оплоте. Повторные приступы с потерей памяти особенно озадачили экспертов. Бассейн грёз не мог вызвать такие глубокие повреждения. Ты бы скорее умерла.
— Мне повезло.
— Ксандр сказал то же самое, и всё-таки меня удивляет его подход к твоему лечению.
— Отец следит за мной с начала болезни. Вмешательство твоих экспертов ему не понравится. У меня отличный врач. Ему лучше знать, как мне помочь. А вот внезапное замужество вряд ли поспособствует выздоровлению.
— Это мнение врача?
— Нет, моё.
— Ты всегда была упрямой. Я даже рад, что это не изменилось. К началу, так к началу, но события всё же придётся ускорить. Будем считать, что наше знакомство состоялось, а Месяц Взросления перенесём на следующую встречу.
— Очень самонадеянно с твоей стороны.
Я дала себе волю и увеличила расстояние между нами. Нортон внезапно рассмеялся.
— А как же иначе? Все важные события в своей жизни я планирую заранее.
— Есть вещи, над которыми человек не властен. И они могут разрушить любые планы.
— Ты права, фактор неопределённости есть всегда, но в случае наших отношений он не так уж велик. Благодарю за прекрасный обед. Моё восхищение повару.
Нортон встал, и я с облегчением поняла, что избавлена от необходимости его выпроваживать.
— Скоро увидимся, Сабрина, — пообещал он.
— До свидания, Нортон, — обошлась я более безопасной формулировкой. — И ещё раз спасибо за подарок.
Оставшись в одиночестве, перевела дух и безвольно растеклась по дивану.
Повторить с Нортоном Месяц Взросления, который перетечёт в брачный союз? Этого ещё не хватало! Я и обжиться-то тут не успела, а замуж не собиралась и подавно! Да ещё за такого самоуверенного типа!
С Сабриной же Нортон не договорился — вот и аргумент для Ксандра, если задумает нас свести. С его стороны это вообще было бы глупостью. Меня могли убить в любой момент, и Норт стал бы свидетелем пробуждения в Сабрине новой личности. Уж тогда-то у него появилось бы очень много вопросов. И как бы в этом случае выкручивался Ксандр?
Повозмущавшись про себя ещё какое-то время, я вдруг осознала, что объективных причин раздражаться на Нортона Восса у меня почти нет. Его неприязнь к Ордену Познающих и Эрику едва ли должна была всерьёз меня задеть. Разговор о взаимовыгодном союзе и желание Норта разобраться в моей болезни, конечно, напрягали, но чувства, которые я испытывала, казались более "личными", глубинными. Не я одна была против замужества с ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сабрина? — позвала с сомнением.
"Тадиус мой и останется моим. Он будет рядом. Я делаю с ним то, что хочу и когда хочу. Он мой, мой!"
Всплеск чужих мыслей заполнил сознание.
Так вот, в чём была причина конфликта? Нортону не нравились отношения Сабрины с её рабом?
Тадиус мой, Тадиус мой, крутилось в голове.
— Нортон мог сделать что-то тебе во вред? — задала я другой вопрос невидимой собеседнице.
Сабрина была уверена, что нет.
Ладно, исключим командующего из списка подозреваемых, всё-таки его выгода проистекала из союза с живой, а не с мёртвой женщиной.
— Кто желал тебе зла?
Раз уж у нас завязалось подобие диалога, я рискнула вернуться к своей главной проблеме, однако ещё одного озарения не пришло. Ощущение присутствия Сабрины пропало.
— Да-да, я уже поняла, что легко не будет, — проворчала с досадой.
— Госпожа? — озадачилась проходившая мимо Лейла.
— Помоги-ка раздеться. Сегодня больше никого не ждём.
Мы вернулись в спальню, где я с удовольствием избавилась от изысканного платья и украшений, а также смыла с лица косметику и расплела волосы. Всё, что предназначалось для гостя, сейчас было в тягость. Хотелось вернуться к ощущению домашнего уюта.
И домашним же проблемам.
— Тадиус, ко мне в спальню, — вызвала раба, когда поняла, что готова к ещё одному сложному разговору.
Ждать не пришлось и минуты. Тадиус то ли находился поблизости, то ли рванул ко мне бегом.
На колени он упал, как только переступил порог. Ткнулся лбом в пол, демонстрируя раскаяние и повиновение.
— Иди сюда, через всю комнату кричать не стану, — позвала я, устраиваясь в кресле у окна.
Второе кресло поставила рядом, но переходить к диалогу на равных не спешила. Я даже позволила Тадиусу доползти до меня на коленях. В конце концов он и правда провинился.
— Ты хотел мне что-то сказать, — произнесла спокойно. — Можешь сделать это сейчас.
— Я виноват, — выдохнул Тадиус, снова утыкаясь в ковёр.
— Виноват, — согласилась я. — Ты сделал то, за что грозило суровое наказание. И не только тебе. Фаронис предлагал продать Лейлу, но не тебя. Он знал, что с тобой я не расстанусь. Буду держать в подвале, пороть до потери сознания и пытать ошейником, но не продам. По крайней мере, стану очень сомневаться насчёт такого шага. Зато Лейла могла вылететь из дома сразу и хорошо если не покалеченной. Так что на тебя нашло? Ты влюбился в неё?
— Нет, госпожа. Клянусь, что нет, — Тадиус замотал головой.
— Тогда твой поступок тем более неправильный.
— Я оказался слаб, госпожа, и предал вас в то время, когда должен был поддерживать всеми силами.
— Оставим громкие слова про предательство. Смотри на меня и говори. Что именно случилось?
— Вы изменились, — Тадиус выпрямил спину, но встречаться со мной глазами по-прежнему избегал. — Я с детства усвоил, что должен служить хозяину, владеющему мной. Не имеет значения, кто он и какие приказы отдаёт. Таков закон, смысл моей жизни. Потом появились вы. Рядом с вами всё было иначе, даже дышалось по-другому. Вы оказались лучшей госпожой, которую можно пожелать.
— Да, я приблизила тебя к себе, но ведь и без наказаний не обходилось. Я могла причинять боль просто так, а то и "компенсировать" ею удовольствие.
— Конечно, госпожа. Как же иначе? Это было частью нашей жизни, как и ночи, которые мы провели вместе. Как наши разговоры. Как те минуты, когда я просто сидел рядом и смотрел на вас. После несчастного случая внешне вы остались прежней, а внутри переменились до неузнаваемости. Это было тяжело, видеть одновременно вас и кого-то другого. Если бы у меня появилась новая хозяйка, я бы принял это, но в вас постоянно искал ту, которая была раньше, и не находил. После второго приступа стало ещё хуже. Вы хотели видеть меня с мужчинами, один из которых стал мне как брат, а второй... что бы он ни думал, мне не нужно его унижение. Знаю, как он страдает из-за того, что делает с ним господин Ксандр. Я не получал удовольствия, когда Эрик был подо мной. Случать меня с Лейлой вам не понравилось, зато вы смотрели, как Ниана рвал Зверь. Я всё время думал о том, что произошло с вами. И не понимал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
