— Рассказывай про Лейлу.
— После того, как я взял её у вас на глазах, она была сама не своя. Я поговорил с ней и узнал, что стал вторым в её жизни мужчиной, а через несколько дней вы разрешили пользоваться ею господину Мигелию и господину Орланамонасу. Ей было тяжело. Я старался её поддержать. Она тоже сочувствовала мне. Мы всё чаще общались друг с другом и однажды оказались вдвоём в вашей спальне. Лейла застилала кровать, я убирал ваши вещи и игрушки, а вы уехали куда-то прямо с утра. Мы разговаривали, случайно коснулись друг друга, и я её поцеловал.
Несмотря на мой приказ, Тадиус сжался и опять пялился в пол.
После его признания повисло напряжённое молчание. Кажется, он ожидал то ли удара, то ли порции боли через ошейник.
— Так, и что? — поторопила я.
— Это было хорошо. Только что мне было плохо, и вот стало хорошо, хоть ненадолго.
— Дальше поцелуев дело не зашло?
— Госпожа, такого я бы не допустил. В тот день я поцеловал Лейлу ещё раз в коридоре. Место не просматривалось камерами, но оказалось что нас заметил господин Орланамонас. На следующее утро все повторилось в вашей спальне. И тогда Лейла сказала — пожалуйста, не надо больше. Я увидел страх в её глазах. Она боялась расплаты за то, что мы уже сделали, и опасалась, что я не остановлюсь. Она хоть и жалела меня, но больше подчинялась, чем тянулась ко мне сама. Вы правы, госпожа, я навлёк на нее беду. А потом у вас случился новый приступ, и вы стали относиться ко мне... ко всем нам слишком хорошо. Я не дождался вашего возвращения. Не дождался совсем немного. Я предал вас и не прощу себе этого.
Ещё один вопрос занимал меня:
— Скажи, ты брал возбуждающие капсулы из коробочки, которая стояла в шкафу?
— Да, госпожа. Вы разрешали это делать. В последние месяцы я постоянно их принимал.
— То есть чтобы быть со мной, тебе нужны капсулы?
— Нет-нет, не так. С вами я их не использовал, но в тот вечер ждал, что вы вот-вот узнаете о нас с Лейлой. Я боялся не удовлетворить вас из-за волнения и взял одну розовую.
— Ну, хоть дело о пропавшей капсуле закрыто, — вздохнула я. — Пить ты их больше не будешь. Я им вообще не доверяю.
— Да, госпожа, — голос Тадиуса, когда он задавал следующий вопрос, стал совсем тихим: — Госпожа, что теперь будет?
Я размышляла, глядя на браслет, и в конце концов вывела на нём команды управления ошейником раба.
— Лейла провела три часа в подвале, но ты там уже побывал и провинился сильнее, чем она. Ты подставил её и себя. И соврал, когда я спрашивала о том, что с ней творится.
На этот раз ошейник я включила по-настоящему, на оранжевый режим, и отсчитала две минуты.
Тадиус не кричал, только впился пальцами в колени и едва слышно стонал, а когда я выключила ошейник, продолжил стоять в той же позе, очевидно, ожидая продолжения.
— С наказанием закончили, — сообщила я. — Теперь садись в кресло.
— Госпожа...
— Садись! Наш разговор не окончен. Мне нужно рассказать кое-что очень важное, но предупреждаю — это смертельно опасно, так что в какой-то мере я поступаю нечестно и подставляю уже тебя. Могу дать тебе выбор и не говорить всей правды, если ты не готов её услышать. Подумай и скажи, чего ты хочешь и на что готов.
— Я хочу остаться рядом с вами, госпожа.
— Речь не об этом. Ты останешься, что бы сейчас ни выбрал.
Боюсь, что даже при таких условиях выбора я ему не оставила, но услышанные откровения лишь подталкивали меня сказать правду.
— Прошу, расскажите всё, что считаете нужным, — произнёс Тадиус, медленно перебираясь в кресло.
— Ты не предавал меня. И не предавал свою настоящую госпожу, если уж подходить к вопросу формально. Сабрина Вангангер умерла полгода назад в бассейне грёз. Я не она.
Глава 39
Тадиус хотел возразить. Я остановила его предостерегающим жестом.
— Не пытайся меня разубедить. Это не новый приступ и не помутнение рассудка. На самом деле я вообще не больна, о чём прекрасно известно моему отцу, доктору Манталю, а также Эрику.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Эрику?! — изумлённо переспросил Тадиус.
— Браслет, который я ношу, принадлежал его Ордену. Он не дал умереть телу Сабрины, но оказался не способен удержать её душу. После каждой смерти на место прежней души приходит новая с отпечатком другой личности. Это не ложные воспоминания. Женщины, которые попадали на место Сабрины, действительно где-то жили, умерли и воскресли в её теле. Я оказалась здесь именно так. Меня правда зовут Ирина Громова. А вот доказательство моих слов.
Я продемонстрировала браслет на левом запястье.
— Когда в это тело вселяется новая душа, один камень чернеет. Как видишь, я третья. Доктор Манталь говорит, что тело Сабрины заражено наномашинами, которые воскрешают её после смерти, но как происходит перенос сознания, он не понимает. Меня привела сюда случайность.
Тадиус сидел неподвижно, не спуская глаз с браслета. Я дала ему время осмыслить услышанное.
— Вы сказали о смертях, госпожа... — произнёс он наконец и запнулся.
Я поняла, что Тадиус хочет спросить.
— Твоя настоящая хозяйка погибла в бассейне грёз. Кристалл с программой для сеанса погружения оказался заражён компьютерным вирусом. Тот спровоцировал утечку из базы хранения виртуальных образов, и мозг Сабрины не выдержал перегрузки. На её место пришла Инга, которой воскрешение далось тяжело. Она хотела вернуться домой, скучала по семье и в конце концов напилась какой-то отравы. Потом была Табета, осуждённая преступница. Это она мучила вас сильнее всего. Как Табета погибла, не ясно. Получается, что просто умерла во сне. Ксандр не хочет предавать огласке смерть дочери. О ней известно лишь четверым людям, включая меня. Ты теперь стал пятым, и это очень опасное знание. Все откровенные разговоры должны остаться здесь или в кабинете. Ты понял меня?
— Да, госпожа.
Голос Тадиуса стал совершенно бесцветным. Он поверил.
Убедить его оказалось даже проще, чем я ожидала. Наверное, в глубине души он давно понял, что его хозяйки больше нет.
— Осколки воспоминаний Сабрины всё ещё остаются во мне, — сказала я. — По-моему, она любила тебя. Её чувства были так сильны, что влечение к тебе испытывает каждая женщина, которая занимает это тело. Когда мы вместе, невозможно понять, где заканчивается Сабрина и начинаюсь я. Ты думал, что твоя госпожа возвращается, только это не так. Не хочу тебя обманывать. Ты должен знать правду.
— Сабрина умерла, — впервые на моей памяти Тадиус не добавил к имени бывшей хозяйки приставку "госпожа".
— Это тяжело, понимаю.
Мне очень хотелось коснуться Тадиуса, чтобы поддержать и утешить, и я напоминала себе, что стала в его глазах другим человеком. Новую страницу нашей истории ещё предстояло написать.
— Эрик знал и не сказал мне, — медленно произнёс Тадиус.
— Он не мог. За что, по-твоему, ему досталось тем утром, когда Ксандр наказывал вас на моих глазах? Эрик рассказал мне, что я не Сабрина и что мои воспоминания настоящие, хотя Ксандр запретил выдавать это кому бы то ни было. Тебе я доверяюсь ещё и потому, что мне нужна твоя помощь. Надо найти убийцу Сабрины, иначе он может прийти за мной. Возможно, я излишне самонадеянна, но думаю, что и вам лучше иметь в роли хозяйки меня, чем получить очередную Табету.
Тадиус помолчал и сделал неожиданно верный вывод:
— Вы считаете, что все смерти были подстроены?
— Это самый вероятный вариант. Инга могла выпить успокоительное не случайно, а по чьей-то наводке. Табету тоже могли отправить. Я всё думаю о капсуле, которую она приняла. Кто знает, что было внутри? Нельзя исключать, что смерти не связаны между собой, однако главное, на мой взгляд, — понять причину первого убийства. Мы с Эриком уже побывали в бассейне грёз...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я коротко пересказал Тадиусу все, что смогла узнать от Варлиса Алонсона. Изложила также версию о том, что Сабрина владела некой тайной, которую стирает из её памяти убийца. Тадиус понял, чего я от него ожидаю, и медленно покачал головой.
