Дукетт глянул вбок на недвижимого старика, затем снова на Зукера. После чего кивнул.
По меньшей мере, в одном пункте их интересы совпадали.
* * *
Зукер осторожно коснулся лба отца. Тот горел.
— Как он? — тихо спросил Дукетт.
— Жар, — глухо отозвался Зукер. — Заражение от сложного перелома, полагаю. И если он не получит надлежащего медицинского ухода в ближайшее время…
Голос Зукера затих.
— Я дал ему немного антибиотиков, — заметил Дукетт, — Прежде чем нас захватили.
— Спасибо. Полагаю, вряд ли стоит надеяться, что у тебя есть еще?
Дукетт помотал головой.
— Твои дружки отобрали рюкзак.
Зукер рассеяно кивнул. Ну разумеется. Его отец умрет в этой проклятой подсобке, и он даже не скажет ему…
А что он ему скажет?
Что он может сказать отцу, если тот выживет?
* * *
Зукер выглядел бледным и измученным. Каким-то образом он умудрился постареть лет на двадцать с тех пор как Дукетт видел его в лесу Ахерон, ну или десять, если учитывать последний час. Если он играл на публику, то был лучшим лицедеем из всех, кого только Дукетт видал.
Блэки уставился на своего отца, с вихрем эмоций, клубившимся на лице. Иногда Дукетту казалось, что он видит стыд, сожаление или гнев. Но теперь он видел нечто более прямолинейное.
Отчаянье.
Он облизнул губы.
— Зукер. — Голос его был тих.
Ничего. Блэки по прежнему был в трансе.
— Зукер, — повторил Дукетт более громко.
В этот раз тот поднял голову.
— Что?
— Ты сказал кое-что раньше… Ну, что это ты выкурил Дэвиона из "Норы". Как у тебя это получилось?
Зукер насупился, затем вздохнул.
— Эвитэ сказала нам, что взорвет ядерную бомбу на горе Дэвион.
— И это заставило тебя взбрыкнуть, — фыркнул Дукетт.
— Ничуть, — холодно произнес Зукер. — "Нора" законная военная цель. А Дэвионы наихудшие мерзавцы во всей Сфере. Если был бы способ прикончить там их всех, я лично бы нажал на кнопку.
Дукетту резко захотелось врезать ему вновь. Если бы был способ проделать это, не отрубившись на полпути, он так бы и сделал. Так что он набрал полную грудь воздуха, стараясь спрятать за этим свой гнев.
— Ну и?
Зукер опустил взгляд.
— Но я не мог не думать о гражданских жизнях, — он медленно выпустил воздух. — Так что я отправился к людям в горы, и сказал им, что к на них надвигается чума, недавно обнаруженная геморрагическая лихорадка. Я пытался спугнуть их до того, как "Нора" получит свое. Ну, ты понимаешь, не раскрывая планов Эвитэ.
Дукетт моргнул.
— Умно.
Зукер горько хохотнул.
— Нет. Вовсе нет.
Он покачал головой.
— ВСИиО раскусило мой маленький обман. Эвитэ знала с самого начала, что так оно и будет, просто хотела внушить это вашим, чтобы Дэвион побыстрее сбежал. Она расставляла фигуры для своей игры за "Кореан". А я был ее инструментом, заботящимся о том, чтобы все прошло как надо.
— В общем, тобой втемную сыграли обе стороны, — выдохнул Дукетт.
Зукер скривился.
— Угу. И ты говоришь, "умно".
— Ум… не главное… — прохрипел Батя. — Главное… доброта.
* * *
Взгляд Зукера торопливо дернулся вниз. Отец смотрел на него своими темными глазами.
Какое-то время Зукер не мог даже просто вдохнуть. Тяжесть в груди и пережатое горло. Дар речи он тоже потерял.
— Батя, как ты? Как ты себя чувствуешь? — вмешался Дукетт.
Зукер снова дернулся, подымая глаза. На какое-то мгновение он позабыл про Дукетта, позабыл, что он тоже был здесь. А затем он озверел. Да кто таков это Дукетт, чтобы лезть к нему в такой момент? Сукин сын!
И затем, каким-то образом отец умудрился взаправду хихикнуть.
— Что ж, Боб… раз уж спросил… Чувствую себя просто омерзительно. Спасибо за заботу.
— Может мы можем для тебя что-нибудь сделать? — спросил Дукетт. Зукер все также не мог вымолвить ни слова.
— Как насчет того, чтобы выкинуть тостеролюбов с моей долбаной планеты?
Дукетт хохотнул.
— И что, по-твоему, теперь скажет док Обуту?
Зукер больше не мог этого переносить.
— Отец.
Перестав хихикать, они повернулись к нему.
Зукер сглотнул. Глотка опять внезапно пересохла.
— Отец, я…
Внезапно он снова не знал, что и сказать, не знал, как выразить эмоции обуревавшие его.
Отец смотрел на него, с подрагивающей нижней челюстью, не говоря ничего тоже, просто смотря на него этими своим глазами.
Зукер отчаянно пытался что-нибудь придумать. Что-нибудь сказать.
Сожалеет ли он о том, что сделал? Да. И затем ледяной ответ изнутри. Нет. Ничуть.
Уважает ли он своего отца. Да, потому что он хороший человек и отличный мехвоин. И нет, поскольку он продолжает прислуживать тьме, заполонившей Внутреннюю Сферу. Зукер бы сделал все, что только в силах человеческих, чтобы спасти жизнь отцу. И трудился бы без устали, чтобы уничтожить все, что отцу дорого.
Заглянув вглубь себя, Зукер нашел единственное, чем он мог объединить все эти его противоречивые эмоции.
— Я люблю тебя, папа, — прошептал он.
Отец моргнул несколько раз, и тоже сглотнул.
— У меня снова есть сын, Джефф? — спросил он прерывистым голосом. — Ты это хочешь мне сказать?
Зукер сел прямее.
— У тебя всегда был сын.
Голос его был холоден.
— Батя… — тихо начал Дукетт.
— Заткнись, Боб… — рявкнул отец. — Это не твое чертово дело.
— Пошел в жопу, Батя. — рыкнул Дукетт. — Он спас мне жизнь.
— И это искупает все то, что он натворил до этого? — огрызнулся отец.
— Не знаю! — рявкнул Дукетт. Техник помотал головой. Рот исправно шевелился, но слова отказывались выходить. — Я просто не знаю, где в точности проходит долбаная черта. А ты? Ты, Батя?
Облизнув губы, тот принялся переводить взгляд с Зукера на Дукетта и назад.
— Он, можно сказать, прикончил себя, пытаясь спасти мирных жителей Нового Авалона. — Дукетт покачал головой. — Чего большего ты можешь просить от воина?
— Ну да, — отозвался отец. — Если только это все не какой трюк.
Слова отца стали для Зукера чем-то вроде удара в живот, и он чуть не сломался. Колени его дрожали, он едва не упал. Как-то, каким-то чудом, он сохранил самообладание, но едва-едва.
— Нет, не трюк. Вообще-то, как только Эвитэ оправится от поражения, нанесенного ей вами у "Кореан", полагаю, я буду казнен. — Затем он холодно добавил. — Кстати, возможно, она даст вам посмотреть.
Отец задохнулся, и кровь отлила от его лица, и Зукер обрел в этом своего рода мрачное удовлетворение. У него никогда не хватало смелости посмотреть в глаза правде.
— Батя, разве ты не видишь, что другого времени уже не будет, — голос Дукетта был умоляющим.
Зукер видел слезы на глазах отца.
— Ты предал Федеративные Солнца.
— Я предал Дэвионов. Людей Солнц я не предавал.
— Это одно и то же. — Голос отца дрожал.
— Нет, не одно! — прорычал Зукер. — Старый дурак, — голос его был печален. — Как много планет Хэнс "освободил" у капеллан? Ну и кто теперь правит Тиконовым и Сент-Ивом? За что умирали все эти солдаты? — Он покачал головой. — Сколько раз пограничные миры переходили из рук в руки? Сколько людей полегло, чтобы все это осуществить? И за что? Во славу Дэвиона? Кстати, которого конкретно Дэвиона? Джексона? Ивонны? Виктора? — Он помедлил. — Катерины?
Отец медленно покачал головой. — Как можешь ты так ненавидеть все, что я так люблю? — потрясенно прошептал он.
— А как можешь ты служить тем, кто уничтожает все, что любим мы оба? — огрызнулся Зукер.
— Ну что вы, оба… — начал было Дукетт, но прежде чем тех успел закончить, дверь подсобки резко распахнулась.
* * *
Повернувшись, Дукетт увидал входящую в подсобку молодую женщину в КомСтаровской белой облегающей форме, сопровождаемую парой охранников блэки. Очаровательна, как младшая сестренка лучшего друга, на которую не обращаешь внимания, пока однажды… Темные волосы ее ниспадали до плеч, глаза были карими и блестящими. А еще у нее была просто потрясающая кожа цвета сливок.
Судя по белой униформе, он предположил, что она доктор, и указал на Батю.
— Этому человеку нужна срочная медицинская помощь.
Та ему улыбнулась.
— Что же, мы определенно примем это к рассмотрению, — она глянула на знаки различия на его форме, — лефтенант, но в данный момент у нас есть более неотложные дела.
— Более неотложные? — неверяще переспросил Дукетт, — Он умрет, если ему немедленно не помочь!
— Вообще-то идет война, знаете ли, — отозвалась женщина. — А на войне такое случается.
— Да вы, вообще знаете, кто… — начал было Дукетт.
Поймав его взгляд, Зукер легонько качнул головой, и от столь немудрящего жеста у Дукетта пошел мороз по коже.
