— Ты… вы… вы…, - ийет не хватало воздуха, она набрала воздуха и сорвалась на крик. — Два идиота, долбаных кретина, вы… вы…, - она лихорадочно подбирала слова, встряхивая кулачками и шаря глазами по каюте.
Ласайента с удивлением перевела на нее взгляд, но сказать ничего не успела, потому что Элерин нашла оружие возмездия.
— Vous les idiots, — подушка врезалась ашурту в спину, заставив выйти из ступора. — Les bвtards.[2]
— Рино, — муж неуверенно заслонился рукой.
— Vous les crйtins, — ийет замахнулась, ее снесло в сторону, но не остановило, — les abrutis.
— Подожди, — Сантилли попытался перехватить грозное оружие, но получил по лицу и отшатнулся. — Проклятье.
— Vous les enculйs!
— Ого! — Ласайента уважительно отпрянула в сторону, пропуская снаряд перед собой.
— Les connards!
Муж все-таки умудрился поймать подушку и дернул ее на себя, но Элерин мертвой хваткой вцепилась в уголки, чуть не улетев вслед.
— T'est mort![3] — выкрикнула она ашурту в лицо, перетягивая на себя пухлый «канат».
— Согласен, — покорно кивнул он, ослабляя нажим, — все может быть. Ты как?
— Я как? — Элерин уперлась в пол ногами и шумно сдула прядь с лица. — Я прекрасно, а вот вы оба — покойники!
— Эле, — осторожно высунулась йёвалли, — Санти-то здесь каким боком?
— Двумя! А тебя я вообще не замечаю. Ты… ты… жертва двойного аборта! — выпалила она, пытаясь вырвать подушку. — Недоношенная яйцеклетка!
— Рино? — у демона глаза полезли на лоб.
— Жалкий клочок использованной туалетной бумаги, — Элерин почти выдохлась. — Сейчас будете у меня прощения просить. На коленях. Два….
— Не продолжай, — Сантилли поднял руки, и ийет, потеряв точку опоры, невольно отшатнулась и чуть не упала. — Мы все поняли и осознали.
— Если вы еще раз… хоть раз….
— Котенок, — Ласайента опустилась на колени. — Я не знаю, как вымолить у тебя прощение. У вас обоих. Я полный… полная дура.
— Ты пустая дура, — устало отозвалась Элерин, бросая подушку на кровать, но сил не хватило, и та шлепнулась на пол, — Ты полная пустая дура. Проваливайте оба. Видеть вас не могу, — она всхлипнула и топнула ногой. — Убирайтесь!
Пришедшие через несколько минут Алексей и Глеб застали супругов сидящими на полу. Жены всхлипывали, Сантилли бережно прижимал их к себе и шептал ласковую чушь, гладя по головам, как неразумных детей.
— У вас все нормально? — осторожно поинтересовался Хляба. — А то, может, помочь?
Ашурт тяжело вздохнул и встал, поднимая девушек за талии:
— Ерунда, сами справились.
— Семейная жизнь — она такая, — покачал головой инженер, глядя как Сантилли усаживает жен на диван. — Насыщенная.
— Ты скажи спасибо, что это была не сковородка, — улыбнулась Ласайента.
— Да-да, — быстро поддакнула Элерин и неуверенно хихикнула, виновато втянув голову в плечи[4].
Мгновение они смотрели друг на друга. Сантилли непонимающе, девушки с — немым вопросом на заплаканных лицах.
— А! — вспомнив, прищелкнул пальцами ашурт и вперил укоризненный взгляд в Элерин.
— Да никогда! — с чувством воскликнула та, прижимая руки к груди.
Демонесса хмыкнула, чувствуя, как рот разъезжается в стороны:
— Ты была неподражаема.
— Когда это? — обиженно надулась императрица и, вспомнив, покраснела. — Тебе мяса жалко, да?
Стянуть рот обратно не получилось, и Ласайента расхохоталась, спрятав лицо в ладонях:
— Как ты с ней… наперевес… в смертный бой….
Сантилли, смеясь, упал на диван, на котором вповалку лежали рыдающие от хохота жены.
— А мы к вам за советом, — растерянно проговорил Алексей.
Но Глеб потянул друга за собой:
— Мы чуть позже зайдем, когда вы малость прочухаетесь.
Поиски приключений привели «амазонок» в тренажерный зал.
— Эрри, — Тьенси кивнул на озирающихся по сторонам девушек и спрятался за штангу. — Раз, два….
— Счетчик включи, — бросил брат, люто завидуя ему и проклиная тот момент, когда выбрал именно это место и время, чтоб подкачать мускулатуру. — Давай смоемся.
— … восемь… девять…. Зачем? Есть… такая… тринадцать… болезнь… пятнадцать… слепота… шестнадцать… ослепни.
— Восемнадцать, — поправил его Эрри.
— Семнадцать. Тьфу ты, черт, сбился.
— Девятнадцать.
— Спасибо. Двадцать.
К девушкам подошел тренер, невольно отвлекая их на себя. Йёвалли изредка поглядывал на воительниц и намечал пути к бегству, но как назло им предложили тренажеры недалеко от раздевалок и выхода. «Валькирии» сначала с недоверием, а затем с возрастающим азартом начали приобщаться к благам цивилизации.
— А не слабые девочки, — уважительно произнес Тьенси, приподнимая голову. — Как думаешь, блондиночка выдержит мой вес?
— Отожмешься, — Эрри окинул девушку критическим взглядом, — но я бы не зацикливался на мускулатуре. Тем более что на нее Арвин глаз положил.
— На мускулатуру? — фыркнул ашурт и вернулся к штанге. Пятьдесят шесть…
— На блондинку. Пятьдесят четыре, склеротичный халтурщик.
— Твое пыхтение сбивает меня со счета, — пропыхтел брат. — Пятьдесят… сколько?
— Шесть, — коротко обронил Эрри, исподтишка наблюдая за девушками.
Слезы вытерты, каюта приведена в порядок, еще раз попрошено прощение и получено извинение, но покоя на душе Ласайенты как не было, так и нет. Вроде все в порядке, все помирились, но не то. Видимость, всего лишь иллюзия спокойствия. Грызет изнутри червячок недоговоренности. Толстенький такой, жирненький червяк. Свил себе гнездышко и жует душу потихоньку. Скоро вырастет в червячище-змеищу и сожрет ее окончательно. Поэтому надо договорить до конца, расставить все знаки препинания.
Демонесса виновато улыбнулась Сантилли. Тот вопросительно приподнял бровь, стрельнул глазами на Элерин, что-то ищущую в рюкзаке, и Ласайента кивнула.
— Девочки, если вы не возражаете, я сбегаю в тренажерку? — ашурт притянул к себе жен и чмокнул их по очереди в щечки. — Вдруг там что-нибудь интересное, а я не в курсе? Разомнусь…
— Подерусь, — невинно закончила Элерин и деланно вздохнула. — Проваливай, неугомонный.
— Неотразимый, — значительно поправил ее муж, — Я на чуть-чуть. Если придут Алексей и Глеб — позовите, угу?
— Угу, угу, — в голос пообещали девушки, выталкивая его за дверь.
— Заговорщики, — проворчала Элерин, возвращаясь к рюкзаку. — Везде интриги, загадки, недомолвки, — она достала моток белых с блестками ниток, крючок и забралось с ногами на диванчик.
— Что это будет? — Ласайента опустилась перед ней на пол.
