моей шее.
– Отвали, придурок! – рявкаю я и застываю, когда вижу, как к нам уверенной походкой направляется… Богомолов. Не Витя, понятное дело. Как рыжему удается все время появляться в нужный момент?
Я рада его видеть? Или не рада? Я ведь все еще зла на него, правда же? Не могла же я так быстро – за две недели молчания – простить его. Или могла? Внутри все пляшет и ликует, но я пытаюсь утихомирить ненормальные органы. Не тому радуетесь, наивные. Этот прожует и выплюнет за ненадобностью, а потом пойдет жить со своей Марисой. Кстати, где она?
– Да ты отвалишь или нет? – наконец снова вспоминаю, что чужой чувак облизывает мою шею.
– Нет. Пока не сделаю тебя своей.
– Фу, Олег, мерзкая фраза!
– Зато рабочая.
– Язык у тебя рабочий!
– Оценила?
– Придется трижды с антисептиком помыться.
В этот момент к нам подходит Богомолов. Злю-ю-ющий как сто чертей. Горяч, зараза такая! Но я мысленно успокаиваю свои всколыхнувшиеся яичники, пораженные приближением настоящего самца, и выдыхаю.
– Ася, – зовет он. Нет, не так, он цедит сквозь зубы. Его глаза пылают яростью, а я прямо кайфую от этого.
– Иван, – отзываюсь игривым тоном и скольжу своими руками по груди Олега, обвивая его шею. Зарываюсь пальцами в его волосы и с вызовом улыбаюсь Богомолову.
– Нужно поговорить.
– Поговори, – слегка пожав плечами, отвечаю я. – Это мой парень, Олег, ты можешь говорить при нем.
– Здорова, – нахально произносит Олег. – Прости, брат, руку не пожму, сам видишь, обе заняты. Ну че хотел?
– То, че я хотел, не для твоих ушей, – отвечает Ваня, и даже это быдляцкое «че» звучит в его устах, словно мед. – Ась?
– Вань, некогда, видишь?
– Вижу, – внезапно севшим голосом произносит он, и я замечаю, как меняется его лицо.
Еще точнее выразить боль от поражения можно только словами, напрямую. Душу́ в себе порыв оттолкнуть Олега и рвануть к Ване, и впервые это удается мне без труда. Потому что как там? Мы же неподходящие. Я малолетка, которая неспособна пока еще на отношения со взрослым мужчиной. Он ничего такого мне не говорил, но я читала это в его глазах и глазах окружающих. Все эти люди считают меня пустышкой. Мажоркой, не способной ни чувствовать, ни думать. Я привыкла к образу Барби, так что в очередной раз проглочу осуждение в глазах, переступлю и пойду дальше. Мы, мажорки, привыкли засовывать свои эмоции как можно глубже, а миру транслировать только сытую, ленивую удовлетворенность жизнью и некоторую скуку. Пусть и Богомолов считает меня такой. Мне так легче, ибо образ привычнее.
– Я остановился в той же квартире, – зачем-то произносит Ваня, а у меня по телу проносится дрожь. То есть, он опять будет за стеной? Сразу хочется спросить, зачем приехал, один ли, надолго ли… Но я молчу и только хмурюсь, поджав губы. – Ну бывайте.
– Ага, счастливо, – радостно отзывается Олег и утыкается носом мне в шею.
Я терплю его присутствие ровно две минуты, пока Ваня не садится в машину брата и не выезжает со стоянки, по дороге выбросив в окно букет шикарных гортензий.
– Отвали, Олеж, – устало выдыхаю я и легонько толкаю его в грудь. Как ни странно, он на самом деле отстраняется, взглянув мне в лицо, а потом делает шаг назад.
Теперь Олег смотрит на меня абсолютно серьезно. С него за мгновение слетают вся спесь и бравада.
– Ни фига у нас не получится, да? – спрашивает он, хотя по его лицу я вижу, что он уже знает ответ на вопрос. И все же качаю головой. – Хреново, Горовая, ты мне на самом деле нравишься. – он засовывает руки в карманы и смотрит в ту сторону, куда ушел Ваня. – Твой мужик?
– Нет, – отвечаю негромко, опустив взгляд и засунув руки за спину.
– Но ты его любишь.
– Люблю, – шепчу в ответ.
– А какого хера послала?
– Не твое дело.
– Не мое, – соглашается Олег и, постояв еще несколько секунд, разворачивается лицом к бизнес-центру. – Пойду хоть кофе выпью, раз тут такая клевая кофейня.
– Угу.
– Ты как?
– Нормально.
– Ну я пошел?
– Ага.
Олег уходит, а я заставляю себя обойти машину, сесть за руль и поехать к папе. Переночую сегодня у него, потому что пока не готова снова оказаться через стенку от Богомолова. Может быть, завтра, но это неточно.
Пора переходить к действиям
Иван
– Так ты все-таки решился переехать? – спрашивает Витя, делая очередной глоток кофе. Я качаю головой.
– Нет.
– Тогда зачем приехал?
– За кем, – поправляю его. – Аську заберу.
– В качестве кого?
– Как пойдет.
– Ты так уверен в себе, – с ухмылкой отзывается он.
– Это у нас семейное, разве нет?
– Ты прав, – отвечает брат. – А если она не согласится?
– Я же сказал, что приехал забрать, а не уговаривать.
– Просто украдешь ее?
– Надо будет – украду.
– У Аси здесь вся жизнь. Семья опять же.
– У меня тоже здесь семья.
– Вань, а ты не думал о том, что это очень эгоистично – просто приехать и вырвать человека из его нормальной жизни, чтобы забрать в свою?
– Слушай, а если бы я изначально был иностранцем? Мы бы встретились, полюбили друг друга, и дальше что? Как бы развивались наши отношения? Кому-то из нас все равно в итоге пришлось бы сделать выбор.
– Тогда почему не тебе?
– Потому что Ася любит Европу, она сама об этом говорила. Живя и работая там, я могу дать ей больше, чем здесь.
– Мы вот с Ирой нормально себя чувствуем.
– Не сомневаюсь. И я бы чувствовал себя нормально. Но я не хочу нормально, Вить, я хочу охренительно. И мне хочется дать ей не то, что могу, а гораздо больше. Чтобы ее не ограничивали рамки этой страны, чтобы у нее были такие горизонты, что не охватить взглядом.
– Амбициозно, – с ухмылкой заявляет брат, а я лишь легонько пожимаю плечами. – Так что ты намерен делать дальше?
– Взять то, что она сама мне подарила.
– Тело?
– Душу.
* * *
Я слышу, как гремят ключи, когда Ася открывает свою дверь. Засранка думала избежать встречи со мной, вернувшись домой за полночь? Наивная. Если передо мной стоит цель, я достигну ее, чего бы мне это ни стоило.
– Добрый вечер, – здороваюсь, выходя в коридор, и тут же закрываю за собой дверь.
Ася на мгновение замирает, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Не знаю, что она считывает с моего лица, но понимаю, что сейчас будет предпринята попытка к бегству, поэтому преодолеваю расстояние между нами в
