Но игра была прервана. Веру окликнул старшина, одетый как сверхсрочник, оказавшийся фельдъегерем особого отдела.
Следующим днём я остался очень довольным. Встретил своих однокашников! Сразу двоих!
Сначала повстречался с майором Чижевским:
— Ты уже не во второй гвардейской?
— Как видишь, нет. Вытеснили приехавшие с генералом Захаровым. Теперь я в штабе артиллерии армии. Пошли ко мне, это недалеко. Левина помнишь?
— Левина? Как же! Я не могу его не помнить. Мы с ним встречались в октябре прошлого года в Донбассе. Тогда он командовал истребительно-противотанковым полком и воевал на участке нашей дивизии.
Сейчас Левин мой непосредственный начальник. Он начальник штаба артиллерии 9-ой армии.
Ого! Тем более надо зайти!
Стоит ли говорить, что встреча была тёплой по-фронтовому и радушные хозяева устроили по этому поводу маленькое торжество.
И почему в мирной повседневной обстановке встречи получаются не столь тёплыми и искренними?
Левин уже стал подполковником. До назначения в 9-ю армию долго лечился в госпитале. Он был ранен в ногу ещё под Чаплино, в тот день, когда мы расстались с ним у огневых позиций его противотанкового полка. Буквально через несколько минут после того, как Левин соскочил с подножки моего автомобиля! И раненному ему крепко досталось на станции Лиски, где санитарный поезд, в котором он находился, попал под сильную бомбёжку. Санпоезд был разбит, а Левин оказался в канаве, куда его выбросило взрывной волной.
Левин хромал. На нём, что называется, не было живого места.
К хозяйкам дома, где мы проживали, часто приезжали гости. 23 октября у них ночевала сотрудница полевой почты 337-ой дивизии. Она приезжала за почтой. От неё я с удовлетворением узнал, что начальник связи дивизии и командир роты связи служили в 228-й стрелковой.
— Кого ещё вы знаете, кроме майора Денежкина и старшего лейтенанта Пупкова? — поинтересовался я.
— Ещё знаю младшего лейтенанта Авдеева.
— Ага-а! Мой нештатный адъютант на месте! — совсем развеселился я.
В тот же день после обеда мы застали в доме новых гостей. Это были две женщины. Одна из них назвалась старшей сестрой молодой хозяйки, счастливой матери двух крошечных близнецов. Это была «солидная тётя», с весёлым нравом, часто показывающая в улыбке сверкающие золотые зубы, полный рот! У неё было крепко сбитое тело, на что Козлов отреагировал как кот, увидевший кусок рыбы. Он прищурил глаза и облизался. Иван и в самом деле интересовался «объектами» у которых было что «пошшупать». И, конечно, подобрался, позубоскалил. Но «тётя» на его ухаживания не ответила.
Вторая гостья была значительно моложе. Небольшое смуглое личико её озарялось, иногда, улыбкой, смущённой или застенчивой. Волосы у неё были тёмные, причёска короткая, на шее шрамик, вырезали свинку. Несмотря на то, что ей не было и двадцати пяти лет, она была матерью двух детей, старший из которых учился во втором классе. А фигурка у неё была гибкая, девичья. Замуж она вышла в шестнадцать лет.
Отвечая на мои вопросы, вторая гостья терялась, отвечала невпопад, но её лицо и глаза выражали застенчивую готовность отвечать ещё на тысячи вопросов.
Гостьи пришли из Ассиновской по делам школы.
— Далеко ли до Ассиновской и чем она знаменита? — спросил я.
— Недалеко. Около пяти километров. Селение красивое, много зелени. Возле нас аэродром, где все лётчики — женщины, — ответила солидная тётя.
— А что, если сходить туда от нечего делать? Станицу посмотреть и этих знаменитых лётчиц. — И я улыбнулся, вспомнив, как «закодировал» лётчиц командарм Коротеев словом не для женских ушей.
К вечеру вторая гостья засобиралась в обратный путь.
— Сходите, проводите Таню, товарищ командир! Нехорошо отпускать в дорогу молодую женщину без провожатого, — попросила меня первая гостья.
— Вы не слушайте её. Она шутит! — запротестовала Таня.
— Ты помолчи, Таня. Какие тут шутки.
— Ладно, где наша не пропадала! — согласился я, решив довести женщину до Ассиновской и, заодно, посмотреть на лётчиц.
Довёл я Таню до Ассиновской и попил чай, поиграл с её ребятишками, мальчиком и девочкой, обрадованных моим приходом. Дожидаясь девушек из полка ночных бомбардировщиков, которые жили, как и Таня, в квартире при школе, у директорши, я дождался… Козлова.
Товарищ гвардии майор, вас вызывают в отдел кадров. Уже готово предписание, есть автомашина из дивизии! — отрапортовал Иван.
Таким образом моё знакомство с девушками из авиаполка ограничилось тем, что по дороге разглядывал девушек техников и мотористов, возившихся у самолётов У-2, замаскированных в капонирах.
— А что ты, Иван, не приехал за мной на машине? — поинтересовался я.
— Они же не специально за вами приехали, но обещали подождать.
9.3
Прибытие в дивизию. Я прибыл домой! Размышления о командирах и комиссарах
Только вечером следующего дня мы выбрались из Орджоникидзевской. Днём начался первый осенний дождь, и автомашина долго ползла на Сунженский хребет. И во второй эшелон 337-й стрелковой дивизии прибыли только к 22 часам. Было темно и грязно. Я вышел, не зная куда направиться, но тут же был окликнут командиром роты связи Пупковым.
— Сюда, товарищ майор! Здравствуйте, с приездом!
— Привет, Пупков! Спасибо.
— Это просто замечательно, что вы опять к нам.
Конечно, всё складывалось отлично. Я прибыл домой! Меня уже ждал ужин, во время которого приходили полузнакомые и незнакомые товарищи, и поздравляли с приездом. Кто-то сразу пытался решить служебные дела. Создавалась иллюзия, что я временно отсутствовал и вот вернулся, и со мною можно решить те вопросы, которые не мог решить мой заместитель.
После ужина поехали на КП, для которого западнее станицы Вознесенской был оборудован земляной городок. Автомашина остановилась внизу, и мы с Пушковым начали подниматься вверх к КП, пока нас не остановил оклик.
— Стой, кто идёт?! Пропуск!
— Пропуск «Мушка»! — не задумываясь ответил я, так всегда отвечал Алексей Дмитриев в 255-й стрелковой дивизии.
— А-а, это вы, товарищ майор! Приехали?
— Приехал… Кажется, шифровальщики?
Шифровальщики охранялись одними и теми же, специально подобранными, красноармейцами.
— Так точно! Выходит, узнали, товарищ майор?
— Узнал.
Мы расстались с часовым у шифротдела довольные друг другом.
Пупков провёл меня в землянку начальника штаба дивизии по глубокой траншее. Вернее, по ходу сообщения — «центральному проспекту имени Дементьева», как мне на ходу объяснили. От которого было ответвление к землянке начштаба.
Начальник штаба майор В. В. Гладышев-Лядов, флегматичный с виду, не высказал удивления в связи с моим появлением и сразу стал вводить в курс дела. Показал оперативную карту с нанесёнными на ней обороняющимися частями и в нескольких словах охарактеризовал работу штаба. Затем Гладышев предложил мне пройтись по землянкам, чтобы познакомиться с работниками отделений и на месте выслушать доклады их начальников.
— Пожалуй, вначале мне надо доложить о прибытии комдиву! — решил я.
— Его нет. Он на НП.
— Связь с НП есть?
— Вот телефон. Прямой. Вначале позвоню я, — сказал Гладышев.
— Знаете что? Лучше позвоню я. Хорошо?
Полковник Дементьев отозвался сразу же.
— Товарищ полковник! Гвардии майор Рогов прибыл в ваше распоряжение!
— Прибыл? Здравствуй. Знакомься там, приду — поговорим. Вот что, — немного помолчав, решил комдив: — Тебе все знакомы, не тяни, сразу же приступай к исполнению своих обязанностей. Передай трубку или сам скажи моё пожелание Гладышеву.
— Есть, сказать Гладышеву!
Я положил трубку и передал распоряжение комдива Гладышеву.
— Приказано не тянуть, скорее включаться в работу. Так что, обойдём хозяйство и пишите бумагу о приёме сдаче.
И мы пошли в оперативное отделение. Пока шли, майор рассказывал о начальнике оперотделения капитане Гаевом.
— Призван из запаса, учительствовал. Служил в штабе ещё в гражданскую войну. Ему трудно. Он старое забыл, да и не то нынче время.
В землянке оперотделения, основного организующего центра штаба, было светло. Ярко горели электролампочки, подключённые к танковому аккумулятору. Когда мы вошли, все встали с подчёркнутой готовностью. Вперёд вышел старший лейтенант Ленков.
— Здравия желаю товарищ майор! Оперативное отделение закончило составление оперативной сводки, сейчас чешет языки. С приездом вас!
Майор Гладышев-Лядов гневно выпрямился. Вместо официального доклада допущена такая вольность.
— Здоров будь, Ленков — и я пожал ему руку. — Как вы тут без меня жили? Яштылов, здравствуй. Привет Рябикину, нашему непревзойдённому топографу. Ага, и Медведев здесь. Всё делопутствуешь?
