Из больших начальников особо выделялся в этом отношении Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Это знали все бойцы и командиры всей нашей Советской Армии периода Великой Отечественной войны, до и после неё. Знали те, кто служил и не служил в его непосредственном подчинении. Слава об этом человечном человеке распространялась по всем фронтам.
Вот что пишет о К. К. Рокоссовском в своей книге «Рокоссовский» В. Кардышев:
«…А относились товарищи к Рокоссовскому с любовью и уважением. В годы Первой мировой войны, в суровых боевых буднях, складывается и формируется, крепнет и закаляется характер Рокоссовского: сдержанный, уверенный, лишённый позы, бахвальства. В то же время, несмотря на тяготы и ужасы войны, которая нередко огрубляет человека, Рокоссовский сохраняет на всю жизнь доброжелательность, стремление понять человека, войти в его положение, что впоследствии воспринималось и людьми, его окружающими, и его начальниками, как мягкость характера. Некоторые люди склонны видеть сильную волю в жестокости, а твёрдый характер — в грубости. Но вот Рокоссовский, обладая и волей и характером, с юных лет и всю жизнь, начисто был лишён и жестокости и грубости в отношении подчинённых».
А вот о Г. К. Жукове шла слава прямо противоположная. При всей его полководческой талантливости. Как и о многих других военачальниках. Автору, например, не только приходилось слышать от других о нецензурной ругани маршала Москаленко, но и самому испытать унизительное чувство при грубом разносе моего будущего комдива Г. О. Ляскина в таких сверхоскорбительных выражениях: предатель, изменник. Да мало ли было таких начальников, попирающих достоинство человека-подчинённого, но не начальника! К своему начальнику они относились вежливо и покорно. Им всё это сходило с рук. А ведь они были членами партии, но не мало не смущались этим, зная свою безнаказанность даже по партийной линии. Кстати, маршал Москаленко не допускал хамства по отношению к политработникам. Почему?!
Полковник Дементьев не был, конечно, идеальным человеком, но обладал хорошими качествами, в частности, бескорыстием. Не имел привычки выгораживая себя, ставить под удар того или иного подчинённого. Эта черта присуща не малому числу людей, в том числе и неплохим, в общем, командирам. Не знаю, правомерна ли эта оценка. Она особенно проявляется в такие исторические периоды, когда твориться суд скорый, но не правый. Когда закон подчиняется воле одного человека или группы людей.
Само собой, дружный коллектив наш, как и другой хороший коллектив, когда в него попадал человек с «изъянами», благотворно на него влиял, делал его лучше. Хотя бы на то время, когда этот человек находился в данном коллективе.
Полковой комиссар Осадчий стал заместителем командира дивизии по политической части на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1942 года об установлении полного единоначалия и упразднении института комиссаров в Красной Армии. Указ этот широко комментировался среди командно-начальствующего состава, ведь комиссары то вводились, то упразднялись несколько раз за время существования Красной Армии. Когда в первый месяц Великой Отечественной войны был введён, вновь введён институт военных комиссаров, все восприняли это как меру направленную на увеличение стойкости Красной Армии. В Москве, например, можно было услышать такое суждение:
— Теперь наведут порядок!
Это потому, что непонятно было, по какой причине армия наша так быстро отходит. Она должна была воевать «малой кровью и на чужой территории»! Но армия и после введения института комиссаров продолжала отходить, иногда угрожающе быстро. Выходит, не в комиссарах дело?
Да и в Красной Армии давно уже почти не осталось офицеров старой армии. Командиры наши стали политически грамотными, проверенными, идейными, почти на сто процентов членами или кандидатами в ВКП(б), или комсомольцами. В большинстве своём командиры были вчерашними рабочими или крестьянами-колхозниками, сыновьями рабочих и беднейших крестьян. Многие командиры имели даже больший партийный стаж, чем политработники.
1941 год — тяжёлый период в жизни нашей страны и армии. Но в конце 1942 года (9 октября), когда институт комиссаров был упразднён, положение было ещё более тяжёлым. Немцы вышли к Волге и на Северный Кавказ! Положение было такое, что Сталин был вынужден издать и обнародовать такой приказ, как № 227. Так в чём же дело? Изменился состав корпуса красных командиров, он стал надёжнее в политическом отношении, чем кадровые командиры 1941 года, большинство которых погибло уже? Или комиссары не оправдали надежды, на них возлагавшиеся? Казалось, в той тяжелейшей ситуации нужно было ещё больше укрепить и увеличить число комиссаров, а тут… наоборот!
Ладно, другие времена, по другому надо организовывать дело. Шаблон во всех случаях вреден. Однако, совершенно ясно, что партийное руководство в войсках, как было, так и осталось, не стало ни худшим, ни менее действенным, как и от того, что командиры стали офицерами. Конечно, командир не стал оглядываться на комиссара, как это было. Ответственность его возросла, не стало и конфликтных ситуаций.
Кстати, ещё об одном. Имена, даже сверхзаслуженные в прошлом, маршалов Ворошилова, Будённого, Тимошенко, не сыграли той роли, на которую рассчитывали, когда их назначили в 1941 году командующими направлений. Имена, как и реорганизации, переименования, вовсе не обладают магической силой, если они не обеспечиваются чем-то материально-осязаемым. Конечно, может быть эти имена не сыграли своей роли потому, что просто нельзя было уже исправить то, что уже определилось прежними ошибками и недоработками. А может быть и тем, что они мыслили ещё категориями гражданской войны? Как бы то ни было, а не получилось того эффекта на который рассчитывали.
То же и комиссары. Они просто не могли быть теми комиссарами, какими были комиссары в гражданскую войну. И обстановка была другая, и люди были другими. К этому можно добавить то, что ещё в 20 году В. И. Ленин твёрдо выступал за переход армии к единоначалию, как единственно правильной постановке работы. Ленин не только по этому поводу, но и по ряду других вопросов высказывался и проводил свою точку зрения. Но мы, почему-то, иногда не следуем заветам Ленина, делаем вопреки Ленину, а когда дело не получается, начинаем вспоминать, что товарищ Ленин предупреждал…
В данном случае, ясно было, что при ведении боя некогда оглядываться и спрашивать, что думает комиссар. Особенно, когда надо мгновенно принимать решение и решительно приводить его в жизнь. Да и не всегда комиссар бывает рядом. Не говоря уже об отсутствии у комиссаров, очень часто, военной подготовки. Большей частью никаких трений между командиром и комиссаром не было. Большей частью…
В этой связи мне хотелось бы поговорить и о следующем. Чем дальше, тем чаще слышится восторженное и почтительное: «Комиссар!» или «Его называли комиссаром!» или тому подобное. Под этим понимая идейность комиссаров, их твёрдость, бескомпромиссность в борьбе за коммунистические идеалы, их способность увлечь за собой массы, вдохновить их на борьбу. Значит комиссар, это тот, кто во всех отношениях выше обыкновенного партийно-политического работника? Так? Но откуда взять таких? Как их отобрать, определить? По каким показателям? Назначить человека комиссаром и он сразу станет таким? Чушь!
Кто такой комиссар? Это особоуполномоченный партии, партийный работник с особыми правами. Комиссар являлся комиссаром не потому, что он на голову выше другого партийно-политического работника, а потому, что у него должность комиссарская, у которой особые права. Комиссар был равен по должности тому командиру, к которому он приставлен комиссаром. Без комиссара, его санкции, подписи, приказ командира недействителен. Равен по должности, но комиссар мог отменить приказ командира, а командир отменить приказ комиссара не вправе! Комиссар, в особых случаях, мог отстранить командира от командования, а командир комиссара не мог. В этом, а не в чём-либо ином, отличие комиссаров от политработников. При этом комиссар мог не иметь вообще военного образования, либо иметь военные знания намного ниже, чем командир. Во что это могло вылиться в боевой обстановке?
Для справки. В распоряжении комиссара находился политотдел, начальник политотдела, это лицо подчинённое комиссару. Кроме того комиссар осуществлял надзор за работой военной прокуратуры, военного трибунала и военной контрразведки.
Кто стал комиссарами? Политруки, заместители командиров частей по политчасти. Кем стали комиссары после отмены этой должности? Политруками, заместителями командиров частей по политчасти! То есть политрукам на время придали больше полномочий. Когда выяснилось, бесполезность этого действия, а то и вредность, то просто отняли приданные полномочия.
