уставились, словно впервые увидели женщину. Потом увидели мой суровый взгляд, пожали плечами и отвернулись. Кэт на это было начхать, накопившаяся за последние дни усталость дала о себе знать.
Я подошёл к окну и пару минут смотрел, как над пострадавшим от натиска нечисти городом встаёт солнце. Потом опустил жалюзи и шлёпнулся на кровать.
Надо отдать должное коменданту Большого Кремлёвского дворца, нас не трогали почти до самого вечера. Для патрулирования днём использовали другие подразделения, теперь настал наш черёд. Капитан Берестнев развёл нас по коридорам и помещениям, которые мы должны были охранять. Некоторые из них были в непосредственной близости от запасных покоев императора, где он должен был отсидеться до окончательного разрешения ситуации. И, естественно, самые близкие к изолированным апартаментам коридоры поручили именно моему звену. Как сказал капитан — это личная просьба самого императора. Значит доверяет, не зря же я ему вчера жизнь спас. Для связи нам выдали рации, настроенные на секретную частоту.
Для человека, который привык без устали искать на свою пятую точку экстремальные приключения, ходить часами по коридорам и тупо водить жалом — тяжёлое испытание. Так долго бездельничать мне давно не приходилось. Зато было время спокойно обдумать, как вести себя дальше. С Апраксиными теперь всё ясно, осталось только найти его сына, Фёдора Алексеевича. Он явно замешан во всей этой кутерьме. Но ведь Апраксин правая рука Георгия Александровича Альтенбургского, руководителя контрразведки Российской империи! Очень сомневаюсь, что тот не знал, что его подопечный перешёл на тёмную сторону. Может Дарт Вейдер здесь именно он? В первую очередь надо проверить на вшивость самого герцога. Хотя, этот факт настолько же очевиден Ридигеру, как и мне. Надо рассказать ему всё, что я знаю, а он уже займётся расследованием, кто где кучу навалял. Главное, чтобы ему не помешали. Если он закадычный друг императора, ему должны помогать во всём. А нам остаётся теперь только молиться и ждать.
Но, среди тех, кто спалил наш «Урал», кроме сына Апраксина, были ещё Остерман и Лёвенвольде, в которую я по необъяснимым для себя самого причинам влюбился с первого взгляда. С ними был ещё и четвёртый персонаж, имени которого я хоть убей не помню. Листание переписки с Витей ничего не дало, четвёртой фамилии нигде не было. Может позвонить Вите? Инструкцией это строго настрого запрещено делать во время несения дежурства, придётся подождать. Устав — наше всё.
Когда в очередной раз проходил мимо входа в апартаменты, выглянул слуга и позвал меня жестом, каким обычно подзывают ребёнка. Сначала внутри всё закипело, и я думал, какой частью автомата его огреть за столь непочтительное отношение к графу, но потом вспомнил, что фамильных гербов на полёвке нет, только знаки отличия курсанта СГБ. Сменил гнев на милость и подошёл к двери.
— Господин Бестужев, — зашептал мужчина средних лет. То-то же, исправился. Наверно увидел недобрый блеск в моих глазах. — Вас желает видеть его императорское величество.
— Я не могу покинуть пост, для его же блага.
У того глаза округлились, словно я предложил передать императору бандероль с собачьим дерьмом.
— Господин Бестужев, — покачал он головой, — Вас сам император зовёт, ему нельзя перечить.
— Нельзя перечить в первую очередь уставу и присяге, а эти тексты я наизусть знаю. Так и передай.
С этими словами я развернулся и пошёл дальше по коридору. Позади послышался невнятный шёпот, по-моему, не без непечатных слов, и дверь закрылась. Вот и ладушки. Только я снова погрузился в размышления, как дверь снова приоткрылась. Слуга выглянул в коридор и терпеливо ждал, когда я подойду.
— Господин Бестужев, личный телохранитель его величества готов занять ваш пост, пока вы будете беседовать с Иваном Николаевичем. Отдайте ему рацию, если вас будут искать, он всё объяснит.
За спиной прислуги стоял серьёзный плечистый дядька в строгом чёрном костюме и выжидательно смотрел на меня. Это о чём же нашему государю так приспичило поболтать, что он телохранителя вместо меня готов направить на охрану периметра? Я молча кивнул, отдал рацию плечистому дядьке и вошёл внутрь, сделав рокировку. Слуга повёл меня по лабиринту переходов, чего я тут никак не ожидал увидеть, потом мы подошли к бронированному лифту. Вообще оригинально.
Толстые стальные, покрытые инкрустацией и самоцветами, двери открылись, и мы вошли внутрь. Назначение декораций на дверях мне было знакомо, подобные были на субмарине. Кабина лифта была даже чуть больше, чем комната, где нас разместили. Сюда в режиме «шпроты» весь наш взвод влезет при большом желании.
Кабина плавно начала разгоняться и устремилась вниз. На сколько мы опустились, судить трудно, на панели было лишь две кнопки, вверх и вниз. По ощущениям, мы должны оказаться глубоко под землёй. Скорее всего намного глубже, чем те подвалы, по которым мы бегали сутки назад.
Двери лифта открылись, и мы вышли в коридор, который привёл в новый лабиринт. Выглядело это всё в стиле лофт в крайне суровом проявлении. Кирпичные стены, бетонные пол и потолок, одинокие встроенные светильники, которые были не в силах справиться с вечными сумерками. Запомнить дорогу я даже не пытался.
И тут до меня дошло, почему здесь нет отделки, подобающей императорским покоям. Иван Николаевич ведь может заставлять танцевать кирпичи, как и Ридигер! В случае возникновения опасности он просто изменит геометрию лабиринта, изолируясь от окружающего мира. Также можно поступить и с теми, кто попытается посягнуть на жизнь государя, а ещё хлеще — расплющить, как майского жука ботинком.
Именно поэтому в верхнем лабиринте было полно телохранителей, а здесь никого. Манипулируя кирпичной кладкой, можно случайно прикончить своих же. Чуть позже я разглядел в каждом светильнике находилось несколько камер для отслеживания передвижений в лабиринте. Если император такой мастер прохождения сквозь стены, мог бы не томить меня блужданием по коридорам, а сделать прямой проход.
Через пять минут хождения, мы наконец пришли к зачарованной бронированной наподобие лифта двери. Мой провожатый приложил руку к бронзовому диску возле двери, она открылась. Толщина дверного полотна была больше десяти сантиметров. На хрен это нужно, если в лабиринте можно раздавить любого врага?
Мы вошли в просторную, обставленную с подобающим династии Романовых пафосом гостиную, где за длинным антикварным столом сидел Иван Николаевич.
— Проходи, Паша, садись, — он указал на стул напротив себя.
Я повесил автомат на спинку стула и сел. Странно, что у меня не забрали оружие на входе, значит он доверяет мне беспрекословно и пошёл на такие поблажки. Император пододвинул ко мне снифтер
