гусыню. Но свекровь, заставляя меня съесть полкурицы, две тарелки супа, рис и сладости, ворчала:
- Ты совсем ничего не поела! Весь Баку будет корить меня, что плохо кормлю сноху. Смотри, какая тощая!
Дни шли своим чередом. Наш друг комиссар обещал рано или поздно достать нам загранпаспорта. Но мне уже не верилось, я стала совсем пессимисткой.
Я занималась тем, что играла на пианино, читала английские и французские книги, изучала персидский язык.
Иногда выходила гулять или играла в покер. Я играла со своими тетками, обыгрывала их и огорчала этим. Но любимым моим прибежищем по-прежнему оставался мир грез. Только здесь мне было уютно и привычно.
Однажды дверь распахнулась и вошла. Гюльнар! Я вскрикнула от удивления. А Гюльнар подбежала и обняла меня. Я любила ее, но между нами пролегла обида. Она предала меня, поэтому я не могла ответить на ее поцелуи.
- Не будь дурой! - как всегда, уверенная в своей правоте, начала Гюльнар. - Андрея ты отвергла. Вот я и сблизилась с ним. Зря сердишься. Я у тебя ничего не отнимала. Но если хочешь знать, он все равно любил тебя, а не меня. Пойми, переспать - это одно, а любить - совсем другое. Ты-то как? Нравится тебе быть женщиной?
Гюльнар пыталась остудить мою сердечную рану. Но я не была готова к примирению.
- Ты меня предала!
- Ох, какая ты! О каком предательстве идет речь? Сама не захотела уехать с ним! Вот я и поехала. Зря ревнуешь.
- А кто простит тебе позор родителей, слезы Салима? Никто! Нет, твоему поступку оправдания найти нельзя.
- Какие вы все отсталые! Пустоголовые, пропащие буржуи. Бестолочи! - Гюльнар села на кровать. Потом разлеглась на подушках и заговорила, сладостно расстягивая слова. - Если бы ты знала, как хорошо жить без всяких обычаев, запретов, правил! Твоя жизнь может меняться с каждой встречей!
Я поняла, что у нее произошло новое любовное приключение. Гюльнар не могла жить без приключений! Смысл ее жизни составляли всевозможные любовные похождения и интриги.
- Мы недолго прожили с Андреем, - продолжала Гюльнар. - Сначала поехали в Киев. Через месяц его послали в Москву на какой-то съезд. Терпеть не могу политику! Мне необходимо было поразвлечься, а это Андрею не понравилось. По-моему, я и сама ему не нравилась. Он думал о тебе. Не позволял мне говорить о тебе, перебивал, менял тему разговора, иногда сердился. Эх! Я относилась бы к нему иначе, если б он меня так же любил! Но наши отношения не протянули и месяца. К нам пришел как-то один из его друзей и.
— Ты совсем спятила, — возмутилась я ее легкомыслием. — Как ты себя ведешь!
— Разве плохо? Почему я не должна спать с мужчинами, если они мне нравятся! Глупо! А ты самая глупая из всех людей! Ах, да, вспомнила: как этот бедняга Салим? Он успокоился? Как он перенес мой побег?
— Так ты еще не виделась с ним?! Когда же ты вернулась? Где твои вещи?
— Час назад. Вещи дома оставила. Салима не было. Хотелось тебя повидать прежде, чем родителей.
— Спасибо.
— Пойдешь со мной к нашим? Что-то мне одной не по себе, вдвоем проще..
— Какая ты беспечная! — рассердилась я на кузину. — Сначала отняла Андрея.
— Никто его у тебя не отнимал. Ты сама его упустила. А я — раз! — и сцапала, чтоб не пропал. Тебе не все равно?
— Ты отняла у меня Андрея.
— Не отнимала.
— Отняла.
— Нет.
— Да!
— Ладно! Допустим. И что дальше?
— Ничего.
— Вот и хорошо. Хоть и я «отняла» Андрея у тебя, но ты все равно пойдешь со мной к родителям. Я прошу тебя! Ведь мы были сестрами!
Я молча сидела на краю кровати.
— Действительно, — думала я, — если Андрей не любил ее, значит, она его и не отнимала. Узнав Гюльнар поближе, он, возможно, еще больше полюбил меня.
— Ну что, идем? — снова спросила Гюльнар.
— И не знаю.
— Моя милая кузина! — Гюльнар заключила меня в свои объятия. — Не покидай меня! Не мучай!
Удивительно, но в глазах Гюльнар блеснули слезы, а голос был печален. Это так на нее не похоже!
- Я никого в этом мире не люблю, кроме тебя и матери. Прости, если я виновата! Давай останемся друзьями. Как прежде.!
- А где же Андрей?.. - мой вопрос успокоил Гюльнар. Она поняла, что прощена.
- Он уже два месяца в Анкаре. То есть должен быть там. Друзья говорили, что у него хорошее будущее, в смысле карьерного роста. Ему прочили стезю дипломата, -Гюльнар помолчала и продолжила. - Он красив, но не ласков и холоден.
- Неправда! Он очень хороший, очень ласковый! - закричала я и расплакалась. Гюльнар обняла меня, погладила и спросила:
- Неужели он был ласков?
- Андрей был со мной нежен.
- Возможно. Не спорю. А со мной - нет.
Однажды он чистил свой револьвер и вдруг направил его на меня. Я спросила: «Ты можешь убить меня?» Он ответил: «Конечно! Если так будет нужно, и рука не дрогнет!» Он так серьезно сказал это, что мне стало холодно. После этого разговора нетрудно было с ним расстаться. Что было, то прошло. Пойдешь со мной?
- Ладно, пошли, - утерла я слезы. И вправду, не стоило ревновать. - А что ты скажешь дома?
- Пока не знаю. Может быть, сказать, что меня похитили?
- Но ты же забрала из дома вещи.
- Да, уж. надо подумать. А и нечего думать! Мой муж мне осточертел и все!
Когда мы подошли к двери дома, Гюльнар замялась. Она подтолкнула меня, и я вошла первой.
- Смотрите, кого я привела! - притворно храбрилась я.
- Все воскликнули от удивления. Моя тетя побледнела и задрожала. Она бросилась к дочери и стала целовать ее.
- Чем целовать эту бесстыдницу, лучше спроси, где и с кем она была? Да - с кем! - угрюмо, злобно прорычал Сулейман.
- Ни с кем, отец. Салим допек меня своей ревностью. Вот я и ушла. Захотелось переменить обстановку.
- Ха, ха, ха! - заорал Сулейман. - Салим ее мучил! Да он блоху не обидел за всю жизнь. Шлюха!
- Шлюхой тоже быть непросто! - нагло отпарировала Гюльнар. - Надо было это видеть!
- Прекрати,
