и проигрывались. В начале кавказской революции у игроков еще оставалось немало золота и бриллиантов.
Иногда и я присоединялась к ним. Мне не впервой была карточная игра. У нас в доме все играли в покер, и я знала карты с младых ногтей, а сейчас у меня был такой мастер - наставник, как Джамиль. Тут уж, как говорится, сам Бог велел! И очень скоро я превратилась в игрока, подающего большие надежды. Теперь и я частенько заигрывалась за зеленым столом до раннего утра в компании профессионалов, курила, переживала волнение истинного игрока. Насколько такой образ жизни был нормальным для 15летней девушки, мне трудно было разобраться.
Одна из жен игроков стала моей подругой. Она предлагала мне чаще выходить на прогулки, а не проводить все время за картами.
- Так Вы очень скоро состаритесь, - увещевала она. -Нельзя так много времени отдавать картам.
Я согласилась с ней, и мы, оставив Джамиля и его дружков дома, выходили на прогулку. Эта женщина была милой и легкомысленной. Она была настоящей охотницей за мужчинами. Надо сказать, удачливой охотницей. Обворожить мужчину не представляло для нее труда: она была ласковой, как кошка, с очень изящными манерами. Мужчины сами тянулись к ней. Выбрав меня своей подругой, невысокая, ладная, миловидная женщина часто говорила:
- Мы совсем непохожи, поэтому не будем мешать друг другу. Наоборот, можем привлечь еще больше мужчин. Ведь у них есть выбор!
Мне не очень-то хотелось отлавливать любовников, но и спорить с ней не стоило. Предпочитала молчать. Но Саломе, как звали эту женщину, сумела обворожить и меня - я рассказала ей об Андрее.
- Как?! Разве можно любить большевика! - возмутилась она. Но, выслушав мою повесть до конца, согласилась.
- Действительно, надо привыкать и к такой мысли. Если честно, и в нашем доме живет один комиссар, очень достойный и красивый мужчина. Но, к сожалению, он на меня вовсе не обращает внимания (она глубоко вздохнула). ... И все же я боюсь этих большевиков.
- По правде сказать, ни в Баку, ни в Тифлисе обстановка не такая уж ужасная.
- Просто им пока не до нас. Подождите немного и сами убедитесь. Кошмары еще впереди.
Но пока все было хорошо. Люди в Тифлисе были хорошо одеты, не голодали. Дома многих богачей были конфискованы, и они жили на съемных квартирах, достаточно уютных. Среди наших гостей не ощущалось тревоги в связи с революционной ситуацией. Они были веселы, нарядны, их жены носили дорогие украшения. Положение в России не бросило пока сюда своей кошмарной тени и трудно было представить, что может произойти позже. А пока жизнь в городах Кавказа больше походила на европейскую.
Проницательной Саломе нетрудно было заметить мое отношение к Джамилю. Очень скоро она начала задавать множество вопросов о нас с ним.
- Как так? Вы не спите вместе?! - вытаращила глаза Саломе, узнав о нашем «супружестве» столь деликатные подробности. - Что же он делает? А как вы себя ведете?
- Я поворачиваюсь к нему спиной и читаю книги.
- А он?..
- Ничего.
- Что значит «ничего»? Он не делает попыток приблизиться к Вам?
- Делает.
- Но ответьте, ради Бога! Он ничего от Вас не требует? Не пытается овладеть Вами? Ничего не говорит?
- Говорит. Жалуется все время. Ноет и раздражает меня. Если бы Вы знали, как порой мне хочется убить его! Сдавить, как вошь, уничтожить! Каждую ночь он допекает меня уговорами, пытается смягчить, пробует ласкать. Мне это противно! Саломе, я испытываю к нему физическое ужасное чувство!
- Послушайте, милый ребенок, а может быть, Вы не заметили, когда он овладел Вами?..
- Нет-нет! Я знаю, что говорю.
- Интересно, очень интересно. А позвольте спросить, какие книги Вы читает по ночам? Какие-то особенные?
- Разные. Сейчас, например, перечитываю Достоевского.
- Понимаю. Вам следует завести любовника, прежде чем сблизится с ненавистным мужем. Не то Вы никогда не вкусите сладости любовных утех.
Саломе настаивала на своем выводе. Ее не волновало мое упорство и нежелание иметь друга. Мои доводы казались ей глупым ребячеством.
- Я старше Вас на десять лет и лучше знаю, что Вам нужно!
Лето было в самом разгаре и одаривало теплом, небесной голубизной, пением птиц, фруктово-ягодным изобилием. Лето я люблю больше всего - это для меня пора обновления. Один наш знакомый, состоятельный человек, устроил чайную в личном саду, под открытым небом. Мы часто приходили сюда, почти ежедневно. В жаркие летние дни трудно представить место лучше этого. Здесь росли старые тенистые каштаны, чудесные розовые кусты, зеленые лужайки радовали шелковистой травой. Прохлада, пение птиц, шоколадное мороженое, которое я могла есть без счета - просто сказка! И мы повторяли эту сказку почти каждый день, спеша в свой маленький райский уголок.
Однажды я все-таки позволила Джамилю овладеть моим телом. Не знаю, что меня подвигло на это - естественное женское желание или желание стать свободнее. В ту ночь я не читала. Как обычно, я просто молча лежала и ждала: он обязательно начал бы уговоры и просьбы. А когда Джамиль попытался обнять меня, я не стала сопротивляться.
XI
В конце октября мы получили телеграмму от отца. Он сообщал, что в ближайшие дни отправится в путь. Мы сели в поезд и поехали встречать его в Батуми.
Отец показался мне помолодевшим и веселым. Его взгляд, походка, жесты стали гораздо увереннее. Он жил на квартире у своего друга. В те времена снять квартиру в Батуми было сложно. А мы арендовали какую-то развалюху на берегу моря. Эту лачугу с прогнившими рамами трудно назвать жильем. В комнате гулял ветер, дуло во все щели, крыша была худая. В случае дождя укрыться не представлялось возможным. Прелести дырявой крыши мы ощутили позже, а пока в Батуми стояла ясная солнечная погода. Дожидаясь судна, на котором уплывет отец, мы прогуливались по набережной, любовались Черным морем. Почему — Черное? Его воды гораздо лазурнее каспийских, а берег украшен тропическими пальмами с веерообразными ветвями. Кругом в песке возились дети. Жизнь казалась обычной и мирной. На самом же деле призрак революции тревожил людей и гнал их из страны. Меня это очень огорчало.
Отец и Джамиль без конца говорили. Джамиль был очень уважительным и почтительным зятем. Он боготворил моего отца. Отец тоже был доволен им.
- Я не смог получить паспорт для всех. После моего отъезда постарайся сделать это и для себя,
