В его присутствии оказалось неожиданно ожидаемо спокойно. Во-первых, одно дело – возвращаться домой в гордом одиночестве, когда каждого встречного невольно оцениваешь с точки зрения потенциально исходящей от него опасности, и совсем другое – в компании. Ну а во-вторых – чему поражаться? Она просто отвыкла от него, а отвыкнув, забыла и теперь удивляется. Но ведь когда-то, давным-давно, так с ним ей и было – привычно, спокойно и совсем ничего не страшно… Почти.
А еще в его присутствии… Нет, это состояние Уля пытаться трактовать не станет, это глупость, дурь и блажь, опьянение моментом. Просто выбора ей не оставили: пришлось обнимать и обхватывать, как велели. А нутро отозвалось неожиданно – всколыхнувшись, затрепетав и взволновавшись. Все пять минут волновалось и до сих пор немножко волнуется, штилем там и не пахнет, так… странно… Это всего лишь Егор, двадцать два года лестничную клетку делят. Мама как-то обмолвилась, что Уля на горшок при нем ходила, остается надеяться, что этого он не помнит, или что говорилось всё это для красного словца. Каким только она его не видела, в каких только состояниях и компаниях не засекала, чего только из-за этой стенки не слышала, каких только эмоций через себя из-за него не пропустила, но это – нечто внезапное. Это… Погружающее в растерянность, обескураживающее, совсем неожиданное, совершенно необъяснимое, вообще нелогичное, ничем не оправданное и абсолютно точно неправильное. Это ей просто ветром голову надуло{?}[отсылка к песне “Ту-лу-ла” группы “Чичерина”]. Конечно, все дело в новом будоражащем опыте – и только. Показалось.
«Надо сказать Вадиму, что ничего не выйдет… Завтра…»
23:59 Кому: Том: Ты был прав – если все-таки решишь приглядеться к людям вокруг, и впрямь могут вылезти интересные вещи. Спасибо, ты мне глаза открываешь!
00:09 От кого: Том: Обращайся =)
00:11 Кому: Том: Только кажется, теперь просто приглядываться мне уже мало. Я бы хотела подобраться поближе. Пообщаться спокойно. Меня последнее время преследует чувство, будто я вообще этого человека не знаю. Вообще!
00:12 От кого: Том: И что тебя останавливает?
00:13 Кому: Том: Неудобно без приглашения влезать в чужую жизнь, отвлекать от дел, требовать к себе внимания. С другой стороны, знакомы-то мы очень давно, просто так получилось, что общение сошло на нет. Хотя последнее время будто бы потихоньку налаживается. А все равно стрёмно вламываться, открывая дверь с ноги. Как прежде в любом случае уже не будет.
00:15 От кого: Том: Не попробуешь – не узнаешь, что будет, а чего не будет =) А смысла сидеть и гадать нет точно. Точнее, какой-то смысл есть во всем, но так «поближе» ты ни на сантиметр не подберешься. Если уже налаживается, если сама готова продолжать налаживать, пользуйся моментом.
«Пользуйся… Легко сказать!
... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
Хотя…»
00:30 Кому: Юлёк: Не померещилось :) Меня подобрали на полпути из школы. Юль, слушай, а можно одолжить у тебя гитару?
Давно хотела!
00:32 От кого: Юлёк: Я, конечно, все понимаю, Ильина. Да, похоже, уже не всё, так что придется тебе кое-что мне объяснить. Гитару без проблем))) Хоть завтра!
***
«Для получения сертификата категории В парашютист должен выполнить следующие требования:
а) совершить 50 прыжков, в том числе:
– не менее 40 с контролируемым свободным падением, из них – не менее 5 прыжков с задержкой раскрытия парашюта на 30 и более секунд,
– набрать в сумме не менее пяти минут контролируемого свободного падения;
б) выполнять индивидуальные маневры (спираль-спираль, сальто, спираль-спираль, сальто) в свободном падении;
в) приземлиться в трех прыжках на расстоянии не более 10 метров от центра зачетного круга;
г) сдать письменный экзамен действующему инструктору, старшему инструктору, инструктору-экзаменатору, инспектору по безопасности или члену Президиума ФПС.
Владельцу сертификата В разрешено выполнять под контролем инструктора следующие виды парашютных прыжков:
– одиночные затяжные (стиль, фристайл) и на точность приземления,
– на ГА, после прохождения соответствующей подготовки, в группах до 8-и человек при нахождении в группе не менее 2-х парашютистов категории С или Д.
– скайсерфинг
– участвовать в соревнованиях по освоенным видам прыжков».
Глаза по десятому разу проходили врученную в аэроклубе памятку. Сегодня Егор подался туда спонтанно, прямо с очередного поспешно завершённого фотосета. Девки ему попадаются реально как одна, карма у него, что ли, такая? Так же не бывает в жизни, есть же в ней и нормальные, и достаточно, но почему-то именно его Вселенная то и дело сталкивает нос к носу с девчатами весьма и весьма легкомысленными. Каждый. Гребаный. Раз. Будто зная, что именно такое поведение способно стать тем самым триггером, от которого башню сорвёт. Будто говорит: «Пока не научишься с собой справляться, пока не пересмотришь свое отношение к людям, будут тебе только такие». Кому рассказать – не поверят, на смех ведь поднимут. Скажут: «Ты, Рыжий, ку-ку…».
Это заговор.
Отморозиться-то ему вновь удалось, даже вроде не сильно обидел, вот только в процессе съемки опять волной раздражения нежданно окатило, и ему пришла в голову спасительная мысль, что смыть с себя негатив получится, сиганув с парашютом метров эдак с двух тысяч. Парочку раз. Только домой за парашютной книжкой и высотомером пришлось заскочить: остальное снаряжение он привык арендовать непосредственно в клубе. Там-то ему эту памятку и вручили, и теперь, бросив ее на кухонный стол и опершись на подоконник, Егор в задумчивости разглядывал пестрый лист и размышлял о том, долго ли еще собирается провоцировать жизнь, и чем оно всё в результате кончится.
Зачем вообще ему всё это? Для чего? Чтобы чувствовать себя живым, чувствовать каждую её минуту, каждый момент?
Чтобы, успешно выполнив очередной прыжок или, выжав из «Ямахи» всю скорость, на которую та была способна, и благополучно при этом добравшись из пункта А в пункт Б, доказать себе, что Влада ошиблась? Так весь его тридцать первый год еще впереди. Ну, или, по крайней мере, его часть – она про осень говорила.
Потому что от всего устал, от себя устал, по-прежнему не видит выхода из западни и неосознанно создает ситуации, которые могут помочь со всем этим покончить? Так они все благополучно разрешаются. Что-то этой жизни от него еще надо, что-то он, видимо, не сделал или ей должен, или…
За стенкой теть Надя возмущенно высказывала своей дочери. Не разобрать, что там у них. Что-то про то, что у малой ветер в голове с некоторых пор свистит. Что-то про то, что такими темпами на этой работе она не задержится, что-то про дурь, которую пора бы уже вытрясти из башки. Интересно, теть Надя и впрямь считает, что вправе контролировать малую до тех пор, пока смерть не разлучит их?
Значит, пятьдесят прыжков. Из них «не менее пяти прыжков с задержкой раскрытия парашюта на тридцать и более секунд», «не менее пяти минут контролируемого свободного падения в сумме», «индивидуальные маневры в свободном падении» – ради сертификата В придется напрячься. Всё это не только время, но и деньги. И растущие риски. А дальше – сертификаты C и D, там речь идет уже о двухстах и пятистах прыжках соответственно, зато время свободного падения здесь увеличивается до целых сорока, а то и сорока пяти секунд. Затяжные, конечно, манят… То, что недоступно ему тут, на земле, компенсирует небо. Правда, чем дальше в лес, тем больше шансов из леса не вернуться, и нужно отдавать себе в этом отчет. Три прыжка из десяти тысяч заканчиваются смертью, один из тысячи – травмой. Причинами могут стать неправильное приземление, нераскрытие запасного парашюта, раскрытие резервного на слишком низкой высоте, неисправность оборудования и множество других факторов. Ну а с другой стороны… Ну разобьется, и? Чему быть, того не миновать. Конечно, здесь есть, чем заняться, и он занят, он эту щемящую пустоту вымещает, выпихивает из себя, как умеет, но… Главного нет. Человека. Не ради кого задерживаться. И давно уже окрепло подозрение, что и не появится. Возможно, это и есть его диагноз. Возможно, неизлечимый.
