Неведомое чудище не ревело и не орало, как водится у любого более-менее страшного монстра в округе. Вместо этого оно быстро оказалось в самой гуще жестко приземлившихся кешайнов, только начинавших шевелиться. И пошло работать громадной железной колотушкой.
Шмяк! Голова первого, попавшегося под руку кешайна, лопнула как дутый бычий пузырь. Хрясь! Еще одна взмыла вверх по красивой кривой и полетела, рассыпаясь брызгами красного в воздухе, закручиваясь и метясь в стенку. Следующих двух громадная колотушка просто поломала пополам, пройдясь по спинам. Кешайны успели только коротко заорать и померли. Последнего страшилище ударило ногой толщиной со ствол хорошего деревца из кремлевских садов. Кешайн подлетел в воздух, ляскнулся спиной в стену, но сползти по ней вниз не успел. Нога чудища, двигавшегося со скоростью рукокрыла, снова впечаталась в него. На этот раз в живот. Раскосый мужик с кожаными бляхами по всему лицу, истошно завопивший за миг до этого, хрюкнул и выплюнул сгусток крови. А чудовище развернулось к замершим Дунаю и Айгуль. Пасюк, прижавший уши к голове, еле мог ползти. Но именно это он и делал, задом сдвигаясь к другу пластуну.
– Охренеть… – Дунай покосился на меч в руке и примерился к высоченной живой башне.– И как же мне тебя теперь убивать прикажешь, такого здорового-то?
– Я никогда раньше не убивала дэвов, светлобородый.– Айгуль подняла свою фузею.– Как думаешь, остановит его картечь или стоило пулей зарядить?
– Не надо картечи,– прогудело чудовище спокойным и ровным басом.– Что за люди у вас здесь: чуть что, сразу стрелять или драться… поговорить сначала нельзя, что ли?
– Оно еще и говорит… – Пластун вздохнул.– Ты кто, образина неведомая?
– С дэвами лучше не разговаривать,– авторитетно заявила Айгуль.– Старики рассказывали, что дэвы могут опутать любого батыра сетью лживых и сладких, как мед, речей. А потом съесть.
– Да не буду я вас есть, тьфу ты! – Здоровенная оглобля перед товарищами опустила наконец колотушку. Дунай этому обрадовался, нервно глядя на ее боевую часть, всю в мозгах и крови.– Хотя и поел бы чего, это точно. Ну, драться не будете? Я вас, в конце концов, спас. Спасибо бы сказали, что ли.
Дунай вздохнул и сел прямо на еще теплого кешайна. Того самого, которому воткнул нож в горло.
– А ты, вообще, кто? Как звать-величать тебя, спаситель?
– А спасибо?
– Спасибо.– Айгуль тоже опустила ружье.– Я Айгуль, а это Дунай.
– Меня зовут… – Что-то лязгнуло в левой руке чудовища. Пластун покосился туда и оторопел. Из толстенного предплечья черной змеей выдвинулась цепь, оканчивающаяся здоровенным крюком. Существо понимающе посмотрело на пластуна.– Крюк меня зовут.
– Погоди… – Айгуль присмотрелась к нему.– А я ведь тебя видела, совсем недавно.
– Я тоже тебя видел. Ты там была с кем-то, на развалинах.– Чудовище, назвавшееся Крюком, согласно кивнуло.– Когда я только появился здесь.
Дунай ничего не сказал. Крюк так Крюк, понятно, почему так зовут. Да и ростом здоровяк оказался как раз с обычного нео, то есть за два с лишним метра, но вовсе не выше. Широченная грудь, руки с ногами как стволы деревьев, а вот голова, как ни странно, вполне обычная. Совершенно нормальная такая голова, разве что волос нет, и кожа на самом черепе как оплавленная, в старых жутких шрамах. Лицо… спокойное такое лицо еще весьма молодого парня, гладкое, без бороды с усами, даже странно. Вернее, как странно? Необычно просто, парень-то явно из своих, русаков. Пусть и смахивает то ли на мутанта, то ли на киборга.
Вот это поразило Дуная сильнее всего. Сам гигант с плеч по бедра оказался закован во что-то вроде брони, и так эта броня смахивала на щитки в жилете самого Дуная… ох и смахивала. Да вот только под одним щитком на правом плече вместо кожи или ткани явственно блестело металлом. А уж колени у Крюка… Пластун про себя даже пожалел богатыря. Вот, верно, пришлось тому натерпеться боли, пока привык. По бокам коленных чашечек, оттесняя в сторону тело, наружу выперли матово отблескивающие гладкие сочленения. Пусть и замотанные сверху грубым брезентом, закрытые кожаными, на ремнях, наколенниками. Но такие видимые, страшные и чужеродные.
И сапоги… да что там сапоги?! Сапожищи – больше никак и не скажешь. Уж на что велика обувь у некоторых дружинных воев, того же Олега, но у Крюка обувь казалась воистину нечеловеческой. А подошва напомнила Дунаю недавно виденные колеса локомобиля кешайнов, ехавшего с Курского вокзала в Форпост. А точнее – широкую черную ленту на ободах, мягко пружинившую по неровностям и выбоинам. Вот и у Крюка подошвы казались точь-в-точь из такого материала, только еще и с грубыми выступами.
А хвоста с крыльями-то и не оказалось вовсе. В пыли да с испугу за собственную жизнь принял пластун за крылья громадную, грубо скроенную накидку с капюшоном. Из-под нее выглядывало с правого бока толстое бревно из металла, поделенное на несколько длинных трубок-стволов. И Дунай был готов чем угодно поклясться в том, что это оружие.
Чему только не приходилось дивиться Дунаю за последнюю неделю, но Крюк снова смог его поразить. Взялся из ниоткуда, странный, куда страннее всего виденного до сих пор. Киборг? Одна из тех легенд, про которые пластун слышал, но в глаза не видел?
– Сдается мне, мужчины… – Айгуль перекинула ремень ружья через плечо и наклонилась посмотреть, что осталось целого из вооружения павших кешайнов.– Сдается мне, что надо куда-то уходить. Темнеет…
Час спустя они сидели в глубине громадного здания. Как оказалось, Крюк добрался сюда за двое суток до появления Дуная с товарищами и успел оборудовать себе ночлег. Высокий ангар, оплетенный крыш-травой, приютил теперь уже четверых. Уцелевший участок его кровли, собранный из железных, положенных внахлест листов, еще держался. Под ним было сухо, ветер практически не задевал, а в зияющую пустоту уносился весь дым от костра, разведенного странным существом.
На тлеющих углях, специально убранных в сторону, вкусно пахли готовящиеся куски мяса. Фенакодусами никто из четверых не брезговал, насаженные на шомпола от ружей кешайнов вырезки шкворчали и румянились. Дунай тоскливо вздыхал, поглаживая по голове крысопса, замотанного в толстый слой полотна от ребер и до самой шеи. Пасюк страдал, дергаясь в глубоком сне. Нос мутанта стал совсем сухим, из раскрытой пасти горячо тянуло больным дыханием.
Айгуль, прошерстившая все подсумки на месте бойни, нашла несколько кусков липкого зеленого теста, которым замазала рану Пасюка. Напоила его до одурения вонючей травяной настойкой из фляжки, снятой с кешайна, обозванного девушкой коновалом. Смыв подогретой водой кровь и грязь, Айгуль замотала туго-натуго большую дыру в плече крысопса и на несколько мгновений уставилась тому в маленькие глазки. Пасюк несколько раз прянул ушами, зевнул, широко раскрыв пасть, и заснул.
– Завтра станет ясно, что с ним,– девушка устало откинулась на самую чистую из забранных с собой попон.– Пуля прошла насквозь, уже хорошо. Крови потерял много, это вот плохо. Думаю, вытянет, не помрет.
– Хорошо бы… – Дунай перевернул один из шомполов.– Хорошо бы…
– Это его друг, батыр Крюк.– Айгуль потянулась.– Только представь, почти степной волк – и друг. Здесь все странно и удивительно.
– Где здесь? – Крюк все это время сидел у небольшого пролома в стене, смотря вниз.– Я совсем не понимаю, где оказался.
– Ты, железный человек, хочешь сказать, что ты не отсюда? – Айгуль недоверчиво хмыкнула.– Хотя… появился ты странно, вышел из Поля смерти, возник из ниоткуда, как дух.
– Из какого поля? – Дунай решил тоже присесть. Нога, по которой прошлось древко копья, болела.– Ты про что, вообще?
– Я видела, как наш непонятный спутник появился возле твоего дома, Дунай. Когда вашу крепость штурмовали мохнатые полудэвы и роботы. Тогда и увидела, как этот киборг появился прямо из Полей смерти. Да-да, оно там было не одно.
– Я не киборг… – буркнул Крюк.
Дунай ухмыльнулся в усы:
– А я, надо полагать, руконог.
– Не знаю, кто такой руконог, и не понимаю, почему ты не можешь им быть.– Громада с металлом, выпирающим наружу, встала и прошлась.– Не говорю, что человек, но и не киборг. Я кто-то другой.
– Да как скажешь, мне-то что? – Пластун снял мясо с углей.– Ну, братие, давайте и потрапезничаем уже.
– Пса бы покормить… – Крюк взял один из протянутых Дунаем шомполов. Смотрелось это диковато и страшно. Длинный, с руку, шомпол казался в кулачище существа не больше свинцового карандаша в руке кремлевского писаря.– Так спит ведь.
– Проснется хорошо, так поест.– Айгуль, несмотря на явный голод, ела аккуратно. Ножом снимала мясо и откусывала маленькими кусочками.– Я ему ляжку прихватила. Дунай!
– Что?
– Пересядь на другую попону. Я в эту мясо завернула.
– Тьфу ты, оглашенная.– Пластун пересел, проведя рукой по штанам сзади. Нет, вроде бы не промочил, крови на выделанной коже видно не было.– Так это, Крюк, как ты в Поле смерти оказался?
