Дунай невесело и криво усмехнулся. Вот дернула его нелегкая пойти одному, а? Да, друг, да, потерялся и не вернулся. Да. В душе все, что могло, скреблось и выло, но головой надо было думать. Вот тебе и ситуация, в которой выходов не так уж и много. Особенно учитывая усталость, натужно ноющие мышцы и все еще не пришедшую в себя левую ногу.
Отбитая вчерашним ударом кешайнского копья, вернее его древка, она дала о себе знать. Да и стрелы остались лежать далеко позади, в срезанном единственным метким ударом туле. А порох в «пепербоксе» отсырел за ночь, и он, опытный пластун, его не проверил и не заменил. Вот и получи три осечки и ни одного подохнувшего трупоеда. Дела не особо веселые, ничего не скажешь. Проверить наличие еще трех зарядов Дунай не успел.
Первая сшибка оставила на сером одеяле из толстого слоя пыли внутри дворика немного крови. Удар, еще удар, отбить и контратаковать! Косой удар меча заставил отскочить одного из вормов, ругавшегося и зажимающего разрез на боку. И Дунаю пришлось отступать дальше, не надеясь на огнестрел. Пластун осторожно, четко переставляя ноги, отходил спиной вперед, помахивая мечом и следя за противниками.
– Михей, сбоку, сбоку заходь! – Один из пятерки оставшихся трупоедов старался командовать. Выродок, заросший жесткой щетиной по самые слезящиеся глазенки, увлеченно махал увесистой связкой арматуры.– Ща мы его тёпленького схаваем…
Пластун ухмыльнулся. Кто знает, если бы глупые мутанты внимательно присмотрелись бы к этой ухмылке, может, и передумали бы доводить бой до конца. Но они-то видели только меч. И не смотрели на лицо. Ну что же, видно, судьба так решила за него сама, выдав последний поединок именно с трупоедами. Сам виноват, ничего не скажешь…
Первые трое метнулись к нему, стараясь достать своими не особо и удобными «дубинами». Удобные или нет, но удар пучком арматуры вряд ли кому пойдет на пользу. Вот и Дунай решил не рисковать собственным здоровьем и ответил так, как и следовало. Двое успели отскочить, получив лишь царапину и крепкий удар в живот ногой. Третьему повезло куда как меньше. Клинок пластуна, правленный им ночью, прошелся по руке ворма как нож по маслу, срубив ее по самый локоть.
Метать ножи не вышло бы при всем желании. Перестань Дунай контролировать мутов и оставь меч в одной руке, жди беды. Разом окажутся рядом, и закрыться не выйдет.
Последний из четверки нападающих, длинный детина в сером тряпье, неожиданно заорал. Но ненадолго. Пластун успел заметить лишь блеск стали и тут же, плеснув алым, мутант завалился вперед от удара коленом. Колено оказалось принадлежащим крепкому мужику в маркитантском камуфляже, не черном, обычном. Кто такой, да откуда – какая разница сейчас? Дунай на всю катушку использовал возможность, подаренную ему неведомым маркитантом. Оттолкнулся от ближайшей стены, плечом поднырнул под падающее тело и бросил его в сторону тройки оставшихся вормов. Другое дело… когда ты не один против троих, а вдвоем.
– Сзади, братцы, сзади! – Ну надо же, а безрукий-то даже сознания не потерял. Ворм орал, привлекая внимание своих туповатых друзей, пока еще не осознавших опасности. Мужик в камуфляже быстро решил эту проблему, вбив один из следующих криков ударом ноги в зубы мутанта. Тот закатил глаза и заткнулся, одновременно плюнув кровью и костяной крошкой.
Но ясное дело, что ничего на этом не закончилось. Двое крепышей в грубо сшитых кожаных нагрудниках, размахивая зажатым в корявых лапах оружием, снова ринулись на пластуна. Третий решил заняться неожиданным помощником, видно среагировав на то, что из оружия у того имелся только нож. Хотя… Дунай бы подумал, прежде чем это делать, и уж вряд ли понесся сломя голову. Дядька выглядел опытным умельцем в обращении с ножом, да и тот не выглядел грубой поделкой кузнеца-неумехи. А хорошее и дорогое оружие неопытный воин себе позволить никогда не сможет.
Дунай отбил выпад ближнего к нему мутанта, скользнул вбок, уходя от второго. Нога не подвела, хотя и казалась деревянной, но все ж таки выдержала. Со стороны нежданного союзника сухо щелкнуло три выстрела, лишь подтвердив догадку пластуна о глупости ворма. Ну и хорошо, не стоит переживать за торговца, или кто он там есть.
Меч пластуна ударил вперед неожиданным и опасным финтом, направляемый умелой рукой. Голова ворма треснула, подалась, брызнула густой красной пылью. Напарник уродца, уже свалившегося на колени, видно, все понял. Развернулся и припустил бегом, смешно перебирая ногами с шишковатыми коленями и громадными ступнями, закутанными в грязнющие обмотки. Дунай сплюнул и потянул на себя рукоять «пепербокса», надеясь на хотя бы один из трех оставшихся зарядов. Не прогадал.
Пистолет громко рявкнул басовитым выстрелом, выплюнув тяжеленную свинцовую пулю. Ворма бросило вперед, спина прогнулась вовнутрь, сминаемая силой попадания. Дунай даже представил, что сейчас творится у того с грудной клеткой. Каждый раз, видя последствия работы неказистого с виду изделия мастеров-оружейников, поражался и порой не мог нарадоваться, что допрежь не встречал чего-то подобного у врагов. Никому не пожелаешь такого вот счастья, как выстрел чуть ли не в упор из шестиствольного монстра.
– Эй, друже… – Дунай повернулся к неожиданному помощнику.– Ох, ты ж, ни дна тебе, ни покрышки!
Мужик в камуфляже медленно и верно провалился в забытье, явно его не услышав с такого небольшого расстояния. Своим коротким пистолетом, в котором Дунай узнал ТТ, еле-еле попал в кобуру, да не с первого раза. Вот так дела, укатали-то как нашего сивку всякие там вормы. И все равно странно, вроде бы ни царапины, на первый взгляд.
Дунай успел к раненому в момент, когда тот чуть не проткнул своим ножом, явно не ручной ковки, собственное бедро. Наклонился, перехватив удобную рукоять, покрытую мягким и не скользящим в ладони материалом, вложил в ножны. И успел подхватить самого мужика, начавшего заваливаться на землю.
– Ты ранен? – А глаза пластуна тем временем шарили по одежде, по видимым открытым участкам кожи. Странно больно, вроде бы здоровый дядька, мышцы крепкие, что ж такое случилось?
Незнакомец ухмыльнулся. Паскудной такой улыбкой, очень знакомой Дунаю. Именно с такой совсем недавно он сам поворачивался к врагам. И адресовал ее вовсе не тупым мутантам, а маячившей за их спинами старухе с косой. Вовсе не собираясь даваться той в лапы.
– Давно… и на всю голову,– голос мужика в камуфляже дрогнул от попытки похохмить и пропал, канул куда-то. Так же как потерял сознание его владелец.
Дунай вздохнул, разглядывая нежданного помощника. Бросать его он ни в коем случае не собирался. Значит, придется тащить на своем горбу, а дядька немаленький. В это самое время что-то хрустнуло слева.
Уже перекатываясь и поднимая ствол пепербокса, надеясь на последний заряд, пластун понял что устал. Понял и застыдился. Ну, если подумать, как еще объяснить такую промашку и не почуять друга издалека?
Пасюк, прихрамывая, присел на обломанный гребень стены, тот самый, где Дуная попытались зажать вормы. Вывалил язык, утерев красные следы на морде. Те уже подсыхали.
«Дрался?»
«Не видно, что ли? – Пластун встал, отряхивая снова грязные штаны.– Ты где был, чудище лохматое?»
«Проснулся, есть захотел».
«Там же мясо было!» – Дунай сплюнул.
«Хоммута захотелось» – Пасюк зевнул, довольно и чуть устало.
«А предупредить не судьба была?»
«Не ругайся».– Голос в голове пластуна звучал совсем по-человечески.
«Не стыдно, что ль?»
«Не понимаю».
«Балбес! – Ругать крысопса не хотелось. Да, сам чуть не погиб по глупости. Но что вспоминать, коли жив? – Больше так не делай!»
«Не буду»,– милостиво согласился Пасюк и скакнул вниз. Весьма так уверенно приземлившись на пораненную лапу и практически ничем не показав, что та повреждена. Подошел к пластуну и потерся о ногу, затарахтел, дожидаясь, пока тот почешет лобастую башку.
Ну и что ты с ним таким сделаешь?
Когда Дунай закинул раненого человека на спину, кусок стены в той стороне, куда надо было идти, разлетелся в труху. Отреагировать пластун практически не успел, занятый подъемом камуфлированного незнакомца. Из облаков пыли перед ним материализовались две грозные фигуры. Первая, разнесшая стену, ничего не сказала, молча забрав раненого и подхватив его под мышку. Вторая, куда как ниже, с черными волосами, осмотрелась, покачала головой и начала ругаться.
Ругалась Айгуль недолго, но с чувством и мастерством. Хорошие познания в русском языке, явно не просто так изучаемом в кешайнской школе, сразу показали себя с лучшей стороны. Что только Дунай не узнал про самого себя и собственного хвостатого урода, заставивших ее пережить не самые лучшие минуты в жизни. «Хвостатый урод» спрятался за пластуна, явно понимая – о чем речь. Чего она так ругалась, Дунай так и не понял. Вроде не с чего было, никем он ей не приходится, чтобы так орать-то? Хотя…
