Увы, несмотря на грандиозные планы, сделать удалось немного: выяснить маршрут следования купеческих караванов, график смены часовых и маршрут их ежедневного и еженочного обхода и досконально изучить дорогу от замка до деревни. Туда я ходила часто, пользуясь благосклонностью Сары.
Работы по сравнению с прошлыми месяцами убавилось, так что появилось свободное время. Его я проводила в библиотеке, гордо помахав перед носом ехидной Снель разрешением хозяина. Пыталась найти в книгах способ побега, но чаще вынуждена была читать что-то более безопасное, вроде энциклопедии — я была не единственной любительницей старых фолиантов, маг частенько засиживался с ними до позднего вечера.
Иногда я приходила в библиотеку ночью, тайком, вздрагивая от любого звука, шелестела страницами запретных книг, стараясь найти и запомнить рецепты снотворного и лёгких ядов. Заодно и прочие сведения по медицине: как остановить кровь, снять жар, вылечить ушиб — со всем этим я могла встретиться в пути, а за помощью будет обратиться нельзя.
Вот когда я пожалела о своей невнимательности в школе! Правы были учителя, женщина должна знать, как обращаться с травами.
Новый год встречала почти так же, как в кругу семьи: Сара устроила для служанок замечательный праздничный ужин с восхитительным миндальным пирогом. Мы пили пунш, сплетничали, а ровно в полночь пошли ловить звёзды во двор.
Я загадала хотя бы ещё раз в жизни увидеть родное княжество.
Неделя летела за неделей, от хозяина не было никаких вестей.
Краем уха я слышала, что планы короля изменились, и армии поручено захватить что-то очень важное, то ли рудник, то ли какой-то источник. Судя по всему, охранявшие его люди отчаянно сопротивлялись, потому что араргцы несли потери. Оказывается, их тоже могли убить, а их вдовы — кричать над листками бумаги в траурной рамке. Такие приходили и в наши края.
В городе усердно молились Небесным заступникам, устраивали общественные жертвоприношения, не скупясь на масло и зерно. Его засыпали в специальную чашу, обливали маслом и поджигали. Говорят, по дыму можно определить, постучится ли в дом беда. Плохим признаком считалось, если он стелется по земле широкой дугой.
Мы молились в замке, в специальной комнате без окон, где были собраны изображения, статуи или символы различных богов. Центральное место, разумеется, занимала четвёрка Небесных заступников.
Как и предупреждала норина Доррана, Шоан не пользовался популярностью среди араргцев, поэтому я избрала богов Панкрия, прося передать мои молитвы в уши Шоану. Они же дальние родственники, должны общаться.
О чём я молилась? О своей родине, о том, чтобы кто-то из моих друзей и близких остался в живых, о том, чтобы вновь увидеть их. Иногда и о нём. Чтобы остался жив, но не вернулся. Не желала я ему смерти, не хотела увидеть траурный листок с лаконичным сообщением где и как. Я не знала его наследников и с большой долей вероятности полагала, что его кончина не станет моим спасением. Не сделают меня служанкой, а продадут как хыру. Если только на этот счёт не было особого распоряжения хозяина. Теперь я знала, что становится с овдовевшими торхами: бездетных превращают в обыкновенных рабынь, остальных оставляют в доме служанками, если не станут возражать преемники норна. Иногда торхам везёт, и они получают вольную. Но на это должно быть письменное указание владельца, либо торха должна приходиться матерью наследнику. Сами понимаете, что мне светило.
Наступила весна, а армия до сих пор не вернулась.
В воздухе витало напряжение, усиливаемое отсутствием достоверных известий. Одни только слухи.
Выбивая ковры на остатках уже подтаявшего снега, я всерьёз задумалась о том, что боги покарали Арарг. Что ж, есть за что. Если его армия разгромлена, то это станет завидным утешением в моей судьбе.
Может, народы континента и вовсе объединились, чтобы пройтись огнём и мечом по островам Восточного архипелага, как некогда делали араргцы с их соседями. Тогда рабы взбунтуются, и мы все будет свободны.
Наивные мечты развеял прохладный, но весь пронизанный жизнью апрельский ветерок.
Я возвращалась с рынка, неся огромную корзину с продуктами. Девчонки убежали вперёд, а я отстала. Теперь это никого не беспокоило: видимо, стала благонадёжной.
Решив сделать привал, присела на обочине на более-менее сухой пенёк, подумывая, не наведаться ли мне к кузнецу, просто поболтать.
К сожалению, маг не шутил, говоря об установленных ограничениях, в этом я убедилась, вместе с Маизой и ещё парой служанок попытавшись прогуляться в живописную рощу западнее городка. Не вышло — не прошло и получаса, как нас, мирно беседующих, нагнали всадники из замка. Их, разумеется, интересовала моя персона, которая, к всеобщему неудовольствию, и не собиралась сбегать — я не такая дура, я просто проверяла.
Стряхнув с сапожек остатки липкого снега, оплавленными горками притаившегося в тени (вот чем плоха весна — вечно мокрые ноги), я хотела тайком полакомиться имбирным пряником, купленным на общественные деньги, когда услышала нарастающий гул. Прислушавшись, я поняла, что это хлопанье крыльев.
Что может производить столько шума? Явно не обыкновенная птичка, а дракон, вернее, даже драконы, летящие низко над землёй.
Подняв голову и приставив козырёк к глазам, я увидела знакомое яшмовое брюхо Раша.
Видимо, заметив меня, дракон выпустил столбики дыма и, замерев, неожиданно спикировал, сложив крылья, как ястреб:
— Привет, малышка, рад снова тебя видеть!
А я не была рада, с визгом упав на землю.
— Раш, ты идиот?! Ты же её до смерти напугаешь, — а это уже гневный голос хозяина. — Сколько раз я тебе говорил, разумное ты животное: не смей проделывать такие фокусы с людьми!
— Извини, просто заметил её мордашку, не смог пролететь мимо. Можно подумать, — дракон подмигнул жёлто-зелёным глазом, — ты не рад. Сколько ночей без неё ворочался, сейчас, наверное, с радостью бы в ближайшие кусты уволок и мигом решил проблему с наследниками. Ты, девочка, — теперь Раш обращался ко мне, уже принявшей сидячее положение, — с ним осторожнее. У нас ведь с бабами было не очень, только местные, а Сашер ведь у нас привередливый, ему не всякая подойдёт.
Дракон по-собачьи взвизгнул, получив прикладом по ушам, и специально жёстко приземлился, желая отомстить наезднику. Но тот удержался в седле и, нахмурившись, разразился в его адрес бранью, присовокупив к ней что-то болезненное, иначе стал бы Раш дёргаться, будто от удара плетью?
— Ещё раз распустишь язык, будешь болтать про меня невесть что — продам! — злобно пригрозил Тиадей. — И только посмей, хвостатая твоя рожа, выкинуть ещё один фокус — мигом напомню, кто из нас кто.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
