хочу родить, прям сил нет ждать, не знаю, что делать с этим, может, ты какие лекарства аль снадобья знаешь, чтобы помочь мне?
Вера Сергеевна тяжело вздохнула, нервно поправляя большой пучок из блестящих пшеничных волос и большой ярко-желтый платок с бахромой, и прошептала:
– Ой, милая дочурка моя, туго дело, туго, уж не знаю, как часто он в таком возрасте делит с тобой супружескую постель, но вряд ли ты можешь родить от него( Агнесса при этих словах нервно стеснительно хихикнула, и подумала: «Не знаю, что у нас с ним будет насчет детей, а на супружеском ложе он очень даже хорош, умеет мне доставить удовольствие», но вслух ничего не сказала). Дочурка, мы тогда из-за сгоревших складов отдали тебя замуж по выгоде, а не по любви, но если ты останешься богатой вдовой, то это же еще лучше! Сможешь потом распоряжаться всеми деньгами, выйти второй раз замуж по любви, жить с тем человеком припеваючи. А кто сказал, что это будут обязательно или Фома Ильич или Алексей? Быть может, ты найдешь кого-то получше! Поэтому, дочурка, слушай, вот тебе в колечке змеиный яд, как-нибудь за ужином подсыпь его сиятельству, и этот отягощающий неравный брак кончится навсегда…
Вера Сергеевна достала из расписной в русском стиле шкатулки большой перстень с красивым рубиновым камнем, но Агнесса с минуту посмотрела на перстень взглядом глубоко озадаченного и оскорбленного непотребным предложением человека, потом положила нежной рукой рубиновый перстень обратно в расписную шкатулку и произнесла недовольно:
– Маменька, да вы слушать меня умеете?! Я просила средство для беременности, причем мужа я люблю, он очень приятный и мужественный человек, и рожать я хочу только от него! И точка! Поэтому, маменька, я прошу не издеваться надо мной морально, не советовать того, что я не хочу делать, а если б и захотела бы, то не смогла, а помогать! Матушка, ты меня не понимаешь, как я люблю этого мужчину, но при этом так хочу детей! От него! Это такая мука…
Вера Сергеевна с огорченным видом покачала головой, нервными движениями убрала шкатулку с перстнем и тихо промолвила:
– Прости, доченька, просто вряд ли ты родишь от него…, он видный мужчина, но уже пожилой, ну, конечно, можете поездить на богомолья, можешь во власянице босой в крестный ход пойти, может, за границу к врачам обратитесь, на воды пусть тебя свозит…
Агнесса не выдержала и заплакала, вспоминая о плачевной судьбе первой жены графа, и с недоумением думала: «Ну, за что же такому прекрасному человеку, как Симеон, такая кара, как бесплодие?!».
На этом в этот день неприятности молодой графини Долгопятовой не закончились, а только начались.
Вечером Семен Степанович и Агнесса повезли Кирюшу на бал-утренник для дворянских детей, рыжеволосый конопатый мальчуган хотел играть и танцевать с другими детишками, но родители этих ребят были настроены против Агнессы и Семена Степановича, и детей подговорили плохо относиться к Кирюше, девочки отказались с ним танцевать и играть. Мальчики то подножку подставят, то толкнут, бедный Кирюша только успевает падать, вставать да плакать, не дают ему другие детишки потанцевать и поиграть, а один мальчик понапористее в итоге облил Кирюшу чаем! Наш маленький солнечный Кирюша не выдержал, искренно по-детски разревелся, Агнесса обняла его, осторожно вытерла слезки мягкой ладонью и предложила Семену Степановичу:
– Милый, я вижу, что дети его не смогут принять, они враждебно настроены родителями, они так и продолжат издеваться над ним, давай заберем Кирюшу домой…, мне тоже больно признавать, что мы виноваты перед Кирюшей, но ничего не сделаешь…
Семен Степанович поморщился, ему конечно, было больно признавать, что Кирюша не смог адаптироваться среди дворянских деток, но пришлось принять эту горькую правду и втроем уехать.
Но спустя два дня в дом Долгопятовых пришла и радостная весть: гордая красавица княжна Наталия Уварова решилась помочь подруге реабилитироваться и пригласила на бал их с Семеном Степановичем, если молодая графиня будет танцевать весь вечер с мужем, то все обвинения с нее снимутся.
Ах, как Агнесса волновалась, продумывала каждую мелочь, шила безупречное пышное платье цвета кофе с молоком и с золотым кружевом, выбирала самый белоснежный атлас для перчаток, перья в пшеничные воздушные букли, палантин, разучивала новые танцы, репетировала перед зеркалом, как и что по этикету положено сказать…
От желания, чтобы все прошло идеально, Агнессу просто колотило.
И вот, наконец-то желанный день! Семен Степанович соответствовал красивой молодой супруге и выглядел как положено статусному зрелому мужчине. Полонез, вальс, котильон и мазурка в светлом классическом зале…
… Конечно, Агнесса танцевала только с Семеном Степановичем, и сначала все шло хорошо, но потом княжна Наталия, которая сегодня выглядела особенно отталкивающе из-за ярко-бордового отрытого платья, позвала Агнессу в сторонку к столику с чаем и фруктами и таинственно взволнованно прошептала:
– Милейшая сударыня Агнесса Петровна, я тут хотела поговорить, такой у меня личный важный разговор…, в общем, я уже не раз слышала, что у вас-с проблема: вы-с не можете родить ребенка, хотя мечтаете об этом. Я вас, как подруга, прекрасно понимаю, не век же чужого Кирюшу растить, хочется личного счастья, хочется, вот и страдаете, а вот что вам предложу: есть у меня один знакомый кавалер, просто красавец, ах, какой кавалер! Работает секретарем у моего жениха, ну, он мне самой давно нравится, если бы вы-с изменили бы мужу с ним, то у вас были хорошие дети. А вот собственно, и он…
И Наталия изящным жестом с высокомерной ухмылкой указала рукой на одного из гостей, высокого симпатичного молодого мужчину с русыми длинными волосами. Он не был особо красив, просто молод мил и симпатичен, но не более.
У Агнессы дыхание от злости сперло, а внутри все горело, а в голове по сотому кругу вертелась лишь одна мысль: «Ну почему?! Почему какой-то посредственный человек имеет счастье стать отцом, а мой любимый самый лучший Симеон нет?! Где справедливость?! И как это мучительно ради любви снова отказываться от возможности стать матерью…».
– Вы меня не правильно поняли, мадмуазель, – ответила недовольно Агнесса, – я ни в чей помощи и советах не нуждаюсь, мужу верна и справлюсь сама…
И с испорченным, втоптанным в грязь настроением молодая графиня подошла к Семену Степановичу и тихо мелодично предложила:
– Дорогой, давай поедем домой, я уже устала, мы себя реабилитировали, и этого достаточно на сегодня…
Но, собственно, успокаиваться на этом Агнесса не собиралась, на самом деле ее эпопея с попытками забеременеть только начиналась: молитвы святым Иакиму и Анне, поездки на святые купели, прием немецких препаратов, крестные ходы, сопровождаемые насмешками многодетных важных подруг-матерей…
Глава «Последняя надежда»
…И так холодная снежная зима сменилась романтичной весной, кругом цвели яблони, рябины…
У
