грязный след. Эти линии безусловно нарисованы кем-то способным провести ровную черту. На самом деле, эта татуировка очень похожа на ту, что есть у друга мистера Гордона – друга, который часто оставался один дома у мистера Гордона. Подкинуть туда пистолет в качестве улики, чтобы подставить моего клиента, было бы легко.
Встал Ларри Херндон.
– Возражение, ваша честь. Защита дает свидетельские показания.
– Принимается. Пожалуйста, придерживайтесь того, что уже установлено, мистер Тернер, – сказала Триша и подалась вперед, чтобы лучше видеть изображение на экране.
– Конечно, ваша честь. Я был бы счастлив, если бы моего клиента привели к присяге с единственной целью установить, что друг с подобной татуировкой находился один в трейлере подзащитного и мог бы спрятать там пистолет.
– Мистер Херндон? – спросила Триша с целью узнать, желает ли этого помощник окружного прокурора.
– В этом нет необходимости, – сказал Херндон.
Джек повернулся к Ларри Херндону, который с открытым ртом смотрел на запись.
– Ваша честь, – сказал Ларри, – вполне возможно, что мистер Тернер каким-то образом сумел внести коррективы в это улучшенное видео, чтобы выглядело, будто у фигуранта есть татуировка. Откуда нам знать, что видео не искажено?
– Ваша честь, – ответил Джек, – мы пригласили в суд эксперта, который улучшал оригинальное видео, если хотите его выслушать.
– Это пригодилось бы, мистер Тернер, – сказала Триша.
– Защита вызывает мистера Вэна Харрисона для дачи свидетельских показаний, – сказал Джек.
Вэн встал и его привели к присяге. Сев, он выжидающе посмотрел на Джека.
– Мистер Харрисон, вы улучшали видео ограбления, верно?
– Да.
– Вы что-нибудь делали с оригиналом или улучшенной копией, в результате чего на конечном продукте мог появиться такой дефект?
– Абсолютно нет. Такое заняло бы больше времени, чем у меня было. Кроме того, я бы никогда не сделал этого, особенно с уликами для суда. Мне нравится моя свобода, и подделка улик ради развлечения поставит ее под угрозу.
– Сэр, вы уже улучшали видео для суда раньше? – спросил Джек.
– Да. Много раз.
– Вы когда-нибудь увеличивали видео для офиса окружного прокурора?
– Снова да. Много раз.
– Они когда-нибудь ставили под сомнение вашу честность, когда вы работали на них?
Вэн рассмеялся над вопросом.
– Нет. Я обучался улучшать видео в ФБР. Я когда-то работал на них.
Джек с улыбкой повернулся к Ларри.
– Свидетель ваш, мистер Херндон. – Он не смог удержаться и добавил: – На самом деле, он несколько раз был вашим свидетелем.
– Не надо сарказма, Джек, – перебила судья Шелтон, называя его по имени, чтобы сделать замечание более личным.
– Прошу прощения, ваша честь.
Сев, Джек вспомнил важный момент на суде Хэнка, когда Триша была адвокатом Хэнка вместе со своим мужем, Чаком. Тогда она навлекла на себя даже более серьезное замечание от судьи, когда задала свидетелю вопрос, подразумевающий сговор между свидетелем и мистером Метцем, помощником окружного прокурора в том деле.
– Ваши извинения перед судом принимаются, мистер Тернер, но не скажу за мистера Херндона.
Ларри улыбнулся.
– Аналогично, ваша честь.
– Хорошо, а теперь, когда с этим разобрались, желаете подвергнуть свидетеля перекрестному допросу, мистер Херндон?
Ларри тяжко вздохнул, очевидно признавая поражение. Джек знал, что ему придется. Сомнения в честности человека, которого он сам ранее привлекал в качестве видеоэксперта и свидетеля, бросят тень на все дела, в которых Вэн был их экспертом. Ларри был в тупике и знал это. Даже само возражение создало проблему. Кроме того, подумал Джек, это не тот случай, когда правда прозрачна как отшлифованный кристалл.
– У меня нет вопросов, ваша честь.
– В таком случае, мистер Тернер, настоящим суд постановляет, что видеодоказательства достаточно, чтобы удовлетворить вашу просьбу о снятии обвинений. – Повернувшись к Тому, она добавила: – Вы свободны, мистер Гордон, и надеюсь, в будущем вы также сумеете держаться подальше от моего зала суда.
– Спасибо вам, судья, – сказал Том.
При звуке удара молотка, закрывающего дело и означающего переход к следующему, Том заключил Джека в объятия.
– Спасибо, мужик! Я никогда этого не забуду!
Джек похлопал его по спине.
– Пожалуйста.
Убирая проигрыватель дисков, Джек с Вэном болтали.
– Если мне когда-нибудь понадобится адвокат по уголовным делам, я знаю, где искать, – сказал Вэн. – Не думаю, что до этого дойдет, но вероятность есть всегда.
– Спасибо, – сказал Джек и взялся за ручку большого футляра, в котором лежал проигрыватель.
Когда Ларри Херндон двинулся на выход, Джек спросил у него:
– Ты собираешься арестовать Лонни Гилкриста? Он «друг» мистера Гордона, у которого такая татуировка и возможность подбросить пистолет.
– Твой клиент даст показания?
– Не сомневайтесь, – сказал Том.
Ларри кивнул на ходу.
– Мистера Гилкриста арестуют к обеду.
– Вообще-то, – сказал Джек, – он дальнобойщик и может не вернуться в город до субботы. Полагаю, это зависит от того, не уехал ли он в рейс.
– Мы его достанем, – сказал Ларри и вышел из зала суда.
Джек взял футляр с проигрывателем дисков и снова попросил Тома понести его портфель. Они покинули зал суда, и, когда садились в машину, Том спросил:
– Так что насчет работы, о которой ты говорил?
– По правде говоря, мне надо нанять тебя, – сказал Джек. – Я думал об этом, и мне не помешает человек для небольшого расследования. Ничего сложного, и для этого не потребуется никаких знаний о работе детектива и прочем. По большей части, ты нужен мне, чтобы следить за кое-кем и докладывать. Я готов платить тебе каждый месяц достаточно, чтобы хватало на съем, коммунальные платежи и еду. Ничего крутого. Просто, ну, достаточно, чтобы сводить концы с концами.
– Ты зарабатываешь на публичной защите достаточно, чтобы платить мне прожиточный минимум?
– Не совсем. По правде говоря, Хэнк оставил мне около девяноста процентов своего наследства от отца. Остальные десять процентов пошли миссис Доусон. Я никогда не смогу потратить все деньги, что у меня есть. Они вложены в инвестиции, и я могу жить на доходы от них.
– То есть, ты богат?
– Полагаю, можно сказать и так. Поэтому ты не станешь для меня финансовым бременем. Все равно я никогда не был рабом денег.
– Спасибо, мужик. Я очень ценю.
– Однако, для работы на меня есть одно необходимое условие.
– Какое?
– Никакой выпивки. Никаких наркотиков. Никаких преступлений.
– Что, даже пива нельзя выпить?
– Ты хочешь общаться с дочерью?
– Конечно.
– Тогда в твоих руках очистить свою жизнь. Бросить пить. Все, против чего может возражать мать твоей дочери, выбрось это из своей жизни. Другого пути нет. Никакого.
– Ты много просишь, мужик.
– Знаю. Но я думаю, ты справишься.
– Что будет, если ты узнаешь, что я выпил?
– Уволю тебя. Сразу же.
– Это жестко, мужик. Без предупреждений?
– Без. Ты понимаешь последствия,
