– А если все же возникнут?
– Придешь сюда и расскажешь, – к клерку постепенно возвращалась профессиональная невозмутимость. – И все решим. Это Игра, Александр, а ты игрок не только там, но и здесь, в миру. Девайсы сюда из Игры тащить нельзя, это тебе уже сказали, а в остальном… Наш – значит, наш. Так что можешь не волноваться.
– Я б и не волновался, – проворчал Санёк, – если бы не Серёга…
– Я тебе вот что скажу, Александр: у нас много чего бывает, в Игре. И понять, что и зачем… В общем, не всё бывает понятно. Тем более – снизу. Но одно тебе могу сказать точно: если закон нарушен, он будет восстановлен. И друг твой вернется. Тем более, формулировка допускает. Написано же в страховке: «в случае летального или иного исхода». Так что надейся. Это всё. Больше я тебе ничем не могу помочь. Может, хочешь музей наш посмотреть? – вдруг предложил он. – Музей оружия…
– Не сегодня.
– Как скажешь. Тебе часть денег наличкой выдать? Только учти: у нас лимит для первого уровня: пятьдесят тысяч евро. Если не хватит, в банке снимешь.
– Хватит, – Санёк расстегнул куртку. – Давай пятьдесят.
– Момент. И еще я такси вызову, ты не против?
– Не надо. Я тут рядом живу.
Пока он доставал из сейфа деньги, Санёк подключил смарт, вошел в скайп и набрал: «Привет, Лика. Я вернулся».
Набрал и подумал: а что будет, когда она ответит? И что ей сказать? После Алёны? После Любки? Хотя Любка – это не в зачёт. С ней – чисто секс. И Любка, она там осталась, в Стратегии. А вот Алёна… Алёна – это уже не просто.
Когда Санёк покинул офис, снаружи уже стемнело. И было довольно-таки холодно. Санёк стоял и смотрел на знакомый с детства проспект Савушкина, и у него было полное ощущение, что он вернулся в другой мир. Мелкий, серый, неинтересный. И дело не в моросящем дожде, а в домах, людях, в общей атмосфере уныния. Сразу захотелось развернуться и шагнуть обратно…
Но Санёк справился. Домой.
Впрочем, перед тем как сойти с офисного крыльца, Санёк не забыл проверить, как выходят из подрукавных чехлов ножи. Зачем? А кто знает… В Игре всё было четко: есть Игровые зоны, территории войны, а есть Свободная территория, где за применение оружия наказывают быстро и кардинально. А вот как должен вести себя игрок здесь, в миру? Да, девайсы из Стратегии проносить сюда категорически запрещено. И если верить Алёне, а почему бы ей не верить, то все эти искусственные штуковины технов за пределы Игры тоже не выносятся. Но ведь навыки, полученные в Игре, – остаются. И татушка эта… Санёк поглядел на своего сфинкса. Зверёк спал.
Что ж… Поживем – увидим. Саньку тоже отдохнуть не помешало бы.
Родительская квартира вдруг показалась Саньку мелкой и какой-то серенькой. Внутри словно света недоставало, даже когда Санёк щелкнул выключателем в коридоре.
– Явился – не запылился!
Отец. Оч-чень сердитый.
– Привет, пап! – мирно поздоровался Санёк, устраивая куртку на вешалке и разуваясь.
– Хотелось бы узнать, Александр, где ты был?
В коридор заглянула мама. Из кухни.
– Мам! Привет!
– Ага. Есть хочешь?
– Погоди, Маша! Я хочу знать, где этот оболтус болтался три недели? Во время учебного года! Нас не предупредив!
Оболтус болтался – сильно сказано. Санёк сделал усилие, чтоб сдержать улыбку. Не то совсем у папы планка упадет. Характер у Первенцева-старшего резкий. С виду – типичный питерский интеллигент, но в сердцах может так засветить…
– Я предупредил, – Санёк обнаружил, что совсем не так, как раньше, реагирует на гневную тираду отца. Несерьезно. С любовью и пониманием: он знает, как надо, а папа – нет.
– Где? Ты? Был? – отчеканил отец.
– Работал, пап, – спокойно сообщил Санёк. Он заранее придумал, что будет врать. – Я работу нашел. Хорошую.
– Настолько хорошую, что ради нее можно манкировать образованием?
– Сына, нельзя так, – подключилась мама. – Тебя же в армию заберут!
Санёк улыбнулся еще шире.
Армии он уже не боялся. После Игры – какая-то армия… Но терять время на пустяки вроде хождения строем и чистки туалетов тоже не планировал. Есть деньги – нет проблемы. То есть Родину защитить – это не вопрос, а дедовщину пусть кто-то другой терпит. Санёк уже знал по чужому опыту: за деньги в России можно купить всё. В том числе и любую отмазку. Вопрос цены.
Но с армией потом разобраться можно. Сейчас надо родаков успокоить.
– Не заберут, мама. Я буду учиться. Только в другом месте. И работать тоже.
– Твой институт – очень хорошее место, а если тебе не хватает денег, мы можем тебе помочь! – строго произнес папа.
– Лучше я вам помогу, – сказал Санёк, полез в карман куртки и достал оттуда толстую упаковку банкнот, прихваченную резинкой. Потом – еще одну.
– Здесь пятьдесят тысяч, – сказал он. – Вам.
Он протянул деньги отцу, но тот не взял.
– Откуда это? – Первенцев-старший глядел на красивую европейскую валюту как на ядовитую змею. – Где ты это взял? Наркотиками торговал?
– Сказал же – я работу нашел! – Санёк обнял отца. Тот дернул плечами, но Санёк не отпустил. – Папа! Какие наркотики? Я твой сын. Ты должен мне верить. Я эти деньги за-ра-бо-тал! И налоги заплатил. И это – не последние. И не единственные. У меня – очень хорошая работа. Очень интересная. Приходится много учиться, но я умею, ты знаешь. Веришь мне?
Успокоил? Нет?
Папа всегда был чуток. Санька порой удивляло, как ловко он угадывает, когда сын врёт, а когда говорит правду.
– Пошли есть, – сердито сказал Первенцев-старший, сбрасывая руку Санька. – Маша, пойдем. После поговорим.
«Нет ничего вкуснее приготовленного мамой, – в очередной раз признал Санёк. – Какие они у меня всё-таки славные. Им бы где-нибудь в Европе жить… Ну, может, еще и поживут».
– Глаза у тебя, сына, какие-то нехорошие стали, – огорченно проговорила мама. – И осунулся весь, похудел.
– Устал немного, – сказал Санёк. – Работа все же тяжелая.
– Да уж, – вздохнула мама. – Деньги нынче нелегко зарабатывать. А уж такие деньжищи…
– Это на дом вам, – сказал Санёк, но под суровым взглядом отца тут же исправился: – …Нам на дом. Ремонт сделать можно или вообще финский купить.
– Я этот дом своими руками построил! – возмутился отец. – Он еще век простоит.
– Кто спорит? Тебе решать. Мам, супу еще налей…
– Я бы всё-таки хотел узнать подробности, – заявил отец, когда они перешли к чаю с крендельками. Но тон у него уже был другой. Неужели поверил?
– Пап, я не могу! – Санёк развел руками. – Я подписку давал.
– Что-то связанное с твоим этим, отставником? На которого ты работаешь?
Санёк знал: папе не нравится Фёдрыч. Папа вообще военных недолюбливал. С института. Но терпел, потому что считал: лучше пусть Санёк тренером работает (такая у него была официальная запись в трудовой), чем баклуши бьет.
– Нет, не с ним. Но я его планирую подключить. Он толковый, Фёдрыч.
Папе не удалось скрыть ироническую усмешку. Санёк понимал, что он думает: «Вот сидит мальчишка, только из школы, ничего в жизни не видел – и уже планирует! Решает за взрослых людей».
– Спасибо, мам! – Санёк встал. – Пойду гляну, что у меня с почтой.
Почты было много. Большая часть – от Лики. И в фейсбуке. И в скайпе.
«Не сейчас, – подумал Санёк. – Не могу».
Он ей изменил. И это факт. Даже если она никогда не узнает, всё равно на душе муторно.
И тут вспомнился Серёга… и стало еще муторнее.
Что теперь делать, что сказать его родителям?
Можно, конечно, ничего не говорить. Из Игры, как сказал Петр, с ними уже связались. И никто, кроме Машуньки, не знает, что Серёга ушёл с ним. Да и Машунька не знает ничего толком. Можно сделать вид, что он ни при чем.
Никто не узнает.
Но совесть…
Может, денег им подкинуть сверх того, что по страховке заплатят? Да и когда еще заплатят… Денег бы точно подкинуть надо. Отец у Серёги – алкаш. «Жигуль» парню достался, потому что у отца права отняли. Уже второй раз, и теперь надолго. А у матери Серого – двое мелких, и деньги ой как нужны. Решено. Завтра заедет, отдаст тысяч пятьдесят. Рублей. Можно и больше, но тогда вопросы возникнут. А так можно сказать, что долг возвращает.
Еще грело сказанное клерком в офисе Игры: «Если закон нарушен, он будет восстановлен. И друг твой вернется». Если нарушен…
Вот этого Санёк не знал.
Зато он знал, что есть в миру два человека, которым наверняка что-то известно.
Искатели. Сидор Черный Доктор и Николай Двина.
А как говаривал бывший офицер спецподразделения «Меч» Никита Федоров, он же – Фёдрыч: «У знающего человека можно узнать всё, что тебе нужно. Главное – правильно спрашивать».
И если сам Санёк науку «правильно спрашивать» изучал чисто теоретически, то Фёдрыч – профи. И наверняка поможет, если попросить. Правильно попросить.
Глава сорок четвертая
Санкт-Петербург. Александр Первенцев. Старые друзья…
– Фёдрыч, я вернулся! – сообщил Санёк.
