Дружище с укоризной посмотрел на неё.
— Это я? То есть моя энергия? — дракон подтвердил и чуть поиграл бровями, показывая, что тоже приложил лапу.
— Я всегда знала, что магия живая! Не в том плане, что есть сердце, почки, а одухотворённая материя, которая с удовольствием впитает всё, что в неё вложат. Если бы местные лэры не впихивали её в формулы, то их возможности были бы шире!
Злата отошла от зеркала и, вдохновлённая увиденным, загорелась новой идеей. Она заметалась по комнате, собрала все драгоценности и вернулась к зеркалу.
— Смотри, вот это всё насыщает горы, — Злата уставилась на тёмные верхушки зазеркальных гор. — Дружище, гора — это не просто каменные очертания, что ты мог увидеть на картинках в книжках ребят. На, держи, прочувствуй эти драгоценные кристаллики, а я попробую насытить мыслеобразами хотя бы твои горы.
Дракон принял сапфировый комплект, золотые браслеты, серьги с гранатами и несколько кулонов с разными камнями, остальное вытолкнул обратно. Злата же стояла с открытыми глазами, но видела в этот момент заснеженные пики альпийских вершин, гранитные валуны Карелии, красивейшие пещеры мира, богатейшие угольные пласты, железные руды, вкрапления драгоценных камней.
Переводила взгляд в сторону и цвет горы в её воображении менялся на светлый. Злата видела белоснежный мрамор, а где-то осыпался охристого цвета камень, открывая гору из травертина, а взгляд девушки уходил вдаль, и там уже она наблюдала малахитовые камни, медь, слюду, гипс, пемзу, базальт, жилы серебра и золота… Горы ей представлялись бесконечными, и чем больше она вспоминала — тем объёмнее они становились. Мел, алебастр, тальк, кремень — пусть всё будет в мире драконов!
Вишенка уже давно поднялась в небо и парила, пытаясь понять, что меняется помимо цвета гор. У неё кружилась голова от новых запахов, от того, что она стала полнее чувствовать их с Дружищем пространство, ей стали привлекательны одни места и менее приятны другие.
— Ух, дружочек, — устало произнесла Злата, изрядно добавив силы в зазеркалье, чтобы её мысли закрепились и осели, — сейчас я представлю озеро на вершине горы, и пока всё. Кстати, в некоторых пещерах тоже могут быть озера, это как-то само собой получилось. Зазеркалье с жадностью тянет из меня образы и, честно говоря, помимо строго правильных, не удивляйся кроликам в шляпах и прочей мутотени. Это из наших сказок. Тяжело удержать себя в строго заданных рамках, так что вы там поосторожней!
Дракон с тревогой посмотрел на Вишенку.
— Думаю, что ничего опасного я не вложила, — продолжала каяться Злата, — кроме змей. Уж прости меня, но я их ужасно боюсь и всё время ненароком думала, что они есть в горах.
Дружище смотрел на неё, не совсем понимая, и девушка начала объяснять, что это за твари. Возле дракона сразу же поползли уж, гадюка, потом змея в красную полосочку, кобра с капюшоном.
— Ой! — Злата замахала руками и отскочила подальше от зазеркалья. — Вот в этом и сложность такой волшбы, — пожаловалась она и вдруг её осенило: — Слушай, а можно у вас на время сохранить мои вещи? Ну хотя бы подушки, часть пледов и кое-что из продуктов?
Дракон призадумался и одобрительно кивнув, приготовился ловить. Злата часто, бывало, что-то выкидывала, а ящеры жевали даже стекло. Чем больше они потребляли разного материала, тем более сложными они становились по своему составу. Она, как обычно, кинула ему предмет, а дракон не сжевал его, а подержал в лапах и попробовал вернуть. Вернуть вещь из нового мира не получалось.
— Жаль.
Дружище попробовал ещё раз, но безуспешно, тогда он, как Злата, встал с другой стороны, чуть призадумался — и когтём нарисовал дверку. Брошенная им подушка едва не сбила девушку с ног.
— Ух! Ты как я! Открыл со своей стороны проход! Защити его, — тут же велела она, — а то я видела: у вас какие-то тени прыгали, теперь змеи ползают.
Подлетела восторженная Вишенка и они, о чём-то курлыкая, залатали проделанную дырку, потом вдвоём переместились к замеченной пещерке и уже там вместе расчертили кривоватый прямоугольник. Злата усмехнулась их художеству, но ничему уже не удивлялась. Дракоши — хозяева в придуманном ими мире, и чтобы они не сделали, всё у них получится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Дружище, кинь-ка мне сюда маленький камешек! — попросила Злата, обратив внимание, что её подушка, драгоценности выглядели в том мире более реальными, чем всё остальное, даже после её дополнительного вмешательства.
Дракон осторожно подцепил когтём скатившийся с горы округлый камешек и бросил его через дверцу прямо в Златину спальню. Девушка подбежала, чтобы поднять его, но как только она его коснулась, так он превратился в дымку.
— Это только ваш мир! — улыбнулась она расстроенным дракошам. — Думаю, со временем он станет материальным, но пока более-менее ощутимы только вы, и думаю, это потому, что кто-то любит покушать. Но те вещи, что я вам передам, прошу не есть!
Дети уже поднялись и выбежали в гостиную, а из кухни по всему дому распространялся аппетитный запах готовящейся запеканки. Злата ураганом пробежалась по комнатам, собирая в короб мало нужные вещи. Все они тут же отправились в мир Дружище и Вишенки. Чтобы как-то законспирировать свою деятельность, она сложила у себя на кровати те предметы, что чуть попозже запакует и уложит в многоножку.
Весть об отъезде поначалу вызвала у мальчишек радость, но чем больше они носились по дому, помогая складывать в одно место игрушки, тем грустнее становились.
— Мама, может, останемся? — неожиданно попросил Иржи, и малыш Каджи, выражая свою солидарность с братом, подошёл и взял его за руку.
Генерал вернулся с улицы, где он подготавливал к дороге полозья многоножки, и ещё не раздевшись, прислушивался к тому, что ответит девушка. Раньше только он решал такие вопросы, и сейчас не знал, как поступить. Сыновья явно будут расстроены отказом, но он не может им всё объяснить в силу их возраста. Придётся ему, как всегда, проявить строгость и заявить, что приказы не обсуждаются.
— Ну что вы такое говорите! — всплеснула руками Злата. — У нас впереди столько интересного! Иржи, ты будешь завтра учиться править Дурындой! Каджи, ты покажешь отцу, как можно путешествовать с комфортом.
— А как? — растерялся малыш.
— Солнышко, посмотри, папа же собрался ехать верхом на лошади, а мы на сидение Дурынды постелем два матраса, да ещё выложим пледы, у нас будет мягонько. Вот пригласишь к себе в гости любимого папу, угостишь его тем, что будешь везти в корзинке.
Каджи с удовольствием покивал и побежал выбирать корзину для еды. Чем больше она будет, тем больше в неё мама положит вкусностей.
— Иржи, мы заедем в город, надо будет там присмотреть ошейник с поводком для Губки.
— Мама, но как мы его наденем? Она же всё-таки губка…
— Это мы сейчас подправим.
— Каджи, у нас срочное дело, оставь короба, к тому же речь шла о корзинке, и беги за пуговицами. Они в шкатулке на каминной полке.
Малыш бросился бежать, но полка была для него высоковата, и пока он думал, принести табурет или сбить шкатулку тапком на пол, отец подхватил его на руки, и он схватил её.
— Спасибо, — буркнул малыш, успев совершенно неожиданно для Имруса чмокнуть его в щёку и побежал к Злате.
— Так, мои славные, делаем из нашей губки по имени Губка того, кем она по духу и является. Иржи, подпитай её, чтобы она впоследствии не зависела от меня и умела принимать разную магическую пищу.
— Готово, мам, а кого мы из неё будем делать?
— Щенка… нет, уже взрослую собачку. Держи её крепче, а то сейчас вырвется!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мама, мама, ты волшебную палочку забыла! — бросился малыш к подоконнику, на котором лежали краски с кистями.
Он выбрал самую крупную кисточку и, подбежав к Злате, с трепетом передал её. Ещё до сна он терзал эту кисть, вырывая из неё торчащие волосинки, но сейчас она была не просто кистью, а предметом волшебства, и он смотрел на неё с предвкушением чуда.
— Спасибо, мой хороший, без неё ничего бы не получилось.
